Президентский марафон - Ельцин Борис Николаевич - Страница 74
- Предыдущая
- 74/90
- Следующая
Лена совершенно беззаветно предана дому, семье, своим близким, своим детям. Для неё в этом нет мелочей, нет «проходных» моментов. Бездна вкуса, упорства. Для неё всегда очень важно жить своим домом, самой «выращивать свой сад». Особенно теперь, с появлением Ваньки и внука Санечки (моего правнука), я просто физически порой ощущаю, как она держит на плечах весь свой дом, воспитание и образование детей. Это огромная работа для женщины. Всю душу строителя Лена вложила в эту работу. Пожалуй, только теперь я начал осознавать это в полной мере, когда подросли девочки — Катя и Маша — и я вдруг воочию увидел, сколько в них вложено Лениной любви и тепла.
Лена все делает идеально, все — на сто процентов. Это уникальный человек. Ничего наполовину, ничего кое-как. Иногда я даже удивляюсь. Однажды я увидел, как Лена читает полугодовалому Ваньке сказки Пушкина. «Лена, ты что, он же ничего пока не понимает». «Нет, папа, — сказала она, — я хочу, чтобы он уже сейчас слышал настоящую музыку слов». Засыпает у нас Ванька только под классическую музыку.
Муж Лены, Валерий Окулов, руководит компанией «Аэрофлот». Крупнейшей российской авиакомпанией. А быть женой большого руководителя очень тяжело.
Когда Валеру выдвинули на этот пост, он пришёл со мной посоветоваться. Не помешает ли это мне, не создаст ли неловких ситуаций? Я сказал, что такие вещи надо решать самому. Препятствовать карьере я ни в коем случае не хочу. Надо отдать должное Валере — он никогда не заводит дома разговоров о работе, о своих проблемах. Отвечает иногда на мои вопросы: как дела? какие перспективы? Но не больше. Я благодарен ему за понимание и такт. В этом есть настоящий мужской характер.
Мужчины работают, женщины воспитывают внуков. Для Наины роль сначала бабушки, потом прабабушки оказалась совершенно естественной. Она готова тратить на это столько времени, сколько нужно. Лена и Таня, например, часто пытаются освободить её от части работы по дому и уговаривают не готовить на обед малышам домашние котлеты.
«Мама, — говорят они, — когда приходят гости, ты и так по три часа стоишь у плиты. Ну хотя бы в обычные дни побереги себя! Этим мелким все равно что есть. Для них пока все равно, какая еда — твоя или не твоя, просто мясо или котлеты».
Но бабушка считает, что её котлеты гораздо лучше, чем все то, что может приготовить повар.
Убедить её готовить реже практически невозможно. Торты из множества коржей от Наины Иосифовны помнят, наверное, все наши гости. В этом есть что-то трогательное — своим домашним, собственноручным угощением Наина как будто пытается нас всех от чего-то уберечь, оградить.
Впрочем, этому имеется и более прозаическое объяснение — Наина просто очень любит готовить. Кроме того, десять лет подряд есть одно и то же, только то, что готовят повара, одну и ту же «правильную» кухню, по рецептам бывшего девятого управления, подчас надоедает.
На нашей даче есть одно чудесное сооружение — русская печь под навесом. Там мы иногда встречали Новый год. Наина пекла блины. И тут же, у печи, мы их ели, пили шампанское, а стол заносило снегом, да и блины тоже.
Уха, шашлыки, блины на природе — моя давняя любовь. Особенно люблю завидовскую уху, по специальному егерскому рецепту. В ведре варится чуть не десять сортов рыбы, потом, помимо всего прочего, закладываются огромные помидоры, и в самом конце в ведро на секунду с шипением опускается большая дымящаяся головешка, чтобы был запах костра, и заодно специфический вкус рыбьего жира отбивается.
… На островках посреди завидовских озёр летом стоят копны сена. Иногда забирался туда, забывал обо всем на свете. Засыпал.
И напряжение уходило.
Вообще охота, рыбалка — дело особое. Я начал охотиться в Свердловске, там пристрастился. Был у нас специально оборудованный «уазик» с двумя печками, чтобы зимой отогреваться. Охотился на лося. Как обычно, охотники строятся в линию, стоят «на номерах». На чей номер лось выйдет, тому повезло — стреляй. Там научился и ходить на глухаря.
Но приехал в Москву и за политическими страстями напрочь забыл об охоте. Хватало для психологической разгрузки нового увлечения — тенниса.
… А в 91-м году с мужем Тани, моим зятем Лёшей, в небольшой компании, впервые поехали в Завидово. Лёша тоже оказался страстным охотником. Вот тогда я и увидел, какое это уникальное, потрясающее место — Завидово. Благородный олень, марал, лесной кабан — всех этих животных здесь разводят в охотхозяйстве. Озера, болота. Утиная и гусиная охота. Охота на глухарей с подхода.
Весной, когда глухарь поёт брачную песню, нужно в лесу ждать рассвета, выбрать место, чтобы в первых солнечных лучах он запел где-то рядом с тобой. И когда глухарь токует, в самом конце, когда он уже захлёбывается от любви и перестаёт слышать весь мир от своих глухариных чувств, ты делаешь несколько шагов и в предрассветном сумраке видишь его силуэт.
Это очень редкая, очень таинственная и волнующая охота.
Утиная охота на зорьке — самая динамичная. Бьёшь птицу влёт, стараешься достать её точным выстрелом с лодки. Это уже почти спорт. Настолько азартный, что иногда возвращаешься домой с огромным, величиной с ладонь, чёрным синяком на плече.
… Мне подарили за мою жизнь множество ружей, у меня их целая коллекция. Но вот парадокс — ни с одним ружьём мне не было охотиться так комфортно, так удобно, как с первым моим карабином «Чёски-Зброев» («чезет», называют его охотники) калибра 30-0, 6. Охочусь с ним уже двадцать лет. Так привык, столько стрелял из этого карабина, что даже когда ложе приклада у него треснуло, попросил замотать изолентой и продолжал стрелять. Конечно, заказал «чезет» новой модели, привезли мне его — нет, не те ощущения. И вот хожу со старым. Удивительная штука — привычка.
Охота — дело коллективное. Но я не люблю собирать большие мужские компании, езжу в Завидово чаще всего с Наиной. А охочусь с егерями, реже — в обществе Лёши или других гостей. В этом целительном охотничьем одиночестве для меня есть что-то важное. Какая-то компенсация.
Мне нужно побыть одному.
На охоте царит особый, бодрый, здоровый дух. Никогда не забуду, как один зарубежный гость, когда плыли на катере по озеру, все посматривал на чёрный чемоданчик на дне лодки. Думал, что ядерный. Старался держаться от чемоданчика подальше, все норовил на краешек лодки отсесть. Я его не разубеждал. А когда на острове чемоданчик открыли и достали оттуда две бутылки водки и солёные огурчики, гость долго смеялся. Ядерный же чемоданчик «плыл» в соседнем катере, под охраной офицеров.
В своё время я, как и большинство людей, не считал зазорным поднять на празднике рюмку-другую за здоровье. Но какой же вал слухов, сплетён, политической возни поднимался в обществе, на страницах газет по этому поводу! Теперь даже трудно в это поверить…
Традиционно русский образ жизни жёстко диктовал: не пить на дне рождения — нельзя, не пить на свадьбе друга — нельзя, не пить с товарищами по работе — нельзя. Я к этой обязаловке всегда относился с тоской, пьяных людей не выносил, но… в какой-то момент почувствовал, что алкоголь действительно средство, которое быстро снимает стресс.
Кстати, в связи со всем этим в памяти всплывает одна история, 94-го года. Тогда, во время поездки в Берлин, все телекомпании мира передали кадры: нетрезвый Ельцин дирижирует военным оркестром.
Это были тяжёлые для меня дни. Со стороны такое поведение могло показаться диким, нелепым. Но я-то знал, чего не знали ни мои помощники, ни журналисты, ни все яростные обличители. Стресс, пережитый в конце 93-го года, во время путча и после него, был настолько сильным, что я до сих пор не понимаю, как организм вышел из него, как справился. Напряжение и усталость искали выхода. Там, в Берлине, когда вся Европа отмечала вывод наших последних войск, я вдруг почувствовал, что не выдерживаю. Давила ответственность, давила вся заряженная ожиданием исторического шага атмосфера события. Неожиданно для себя не выдержал. Сорвался…
Что я чувствую сейчас, когда показывают ставшие уже журналистским штампом кадры, на которых я дирижирую тем злополучным оркестром? Не стыд, не безразличие, не раздражение, тут другое какое-то чувство. Я кожей начинаю ощущать состояние тревоги, напряжения, безмерной тяжести, которая давила, прижимала меня к земле.
- Предыдущая
- 74/90
- Следующая
