Ревизор: возвращение в СССР 4 (СИ) - Винтеркей Серж - Страница 39

— Держи привет с родины! — усмехнулся майор, отдавая мне газетку.

Летчики тоже народ запасливый и не пренебрегают дешевым аналогом туалетной бумаги. Взял газетку в руки — на удивление, она была свежей, за вторник. Видать, другие летчики передали, что из наших краев недавно прилетели, а уж как им в руки попала, не возьмусь и гадать. Да меня вообще это перестало волновать, едва я опознал на первой странице лицо Ивана. Да, того самого, моего соседа-милиционера!

Сначала испугался, что его какой-то бандит грохнул, и это некролог. Мол, геройски задерживал, задержал, но помер потом в больнице — не дай бог! Но, едва вчитался в текст, тут же стало ясно, что все еще хуже. Жив, здоров, и судя по тексту, нашел и сдал государству огромную сумму денег, отобранную у расхитителей социалистической собственности. В статье было много туману — тоже дело понятное. Журналиста вызвали, чтобы осветил для народа подвиг героя, но деталей много не дали — мол, идет следствие.

Дальше я стал соображать и пришел к неутешительным для себя выводам. Ну где еще Иван мог раздобыть огромную сумму денег, как не по делу Цушко? Не самогонщиков же он задержал, в конец концов! Это он каждую неделю делает, и наличности там не так и много. Да и формулировка о расхищении соцсобственности сюда никак не подходит.

На фоне такого потрясения погрузка в самолет и вылет прошли как-то фоном. Немножко пришел в себя, только когда резко похолодало после взлета. Хорошее средство проветрить мозги.

Да, приходилось смириться с тем, что моя подсказка сработала, вот только Иван ждать меня не стал, как договаривались, и сам нашел заначку в том подвале. А потом сдал ее государству. И вот зачем такая преданность делу? Я же его не взятку уговаривал взять, или рэкетом заняться, это же деньги, оставшиеся от умершегося расхитителя. С моральной точки зрения найти и поделить гораздо проще, чем отдать безо всякого толку государству.

Весь полёт меня не оставляло ощущение, что меня предали. Как мог Иван сдать государству мой клад?! Это я его вычислил! Как он мог? Зачем? Посмотрим, что этот формалист за свой «подвиг» получит. Вот я посмеюсь, если только поощрение в виде грамоты! Так ему и надо! Придурок. Свадьба на носу, а он деньги государству сдаёт.

Но побуйствовал весь на эмоциях, и успокоился. Это было сделать полегче, учитывая, что у меня карманы были набиты «чешскими деньгами». Все же не на бобах остаюсь, молодец, что решился на эту сделку с чехами. А иначе… Как бы я реагировал на произошедшее, будь у меня последняя сотня в кармане, даже не хотелось и думать.

До станции Сеща меня опять подбросили военные на попутке. На вокзале у кассы долго искал на информационном щите с перечнем станций Святославль, не нашёл и просто спросил у кассира, как мне добраться домой.

Как и говорил Герман, ехать придётся с пересадкой в Брянске. Взял билет и приготовился ждать электричку на Брянск. Часа через три я уже сидел в Брянске в дизеле на Святославль и ждал отправления.

Ничего не поделаешь, дорога «своим ходом» она такая и есть. Дизель останавливался на каждой остановке. На машине уже, наверняка, добрался бы.

Замёрз, проголодался, устал и когда, наконец, я вошёл в наш дом, женщины громко ахнули вместо приветствия.

Решил, что это из-за сосульки у меня под носом. Но оказалось, они так отреагировали на нелепые бурые шаровары с начёсом, которые были на мне надеты вместо новеньких джинсов, в которых я уезжал в Пермь.

— Паша! Что случилось?! — воскликнула бабушка, а мама сразу начала плакать, подумав о самом плохом. Небось, подумали, что мое знакомство со славной Пермью началось с того, что меня ограбили, да еще и раздели.

— Тихо! Тихо! Отставить панику! Всё хорошо! — поспешил я успокоить домашних. — Шикарно съездил, все продал, все вопросы решил с Инкой. Я в дороге уже почти сутки, устал смертельно. И голодный как волк…

Бабушка тут же принялась хлопотать с ужином. А я снял с плеч рюкзак и выложил на стол один за другим свертки с гостинцами и детскими вещичками.

Разделся, умылся, закинул в рот пару ложек жареной картошки, глотнул молока и, задрав свитер, достал из кармана рубахи толстую пачку денег. Из другого кармана еще одну. И третью из другого кармана. В надежде, что штаны их мои должны после этого перестать волновать.

Мама, тут же действительно успокоившись — сработало, занялась разбором кульков и свёртков, радостно восторгаясь каждый раз, как разворачивала их.

Пересчитав ещё раз деньги, между делом доедая картошку, разложил купюры на несколько стопок.

Двести восемьдесят рублей придвинул к бабушке на холодильник. Подумав, доложил туда ещё сто рублей. На еду и прочие хлопоты по хозяйству.

Триста рублей вернуть Никифоровне. И не забыть ей же отложенные бокалы занести в благодарность.

— Сколько телевизор стоит и коляска прогулочная для Аришки? — спросил я, задумчиво покачивая толстой пачкой купюр.

— На телевизор надо рублей двести, не меньше, — радостно сообщила мама.

— Где ж ты его купишь? — с сомнением ответила ей бабушка.

— Надо встать на очередь на телевизор, — сказал я. — И чем быстрее, тем лучше. И, дамы, надо встать на очередь на машину. Тоже — чем скорее, тем лучше.

Мама с бабушкой удивлённо уставились на меня.

— Откуда столько денег? — настороженно спросила бабушка.

— На машину денег ещё нет. Но пока очередь подойдёт, будут, — уверенно ответил я, откладывая отдельно двести рублей на телевизор. — И что с коляской?

— О! Коляска! — подскочила мама и выкатила из своей комнаты потрёпанную большую коляску.

Самая простая советская коляска, прямоугольная люлька в коричневую клетку. Такой же квадратный капюшон. Но мои женщины запищали от восторга, тут же переключившись на неё и радостно показывая мне это неприхотливое изделие.

Как я понял, кто-то отдал им это чудо просто так. Если честно, совсем не удивлен. Я бы еще и приплатил, чтобы забрали. Осмотрел её, всё вроде цело, только один ремень амортизирующий надо заменить, перетёрся почти.Повозил её туда-сюда, колёса поскрипывают, смазать надо. Повозил ещё, пытаясь понять, какое именно колесо скрипит.

Вдруг одно колесо соскочило с оси и поехало само по себе к бабушке в спальню.

Нормально…

На двух колёсах не оказалось фиксирующих шпилек. Надо будет к Петровичу в гараж сходить, у него там, наверняка, найдутся и шпильки, и смазка.

Ладно, нравится им, пусть ездят с такой коляской, но прогулочную всё равно надо купить. Мальвину какую-нибудь. Интересно, они уже выпускаются? Я дочке когда-то такую из Риги привёз. Ох, жена щеголяла с ней…

Отложил на прогулочную коляску пятьдесят рублей. Она стоит, конечно, меньше, максимум рублей тридцать пять, но пусть будет с запасом.

— Хорошо, дамы, — устало произнёс я. — Какие ещё у нас есть незакрытые потребности? Кому что надо? Может, сапоги новые маме? Не ходить же тебе всю оставшуюся жизнь в «прощай молодость».

— Да ладно… — смутилась вдруг мама. — Весна уже скоро…

— И что? — не понял я. — К следующей зиме твои сапоги уже не будут моей заботой?.. Кстати!.. А как вы с Ахмадом в субботу в Брянск съездили?

Я совсем забыл об этом. Мама смущённо улыбнулась.

— Он предложение тебе сделал… — догадался я и ошарашенно посмотрел на не менее удивлённую бабулю. — И когда?

— Что когда? — растерянно спросила мама.

— Свадьба когда?

— Ну, какая свадьба, сынок? Нам сколько лет? Ну что людей-то смешить? — смущённо затараторила мама.

Бабушка, отрешённо глядя на нас, плюхнулась на стул.

— Ба! Не расстраивайся! — сразу подскочил я к ней. — Нам с тобой и вдвоём хорошо будет.

— Почему вдвоём? — пришла в себя бабушка. — А Аришка?

— Аришка со мной, — ответила мама. — Куда вам ещё маленького ребёнка?

— А ты справишься? — с сомнением спросила бабуля.

— Нам скоро ясли обещали. И я же не одна буду. Ахмад поможет, — уверенно ответила мама.

— И всё же. Я настаиваю на свадьбе, — бесцеремонно перебил их я.