Ревизор: возвращение в СССР 4 (СИ) - Винтеркей Серж - Страница 9

Мальчишки испуганно закивали.

— Они больше не будут, — важно сказал я Славке. — Можно их больше не ругать. Играйте с собачкой.

Дети занялись друг другом и щенком. А мы со Славкой стояли как заправские отцы, приглядывая за детьми и болтая о своём.

— Что, будущая тёща на работу ходила сегодня устраиваться? — спросил я.

— Вроде, ходила… — ответил недовольно Славка.

— Что ты такой смурной?

— Да, там такой дурдом сейчас! — кивнул он головой в сторону дома Либкиндов. — Бабушка с дедом, тётя Лена и детей трое, и все, считай, практически в одной комнате.

— Да… — покачал я головой. — Но, с другой стороны, без бабушки вообще швах был бы. Эмма бы школу забросила, с детьми бы сидела.

— Или тётя Лена сидела бы… — выдал Славка. — Бесится, что на работу выходить надо, на всех срывается. Достала.

— Странная она какая-то, — поддержал я. — Такое место ей хорошее предложили. Чего она бесится? Семь рабочих смен в месяц!.. И бабушка на подхвате с детьми…

— Это она сама на подхвате, — пожаловался Славка. — Там всё на Эмме и бабушке. Иной раз, так хочется ей по башке дать!..

— Держись, друг! — похлопал я его по плечу, мысленно усмехаясь: это только начало. Хлебнет он еще семейной жизни!

Вернувшись домой, передал ребёнка маме. И занялся подготовкой к поездке в Пермь. Нашёл салфетку с телефоном адъютанта генерала, переписал в блокнот.

— Ба, можно я твои фотки возьму?

— Зачем? — спросила она, не отрывая взгляда от гречки, рассыпанной на столе.

— Инну с мужем хочу рассмотреть получше, а то и не узнаю сестру с зятем.

— Ты куда собрался? — оторвалась от гречки бабушка.

— С собой фотографию возьми, — посоветовала, выходя из своей спальни, мама.

— Вы это серьёзно? — спросила бабушка, удивлённо переводя взгляд с мамы на меня.

— Ну а что? У меня каникулы. Слетаю в Пермь, навещу сестру, — начал убеждать её я. Но видя, что сомнение остаётся на её лице, использовал запрещённый приём: — Гостинцы отвезу. Картошечку, капусты квашеной, сала…

— Варенья. Пирогов напеку, — купилась бабуля.

Ох уж это старшее поколение. Главное, чтобы дитя было сыто. Нам, не представляющим себе, что такое голод, этого не понять.

— Я ей полотенец достала махровых, — продолжала вспоминать бабушка. — Тоже отвезёшь.

— Вещи из Чехословакии… — напомнила мама.

А сама, блаженно улыбаясь, руки непроизвольно потирала, предвкушая удовольствие, что получит любимая дочка от крутых обновок.

Ой, дай ей волю, чувствую, не останется ничего для продажи. К счастью, сам полечу, сам и буду этот вопрос контролировать.

— И когда ты собираешься? — спросила меня бабушка.

— Да чехов встречу, приму, провожу домой и полечу сразу.

— Это когда?

— В субботу они уедут, можно вечером и рвануть.

— А вернёшься когда?

— Как рейс обратный будет. В четверг первого апреля в школу же снова.

— Так… А по садам, значит, со мной не пойдёшь?

— Пойду! Когда?

— В субботу собирались с утра.

Теоретически, успеваю, если чехов в пятницу загрузить по полной, они в субботу утром будут отсыпаться, а я, тем временем, по садам с комиссией похожу, разнюхаю там все…

— Обязательно пойду, ба. Тем более, Сатчан меня уже в список мероприятий включил.

Легли спать, а у меня бессонница. Всё думал, думал… Как Васе-негру помочь? Как бы с приёмом делегации не облажаться? Одно дело в двадцать первом веке делегации принимать, в этом деле опыт обширный, другое сейчас. Тут же может быть масса идеологических факторов, а я в них еще не до конца разобрался.

Затем мысли потекли в другом направлении. Как бы на Ваську и братьев Зауровых не нарваться.

Сразу после этого переключился на полет в Пермь. Надо с адъютантом Балдина завтра с работы созвониться. Инке потом телеграмму сразу дать, как дату прилёта узнаю.

Делегатам иностранным надо будет сразу шепнуть, что барахло у них выкуплю, чтоб они рынок сбыта сами не искали. А двести восемьдесят рублей мне хватит? Сколько они вещей привезут? Может, у Никифоровны ещё деньжат занять? Сбегаю к ней завтра, поговорю. Сколько займёт, столько займёт. Денег много не бывает.

По уму мне никакие чехи не нужны — база у Никифоровны большая, и на ней тоже полно импортных шмоток. Но, увы, она не такой человек, чтобы мне для спекулятивных целей товар продать. Одно дело, если нам, как старым друзьям, деликатесов, обуви или одежды не хватает, с этим она всегда поможет, проверено. А вот на продажу — нечего и заводить с ней разговор. Обидится и все, конец дружбе.

Когда уснул, не заметил, но точно поздно очень уже было. Как же неудобно без часов. Где же я дедовы часы просёмал?..

Утро выдалось, прямо, весеннее! Занимались с парнями на турниках под теплым солнцем. И будущее рисовалось нам таким же светлым, ярким и приятным.

Ясен перец, что пацаны потребовали продолжения обучения в рамках моего тренинга «Как советскому школьнику из провинции стать большим начальником». Я ничего против не имел, но начал с вопроса:

— Сначала скажите, какие выводы сделали из прошлой темы, про дружбу и предательство?

— Меньше трепаться надо, уметь тайны хранить, — сказал Славка первым как «старший ученик».

— Научиться понимать, кто просто знакомый, а кто настоящий друг! — сказал Мишка.

— Ну, уже неплохо, — кивнул я, — теперь в развитие темы несколько моментов. Как правило, самые надежные друзья те, с которыми еще в детстве подружились.

Сделал многозначительную паузу. Допрут? Доперли!

— Значит, мы втроем можем больше рассчитывать на то, что и дальше останемся надежными друзьями? — заблестел глазами Славка.

— Да, — сказал я, — если захотим, можем. Парни, все только от нас и зависит. Если решим и сейчас, и через двадцать лет, и через сорок беззаветно помогать друг другу, быть готовыми последнюю рубашку снять и отдать другу, если ему понадобится, то все оно так и будет. Один за всех, и все за одного!

Славка и Мишка обрадовались. Лозунг такой они еще не слышали, знаменитый фильм еще не был снят, но он им очень понравился.

— Я готов! — сказал Мишка, сощурив глаза.

— Само собой, я тоже! — решительно кивнул Славка.

— Ну, раз условились, давайте пожмем друг другу руки! — сказал я.

Пожали. Почувствовали особенную атмосферу доверия. Прониклись ей.

— Ну, а теперь, об угрозах, что могут нашу дружбу разрушить. Если их знать, то можно их нейтрализовать, — добавил я ложку дегтя в бочку меду, сразу же обеспокоив ребят.

— Да ты что, Пашка! — даже немного обиделся Славка.

— Да в самом деле! — присоединился к нему Мишка.

— Я в вас верю ребята, полностью и безоговорочно, только то, что сейчас озвучу, вам все равно пригодится. Не только по нашей дружбе.

— А, ну тогда давай, конечно! — успокоился Славка, и Мишка тоже кивнул.

— Первая подводная мина, которая может торпедировать дружбу — это когда человек зазнается. Допустим, вы будете следовать моим советам, вот только большими начальниками мы станем не одновременно, кто-то из нас станет раньше других на пару лет. Есть же еще и фактор везения, в конце концов. Сами, небось, заметили, что иногда, что ни делай, ну не прет, и все тут!

Парни закивали, подтверждая.

— И вот тут есть риск, что наш товарищ заважничает. У него уже есть черная волга с водителем, и должность серьезная, а к нему с просьбами обращаются его старые друзья, у которых этого все нет и нет. Надует он щеки, и подумает — ну зачем мне и дальше связываться с этими нищебродами! Лучше вот, с Семен Семенычем буду больше общаться, вон у него как карьера стремительно идет!

— Ну, Пашка, ты загнул! — засмеялся Славка.

— Ой, уморил! — замахал руками Мишка, — не, мы не из таких!

Я кивнул — мол, и не сомневался.

— Вторая причина — алкоголь. Заметили, наверное, как сильно у нас пьют взрослые мужики. Вот только не все могут пить грамотно. Многие, став большими начальниками, банально спиваются. Боятся потерять престижную работу. Не уверены в себе. Просто привыкли уже пить каждый день и не могут бросить — зависимость. А дальше неизбежно начинаются проблемы. Алкоголик ненадежен во всем, в том числе и в дружбе. Пообещает помочь, а сам напьется и напрочь забудет.