Гипоксия (СИ) - Кочеровский Артем - Страница 42

Стёртые до крови руки жгло, но слабость я оставил за стеной. Нельзя испортить первое впечатление. Сначала вхожу я, в пыли, слизи, с порванным рукавом, а за мной на поводке тащится семидесятикилограммовая убийца пустошей. Из пса сочилась жидкость, по дороге налип приличный слой песка. Туша стала ещё больше. И тащить её, блин, стало ещё тяжелее.

— Приятного аппетита!

— Ага, — кивнул сёрч с ножом и проводил меня взглядом в кабинет Грудного.

Вторую дверь не выбивал. Если честно, то и сил уже почти не осталось. Одно дело сражаться с тварью, чувствовать себя на острие атаки и насыщаться адреналином. И совсем другое — переть как бурлак псину. Почему Астра не посоветовала взять тележку? Не предусмотрела? Или до последнего не верила, что я справлюсь?

— Кхе-кхе!

Грудный замер со стаканом у рта, закашлялся и разбрызгал капельки вискаря по столу.

— Нолан?!

— Командир.

Я отдал ему честь, но потом вспомнил, что они так не делали. В целом получилось эффектно, а для пущей красоты я поставил руки на пояс, а ногу — на тушу.

— Ох-ре-неть.

Грудный вытер капли со рта.

Некоторое время стояли в тишине. Командир пялился на животину, а Сёрчи заподозрили неладное. Почему в кабинете командира так тихо? Сёрчи подтягивались по одному, и скоро кабинет забился под завязку. Они выстроились кругом, а в центре стоял я. Зря я всё-таки зверя на площадь не притащил, переплюнул бы по просмотрам Свища с его пришельцем.

— Молодец, — пробормотал Грудный, глядя на пса, а потом поднял взгляд на меня. — Но ты на фига его сюда притащил?

— Пропуск.

— А?

— Вот этот закончился, — я подошёл к столу и с приличным таким размахом, от которого Грудный чуть вискарь не пролил, ляпнул старой бумагой по столешнице. — Пришлось тащить новый, — кивнул на зверя. — Адепты на фейсконтроле стояли.

— А?

Грудный впечатлился тушей пса. Оно и понятно. Как давно они охотились и тащили в город псов? Давно. И хоть сёрчи не самые впечатлительные ребята, по долгу службы им приходится сражаться с червями, отбиваться от жал и стервятников. Просто никто не ждал, что я реально справлюсь. Плюс моё дерзкое появление наделало шуму. Грудный вроде и слушал меня, но косился на мёртвого зверя и моргал, словно хотел прогнать галлюцинацию.

— Пиши новую бумагу или давай новый пропуск! — напомнил я.

— Эй! Ты как разговариваешь?

Один из сёрчей схватил меня за руку и потянулся к браслету. Я его чуть через плечо не швырнул. Вовремя остановился. Хочешь посмотреть? Валяй!

Он нажал кнопку и поубавил гонор. Пожал плечами.

— Что? — спросил другой.

— Пятый, — проронил он и отпустил мою руку.

Пятый, мать вашу. Червяк с застрявшей в горле стрелой подход как раз вовремя. Сёрчи уважали уровни потребления, негласно они играли роль званий. Грудный был не у дел, а все остальные открывали уровни потребления и конкурировали. Пятый уровень — это не вершина совершенства. Но кое-что значил. По их взглядам я понял, что собравшиеся в комнате, вряд ли выше пятого. Если выше, то не сильно. Повезло, что на базе не оказалось передового добычного отряда под руководством Хобота, который ушёл в рейд за камнями. На базе остались ребята не такие крутые. Мой пятый их впечатлил.

Грудный поставил стакан, вытер руки о штаны и повертел головой. Вроде и командир, а как-то неловко. Как если бы ему пришлось благословить придурка, который попьяне обрюхатил его дочь.

— Ну что ж… Нолан Одинов — ребёнок пустошей. Лишь одному О́но известно, каким хером тебе это удалось. Но уговор есть уговор. Сёрчи слов на ветер не бросают. Особенно я.

Командир наклонился, поковырялся в ящике стола. Потом разогнулся со значком в руке. Остальные сёрчи расступились. Грудный открыл свой браслет, достал небольшой камень.

Сёрчи повторили за командиром. Стали доставать камни. Небольшие, но больше тех, что Астра перчила в еду. По очереди они складывали камни в руку к Грудному.

Надеюсь, они не заставят меня их съесть. Нет, вообще камни были вполне съедобными и на крайний случай, например, если сломается браслет, их можно употребить через слизистую или даже проглотить. Эффективность от этого страдает. И ощущения не самые приятные. Камень щиплет во рту. Но на что только не пойдёшь, чтобы выжить, верно?

Но я камни жрать не хотел, потому что меня до сих пор подколбашивало после двойного открытия уровней потребления. Один ещё — ещё терпимо. Ощущение, как после выпитой бутылки пива на жаре, а вот два — вставляли конкретно. Я перенасытился кислородом и натурально балдел.

— Песок к песку, камень к камню.

Грудный сжал кулак, побелели костяшки, хрустнули камни. Он растёр их почти в порошок. Затем открыл ладонь, испачкал палец и провёл мне по лбу. Добавил пару полос на щеках и закончился линией от уха до уха по шее, будто только что меня и приговорил.

— Пускай О́но светит тебе, Нолан.

— Светом надежды! — чуть колеблясь, добавили сёрчи.

Ну вот и всё. Грудный прицепил мне на куртку значок, я улыбнулся:

— Рад служить командир. А сейчас, если вы не возражаете, я пойду отдыхать.

— Тридцать шесть часов, — Грудный посмотрел на часы.

— Не понял. Тридцать шесть часов… что?

— До первого рейда, что ж ещё!

— Погодите, но разве мне не полагается отпуск?

— Первый раз пойдёшь с Хоботом. Он посмотрит, чего ты стоишь.

— А отдых? Недельку хотя бы! Прийти в себя, руку залечить. Вот смотрите! — я закатал рукав и показал царапину, кровь на которой, как назло, запеклась.

— Всё! Нехрен тут больше торчать! — рявкнул Грудный. — Всех касается! Валите на хер из моего кабинета! — Грудный вернулся за стол. — Тридцать шесть часов. Послезавтра утром, чтобы был на здесь. Успеешь отдохнуть. Ты всего лишь псинку прикончил.

Вообще-то, не только псинку… Хотел добавить я, но промолчал. Так-то на моём счету был ещё и червь. Но сейчас с Грудным спорить не хотелось. Тридцать шесть часов? Ладно. Этого хватит, чтобы отдохнуть. Особенно если учесть, что отдыхать я и не собирался. Мне нужно было решить ещё одну проблему. Вернее — три. Три мелких, надоедливых и бесящих до зуда в заднице проблемы.

Тридцать шесть часов? Хватит.

… … …

— Сделал, как ты сказал, — Шланг сполз по контейнеру на корточки и обхватил руками колени.

Ну что за панические настроения? Как будто я собрался прикончить его верных друзей, а его лично заставил их предать… Или, погодите. Примерно так оно и было.

С недавних пор мы со Шлангом стали лучшими друзьями. Ну… Он для меня — да, а я для него… Короче, прислуживал он мне. А что ему оставалось? Откажется и встанет в очередь вместе с Тоговым и Рыжим. Тем более, я его спас.

Я хоть и вырубился тогда в пустоши, но помнил всё хорошо. Сидел на земле возле пугалки и наблюдал за червяком, который рвёт Шланга на части. А потом пожалел придурка. Его, и себя заодно. Один раз по моей вине уже умер невинный человек. Ладно, не совсем по моей, и совсем не невинный. На кластере невинных не водилось. Но мог остаться в живых. Я ещё долго мучился кошмарами и хреново себя чувствовал. И тут Шланг. Он оказался среди этой тройки слабым неказистым, на ходу придумал отмазку про волю Оксила, суеверия вспомнил. Что угодно, лишь бы не убивать меня. Этого его и спасло.

И теперь Шланг работал на меня. Как только я закрыл вопрос с сёрчами, нашёл его и дал задание, а ночью мы встретились возле водонапорной башни.

— Прячутся в сдвоенном контейнере за фонтаном.

Мозгов хватило. Как я и полагал, они решили дождаться, пока проблема с Ноланом рассосётся сама по себе. И ждать было всего ничего — один денёк. И вот облом. Теперь Одинов стал сёрчем, план пошёл коту под хвост, а нового они не придумали.

Папочка Тогова хоть все уши Преподобному оближет. Не поможет. Перевальный управлялся Преподобным, а сёрчи якобы были его поддержкой и опорой. Так задумывалось, но со временем всё пошло по одному месту. И теперь сёрчи и адепты Преподобного почти стояли по разные стороны баррикад. Как две банды зеков, вынужденные прогуливаться на одной площадке. Поглядывали друг на друга с недоверием и ждали. Когда какой-нибудь мудак достанет заточку и вскроет шею соседу? Короче, папочке Тогова ничего не светит.