Ночные твари - Метос Виктор - Страница 38

– И как ты поступила?

– Я подумала о своей девочке. Необходимо было выбрать, что она должна узнать впоследствии. Хочу ли я, чтобы она увидела, что я осталась верной ее отцу, даже несмотря на то что он оказался чудовищем, что я не пожелала предавать семью? Или же хочу показать ей, что правосудие применимо ко всем без исключения? Я решила дать показания. Для меня это, пожалуй, стало самым болезненным в жизни, но я знаю, что, если б тогда этого не сделала, сейчас сожалела бы об этом.

Ривер покачала головой, в глазах у нее блеснули слезы, прежде чем она закрыла их и сделала глубокий вдох.

– Не могу поверить в то, что это происходит на самом деле. Все время кажется, что я вот-вот проснусь, но этого не происходит.

– Энджи…

– Встать, суд идет, – объявил пристав. – Заседание федерального окружного суда штата Невада продолжается.

Маклейн занял свое место. Джекс и двое его помощников находились в зале, однако Астера сюда не пустили. Закари выглядел смертельно напуганным. Ярдли обратила внимание на то, как трясутся под столом его руки.

– Насколько я понимаю, большое жюри приняло решение?

Старшина присяжных встал и сказал:

– Да, ваша честь, мы приняли решение.

– И что вы скажете?

– По пунктам с первого по четырнадцатый мы не нашли достаточных оснований для предъявления обвинений. По пунктам с пятнадцатого по двадцать второй мы нашли основания для предъявления обвинений. По пунктам двадцать три и двадцать четыре мы также не нашли достаточных оснований для предъявления обвинений.

Ярдли не сомневалась, что, если б в зале, кроме них с Ривер, присутствовали и другие люди, поднялся бы общий шум. Пункты с первого по четырнадцатый были убийством, покушением на убийство, похищением и другими связанными с этим обвинениями. Большое жюри не посчитало возможным предъявить Закари наиболее серьезные обвинения, ограничившись горсткой менее значительных.

– Ваша честь, – встав, сказал Джекс, – все это является прямым следствием махинаций, совершенных мистером Астером в ходе заседания. Я прошу вас созвать другое жюри и запретить мистеру Астеру давать показания.

– Мистер Джекс, когда я попросил вас назвать пункт положения о предварительном расследовании, административное правило или прецедент, на основании которых я мог бы запретить мистеру Астеру давать показания, вы сказали, что навскидку не можете ничего предложить. В дальнейшем у вас было время что-либо найти, но, насколько я понимаю, вы так ничего и не придумали.

– Мы обязательно что-нибудь найдем, ваша честь, но это не имеет значения, поскольку этих присяжных уже нельзя считать беспристрастными. Я хотел бы спросить у них, на каких основаниях они не посчитали нужным предъявить обвинения по всем этим пунктам.

– Присяжные не зря обсуждают дело и принимают свое решение без нашего присутствия, мистер Джекс, и вместе с неприкосновенностью отношений клиента и его защитника конфиденциальность процесса принятия решения присяжными является краеугольным камнем нашей системы правосудия. Я не позволю вам расспрашивать присяжных о мотивах, по которым они приняли именно такое решение. А теперь, пристав, будьте добры, попросите старшину присяжных подписать решение и отдайте его секретарю для приобщения к материалам дела. – Судья Маклейн повернулся к Закари. – Мистер Закари, второго июля вы предстанете перед судьей Харди по вопросу о мере пресечения. Сейчас я отказываю в выпуске под залог, но сделаю примечание, что мистер Астер является вашим представителем, и он обратится с прошением к судье Харди.

– Спасибо.

– Так, переходим к рассмотрению следующего дела…

В коридоре Джекс возбужденно разговаривал по телефону, вне всякого сомнения, с Лью. Средства массовой информации, и в первую очередь Джуд Чанс с его армией осведомителей во всех судах штата, быстро проведают о том, что судья отказался предъявлять обвинения в убийстве и похищении, и через час это будет во всех выпусках новостей.

Закончив разговор по телефону, Джекс повернулся к Ярдли.

– Считаю, мы должны подать апелляцию.

– На каком основании?

– Что это была полная чушь.

– Нельзя подавать апелляцию на то, Кайл, что большое жюри решило не предъявлять некоторые обвинения. Я предупреждала вас о том, что так будет.

– Тогда мы просто закроем дело, а затем предъявим новые.

– Это можно будет сделать, только если появятся какие-либо свежие улики. Какие-то статьи все-таки остались, так что вы можете просить меру пресечения в виде ареста. Довольствуйтесь этим.

– И что дальше? – рявкнул Джекс. – Допустить, чтобы этому мерзавцу сошло с рук убийство?

– Не повышайте на меня голос.

– Полный бред, – покачав головой, пробормотал Джекс.

Шагнув к нему ближе, Ярдли позаботилась о том, чтобы он смотрел ей в глаза.

– Это не чушь. Присяжные выполнили свою работу. Они тут ни при чем, это ваша с Роем вина. И, кстати, я по-прежнему не уверена в том, что это дело должно находиться в федеральной юрисдикции. И Астер на этом основании отшвырнет даже те обвинения, что есть.

Из-за угла появился Астер, и Джекс увидел его.

– Вы провернули очень подлую махинацию. Не думайте, что я это забуду. И когда это закончится, возможно, придется доложить о вас коллегии адвокатов. Будьте уверены, я переговорю в федеральной прокуратуре со всеми, и посмотрим, будут ли вам после этого от нас какие-либо хорошие предложения.

Улыбнувшись, Астер спокойно произнес:

– Примите успокоительное, мистер Джекс. Вам вредно сильно волноваться. – Он повернулся к Ярдли. – Я тебя провожу.

Когда они отошли от Джекса и приблизились к лифтам, Джессика спросила:

– Знаешь, что теперь этим делом займется прокуратура округа, так?

– Я на это и рассчитывал, – Астер пожал плечами. – Но прокуратура округа – не федералы. Тут я что-нибудь придумаю.

– На что ты рассчитываешь?

– Все зависит от того, насколько прочное это дело, но, если оно и впрямь такое прочное, каким его представляет «Сан», я посоветую Закари признать себя виновным в непредумышленном убийстве.

– И не надейся, что прокуратура согласится на непредумышленное.

– Как знать…

При мысли о том, что Закари пойдет под суд по более легкой статье, Ярдли напряглась. В этом случае он сможет получить всего пять лет. Что будет с Энджи, когда он выйдет за свободу? Попытается ли он довести до конца начатое?

Когда они вышли на улицу, Астер надел темные очки и спросил:

– Пообедаем?

– Сегодня не могу. Давай как-нибудь потом?

– Ага. И мое предложение в силе. Если захочешь переметнуться на другую сторону, мы с Лили с радостью тебя примем.

– Подумаю.

Он пересек улицу, Ярдли проводила его взглядом. При мысли о том, как обернулось дело, она ощутила раздражение. Предупреждала ведь Лью и Джекса, что все произойдет именно так, но они не пожелали слушать. Если б Закари защищал слабый адвокат, большое жюри предъявило бы ему обвинение, однако Астер переиграл своих оппонентов. Вероятно, переиграет и прокуратуру округа. Победа в таком громком деле, пользующемся вниманием средств массовой информации, изменит жизнь Астера. Ему больше не придется бегать за клиентами. Поэтому он приложит все свои силы, вплоть до последней кровинки, а у назначенного случайным образом прокурора такой мотивации не будет. Иногда исход дела определяется лишь тем, какая сторона больше стремится победить.

Ярдли сидела дома на диване и смотрела телевизор, когда позвонил Болдуин.

– Это правда? – спросил он.

– Правда.

– И что они собираются делать?

– Дело будет вести или прокуратура штата, или окружная прокуратура. Слишком громкое. Для пресс-секретаря федеральной прокуратуры это уже сущий кошмар, и, если местной прокуратуре удастся добиться обвинения там, где не удалось федералам, это станет большим ударом.

Болдуин шумно выдохнул.

– Как такое произошло, черт побери?