Боги, пиво и дурак. Том 5 (СИ) - Гернар Ник - Страница 25

На лестнице между тем раздались голоса и топот.

Да что ж такое!

Подхватив оружие, я рванул прямиком в кабинет.

Один из стариков на автомате помахал мне кадильницей вслед.

Очутившись внутри, я оглянулся — точно, все так, как я и думал! С обратной стороны двери имелось защитное начертание сокрытия и защиты.

Недолго думая, я захлопнул дверь. Начертание активировалось и ярко вспыхнуло.

А с той стороны раздались громкие возгласы и звонкие удары клинков о камень — скорее от досады. Потому что отменить начертание таким образом было невозможно.

Наконец-то я мог хоть дыхание перевести.

В стены кабинета, явно мечтая мимикрировать под окружающую среду, вжимались еще трое в белых одеяниях: старик с седой бородой и двое мужчин средних лет.

Видимо, это все-таки были те самые целители, о которых рассказывал Дис.

А возле стола, вытянувшись напряженной струной и бледная, стояла королева.

Одета она была в аскетичное серое платье, без шитья, кружев и лент. Из украшений у королевы имелся только большой выразительный перстень с темно-синим сапфиром и легкие золотые серьги. Темно-русые волосы были собраны на затылке в простую прическу.

И господи боже, я совершенно иначе представлял себе королеву-мать! Ведь Альба мной воспринимался как взрослый человек, следовательно, его мать по логике должна быть седой и пожилой женщиной.

Но госпоже, которую я видел сейчас перед собой, я бы дал лет тридцать, не больше.

Величественная стать, стройный силуэт, очень уставшее, но при этом все еще прекрасное лицо с темно-серыми глазами — да наша королева просто красавица!

Чего совершенно невозможно было предположить по портретам в книгах про королевскую семью.

Не мудрено, что Дис даже представить себе не мог, чтобы она оказалась отравительницей.

Оценка поспешного решения королевы о казни того невезучего целителя теперь тоже в корне менялась.

Сколько же лет ей было, когда родился Альба? Судя по местным обычаям, принцессу запросто могли отдать замуж и в шестнадцать, и даже в четырнадцать лет. Стоит ли удивляться вспыльчивой неразумности матери, которая сама была еще почти ребенком?

— Клянусь, я не причиню вам зла! — выпалил я первое, что пришло мне в голову и показалось важным. — И также клянусь, что пришел сюда не навредить его высочеству, а спасти его.

Лицо королевы дрогнуло.

— Вы проникли во дворец обманом и ворвались в покои больного принца с обнаженным мечом, а теперь пытаетесь уверить меня в своей верности? — проговорила она, бесстрашно глядя мне в глаза.

— Принц не болен, ваше величество. Он отравлен! Некто травит его изо дня в день на протяжении долгих лет, и завтра…

Тут седобородый сделал недвусмысленное движение в сторону двери, и мне пришлось прерваться.

— Не делайте глупостей, и все останутся целы! — угрожающе заявил я. — Ну-ка идите все сюда. Да, вот к этой стене! Стойте и не двигайтесь!

Со стороны коридора раздались звуки шагов, будто целая рота маршировала на лестнице.

Похоже, кто-то сбегал за подкреплением.

— Откройте дверь, положите меч на пол и выходите из комнаты! — раздался окрик снаружи.

— Это вряд ли! — крикнул я в ответ.

— Тогда пощады не жди!..

Как будто в перечне имелись какие-то другие варианты, в самом деле.

Раздался странный звук, похожий на треск. Вдоль двери засверкали темно-красные искры. Они вспыхивали маленькими облачками снова и снова, и начертание становилось все бледней.

— У меня не осталось времени, — выдохнул я.

Нужно было действовать, прямо сейчас!

Но я медлил.

Смотрел в ее глаза и удивлялся тому, какая же пропасть между ней и Ленкой, утенкой и даже Стеф!

Я не успел увидеть ни единого проявления ее ума, благородства или чего-то там еще, но всем своим существом почуял, что значит «порода».

И для этого ей вообще ничего не надо было делать.

Просто стоять, и позволить смотреть на себя.

— Я бы хотел все подробно вам рассказать, но у меня совсем не осталось времени, — сказал я. — Простите меня, ваше величество. Но если я прямо сейчас не заберу принца отсюда, завтра вы будете оплакивать его смерть!

Окинув взглядом стариков, я прикрикнул на них:

— Где портальный?!

— Здесь! — раздался из-за двери спальни слабый возглас.

Я ворвался в комнату.

Она оказалась неожиданно маленькой. На постели, на белых простынях, лежал Альба. Он метался по подушкам, бормоча под нос что-то бессвязное. А рядом с постелью, ни жив ни мертв, стоял маленький пузатый человечек с комичными пышными усами и испуганными бусинками глаз.

— Только не убивайте! — крикнул бедный портальный, судорожно хватаясь за спинку кровати.

Я схватил Альбу с постели — прямо вместе с одеялами и простынями, в которых он лежал.

— Портал в Вышгород! Немедленно! — крикнул я портальному.

А следом за мной в спальню влетела королева.

— Вы не посмеете!.. — крикнула она, и в серых глазах запылало фиолетовое сияние.

Я обернулся.

— Ваше величество, вы же не допустите, чтобы принц нечаянно пострадал во время магической атаки?

Королева ничего не ответила. Только сжала белые тонкие пальцы, будто хваталась ими за ускользающую надежду.

Тем временем портальный трясущимися руками открыл зеркало перехода, а в кабинет ворвались гвардейцы…

— Не атаковать, у него мой сын! — раздался у меня за спиной голос ее величества.

— Обещаю, что позабочусь о нем, — сказал я. Потом впихнул в портал усатого толстяка и шагнул за ним следом с принцем на руках.

В этот раз мне повезло с переходом — он получился мягким. Хотя Альбе, похоже, от него подурнело, и бедняга захрипел и застонал.

А я, едва почуял ветер, сразу закричал портальному:

— Закрывай проход!..

Но было поздно.

Я стоял посреди ночи на заснеженной площади нашего города, вокруг бушевала метель, на руках у меня в бреду стонал принц — а из портала следом за нами один за другим начали вылезать королевские гвардейцы.

Когда я увидел, что враги уже тут, буквально на расстоянии вытянутой руки, то понял — конец сказке, ребята. Похоже, я крепко провалился в те самые врата, которыми все представители рода человеческого приходят в этот мир. И вместе со мной в распахнутое жерло этих врат дружно идут, взявшись за руки, все планы на спасение Януса и Фортуны, мечты Диса о благополучии королевства, и прочее, и прочее.

Потому что я банально не сумею отбиться. И спасти Альбу, следовательно, тоже не смогу.

Ведь чтобы попытаться призвать хоть что-нибудь, мне нужны как минимум свободные руки. А стоит только выпустить принца из рук, как в меня ударят сразу все атаки, какие только гвардейцы сумеют создать конструктами. И сдохну я в считанные секунды от несовместимого с жизнью конструктивного передоза.

Звучит, однако.

В отдалении справа от меня поблескивал лампадами храм Флоры. Слева чернел спячечным запустением храм Арахны. Позади застыл ночной патруль городской стражи. А прямо передо мной мерцал портал, из которого один за другим появлялись все новые воины. Держа наизготовку клинки и ухмыляясь, они медленно двинулись на меня.

Прижимая крепче к груди свою ношу, я сделал шаг назад. И еще один.

— Сдавайся, или сдохнешь! — крикнул мне гвардеец, у которого над головой медленно кружился угрожающий символ, похожий не то на тройку, не то на задницу.

— Аид?.. — с робкой надеждой в голосе позвал я своего покровителя. — Аид, если ты хотел мне помочь, то сейчас самое время!

Глядя во все глаза в черное небо над головой, я медленно отступал, в то время как повелитель царства мертвых и не чесался помогать мне.

Гвардейцы на мгновение напряглись, но тут же поняли, что никакой опасности нет. И, оскалив зубы в плотоядных ухмылках, они принялись растягиваться полукругом, намереваясь взять меня в кольцо, как волчья стая.

Мое сердце заколотилось так громко, что, наверное, его стук было слышно даже в «Жареном Лосе».