Боги, пиво и дурак. Том 5 (СИ) - Гернар Ник - Страница 48

Я — так, рассказчик-летописец…

Тут в портал въехали мои последние конные соратники, и мы с Лёхой тоже в свою очередь потряслись на ушастом друге к въезду в порочный рай…

А потом портальный сделал резкое движение рукой — и зеркало перехода вдруг схлопнулось. Буквально в десяти шагах от нас!

— Эй, погоди! — крикнул я портальному. — А мы как же?..

Парень недоумевающе проморгался, сфокусировал свой взгляд на нас.

— А что — вы? — искренне не понял он.

— Ты нас забыл пропустить! А ну-ка открывай обратно свое окно в Европу!

— А ты вообще кто такой, чтобы мне указывать?! — с пафосом взбеленился вдруг портальный. — Мне велено было пропустить князя Диса со спутниками и этого, как его… Некроманта, короче. А ты вообще кто такой? Из какого сарая вывалился? Выскочил, понимаешь, незнамо кто непоймя откуда, козлище на ослище, итить, а все туда же!

Лёха тихонько заржал.

— Бедный незнамо кто, не видать тебе аристократических пороков, — сдавленно сквозь смех пробормотал он.

— Это даже не смешно! — прикрикнул я на обоих сразу — на Лёху и на портального.

Я был зол, по-настоящему!

Соскочив с осла, я быстрым шагом направился к парню.

— Некроманта пропустил, говоришь? Кого это, любопытно знать? Потому что некромант во всей этой толпе был всего один — вот этот! — отцепив от пояса череп, я приподнял на цепочке уже в голос хохочущего Лёху.

Парень выпучил глаза на череп. На его лице было написано такое виноватое недоумение, будто он не до конца верил собственным глазам.

— А этот, с косой… Разве не некромант был?.. — жалобно проговорил он.

Потом посмотрел на меня, близоруко прищурив глаза — и снова выпучился. Видимо, разглядел наконец, что я не крестьянин в мешковину одетый.

— Слыхал, Лёха? — со злом в голосе сказал я. — Великий знаток на глаз определил в Азре некроманта! А ты у нас — так, бахчевая культура.

— Какая культура?.. — упавшим голосом пробормотал парень.

— Никакая! — психанул я. — Портал, говорю, открывай! Культуролог, блин. Атлас-определитель…

Парень, все еще ощупывая свою голову и трусливым взглядом шныряя по снегу, проговорил в ответ:

— Это… Ну… Э… А я уже не смогу сегодня…

Тут уже Лёха смеяться перестал.

— Что значит не сможешь?! — рявкнул он, посинев глазами.

— Э-эээ… Ну… Энергии мало… Я все в портал вложил — там же и размер типа фолиантус дохренатус, и световое оформление на уровне — я же не факелами это все подсвечивал. Как есть, под ноль слился… — виновато пробормотал парень. — Мне это, пожрать и отоспаться хорошо надо, тогда утром смогу… Наверное, — не очень уверенно добавил он.

Я простонал.

— Святые боги! И денег с собой толком нет, и школа вместе с Дисом ушла — как вообще мы теперь в Солнечногорск попадем?..

— А чего ты позади всех-то плелся? Я вообще не понял, что ты — один из них! — попытался хоть как-то оправдаться портальный. — Да еще на осле дурацком… Кто из королевских представителей ездит на ослах?..

— Я езжу, понял?! Что вообще за транспортный расизм? Может, мне религия не позволяет на коней садиться. Или аллергия у человека на лошадей! Сразу чесотка возникает, и жажда крови открывается! — выругался я.

И тут вдруг парень как стоял, так и рухнул коленями в снег.

— Не погуби, рыцарь! Если князь Дис узнает, что по моей вине… Он же голову с меня потом снимет! Собственными руками! И не побрезгует!.. — взвыл портальный.

Я в голос выругался.

— Вот только коленопреклонений мне и не хватало. А ну встань!.. Если бы всем в этом мире, кто иногда лажает, головы бы рубили — весь мир бы уже ходил без голов.

Парень, покряхтывая и всхлипывая, поднялся на ноги.

— Ты князя Диса плохо знаешь, он не прощает ошибок! Прости… Ради всех богов — прости! — не переставая всхлипывал портальный.

— Да хватит уже из пустого в порожнее туда-сюда гонять, приятней не станет, — вздохнул я. — Утром, говоришь?

— Ну да… Должно быть. Ну, в смысле должно все получиться, — проговорил бедняга.

— Ладно. Давай-ка, помоги мне осла пристроить в доброе место и пойдем куда-нибудь выпьем, что ли. Делать-то все равно больше нечего.

— Это верно, — с тяжким вздохом облегчения отозвался парень. — Здесь вообще больше делать нечего. Никогда. Только и забавы, что выпить. Ну, и раз в пару месяцев нужного человечка в нужное место по распоряжению королевской канцелярии переправить. И все, — мрачно признался он. — Эй, Лука! — крикнул он выглядывающему из-за угла мальчишке, который с явным удовольствием грел уши с самого начала нашей перебранки. — Сбегай-ка, кликни Марию! Пусть королевского осла на двор к себе возьмет. Понял?

— Щас сделаю! — с готовностью отозвался парнишка и, придерживая шапку рукой, шустро помчался по скрипучему снегу, как заяц.

— Если хочешь — пойдем в Хмельную? Это на той стороне, но место приличное, для приезжих и проезжающих сделано. Там и баба столичная для красоты за стойку поставлена. Для местных ей открывать не велено, но для тебя — откроет, куда денется.

— Давай сходим, — согласился я. — И что, красивая баба?..

— Худая, звонкая, но личиком ничего так, хоть и какая-то подпримятая малость.

— Подпримятая?.. — улыбнулся я странному определению.

— Ну знаешь, когда лицо в недовольное выражение сминается, и как не улыбайся — а складки все те же видны. Недовольные.

Я хмыкнул.

— Любопытное наблюдение…

Мы неспешно двинулись вдоль улицы, собирая любопытные взгляды из-за заборов и из-под кухонных занавесок. Прямо обычный зимний день, просто чужак в деревне. И никаких следов недавнего восстания суккубов. Куда только они подевались все? Не растаяли же в воздухе, в самом деле.

— А ты постоянно в Плескавице живешь, что ли?..

— Почти безвылазно на этом посту вот уже три года, — пожаловался парень. — Иной раз приходят донесения — мол, переместись туда-то, переведи такого-то — и возвращайся на пост.

— Скучно?

— Не то слово, — с мукой в голосе отозвался парень. — Правда, вот сегодня весело было. Суккубов в первый раз видел. А тут еще так много! И все такие… И тут, и там много… Аж глаза разбежались и чуть не повылазили, честное слово! Вот только обычно тут ничего подобного не случается. Так, день за днем тянется — а все едино. Не так я себе работу королевского портального представлял. Еще, дурак, радовался — из простой семьи да от гончарного круга, а вон какой дар редкий себе заполучил! Ох я и нафантазировал себе, как интересно жить буду! Думал, по миру попутешествую, с важными господами повстречаюсь. А оно вон как вышло. За гончарным кругом, поди, и то веселее бы было…

— Да ладно, ты же молодой! — постарался приободрить я паренька. — Еще сто раз все поменяется. Главное, сложа руки не сиди. Делай хоть что-нибудь. Прошения там какие-нибудь о переводе напиши, или сам, лично кого-нибудь из проезжающих шишек попроси о заступничестве — или как там по вашей карьерной лестнице двигаются?

Парень широко улыбнулся, демонстрируя широкую щербину промеж верхних зубов-лопаток.

— Да кабы я знал, уже бы, наверное, подвинулся, а не тут сидел! А ты сам-то по какой нужде в столицу?

Я рассмеялся.

— По большой, брат. По очень большой нужде…

Мы свернули на улочку, которая, по всей видимости, некогда задумывалась как центральная. Домики здесь стояли приличные, ровные, из белого кирпича, резко контрастирующего с грязным снегом на дороге. Чуть дальше виднелся аккуратный купол небольшого храма, а через дорогу от него — таверна с огороженным палисадником в два этажа, с черепичной двускатной крышей и высоким крыльцом.

Приблизившись к таверне, мой новый знакомец взбежал по ступенькам и по-хозяйски загрохотал большим железным кольцом по двери.

— Эй, Таша! Открывай! — крикнул портальный и снова стукнул несколько раз кольцом о дверь. — У нас гость, которого нужно хорошо принять! Эй!..

С той стороны громыхнул засов, и дверь отворилась.

На пороге стояла симпатичная молодая женщина в сером платье с щедрым вырезом и аккуратным белым передничком. На голове Таши ослепительно белел украшенный лентами чепец, а на тонкой шейке алыми капельками горели стеклянные бусы.