Приватир (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 14

Плечевую с бульдогом под мундир. От второго коротыша я всё же отказался. Получалось как-то чересчур. Решил приобрести себе дерринджер, но пока не попадался под подходящий патрон. Хотелось бы всё же максимально унифицировать боеприпасы. И без того получается три вида.

Под правую подмышку, и за пояс, я сунул хауду. Мундир чуть просторный, а потому наличие оружия не особо и заметно. «Коловрат» в кобуру, отбросив штатный револьвер офицера. Та оказалась великовата, но это мелочи. Патроны рассовал по карманам, а от оружейного пояса пришлось избавиться. Вообще-то жаль, уже успел попривыкнуть к нему. Но куда мне его сейчас.

Вернувшись к зданию управления, перед самым входом, в неровном свете газовых фонарей, я извлёк из кармана носовой платок и громко чихнул, прикрыв половину лица. Продолжая утираться проследовал мимо отдавшего честь нижнего чина, кивнув в ответ. Судя по его взгляду он силился вспомнить меня и не мог. Однако, на своё счастье, препятствовать мне не стал. Нож со «Стилетом» я держал в рукаве мундира, и использовал бы мгновенно.

При входе справа стойка за которой сидит дежурный унтер, ну или тормаштер. Тот вскакивать не стал, не в том я чине. Если перед каждым младшим офицером подскакивать, когда тогда службу нести. Н-да. А несёт он ее из рук вон. Так же силится припомнить меня, и не преуспев в этом, всё же не окликнул и не проверил личность. Вроде и заговор раскрыли, и в то же время, службу несут на расслабоне. Или подобной наглости никто не ожидает. Очень может быть.

Я взбежал по лестнице на второй этаж. По нумерации находящихся передо мной кабинетов, определился с направлением и уверено повернул вправо. А вот и нужная мне дверь. По случаю позднего времени в коридоре пусто, хотя и доносятся отдаленные голоса из приоткрытой двери в противоположном конце.

Я расстегнул две пуговицы на груди, и достал бульдог, с закреплённым на нём глушителем. После чего решительно дернул дверь на себя, и вошел в кабинет, тут же охватывая взглядом просторное помещение.

За столом сидит офицер в капитанских погонах, коренастый, крепко сложенный брюнет с тонкими щегольскими усиками. Напротив Настя, в бриджах, белой рубашке и кожаной курточке, разве только саквояжа нет, да отсутствует уже привычный оружейный пояс. Зато на столе поднос с чайником, парящими чашками чая и вазочка с печеньями.

Слева, за небольшим столиком молоденький полицейский, в погонах рядового, перед которым разложены папки с бумагами. То ли помощник, то ли стажёр. Он поднял на меня удивлённый взгляд, явно не ожидал подобной бесцеремонности.

— Что… — начал было хозяин кабинета.

Беседовать мне некогда. Как и разбираться, просто он решил чаёк попить с красивой девушкой, или это у него такой способ налаживания контакта с допрашиваемой. Я вскинул руку с револьвером и нажал на спусковой крючок.

Хлоп-п!

Пороховой дым выдавило из десятков отверстий на корпусе глушителя, окутав руку и оружие белёсой взвесью. Однако офицер остался невредим, и тут же потянулся за револьвером, одновременно поднимаясь на ноги. Обычное дело. Как я уже говорил, с одной стороны, тут в бой ходят с высоко поднятой головой, с другой свою лепту внесло широкое использование амулетов. Вот и не падает на пол, под защиту массивного стола, который прошьёт только винтовка. Да и то без гарантии, он ведь дубовый, а пробить придется не одну только столешницу.

Я нажал на спуск еще раз. Бульдог опять хлопнул, еще больше окутываясь дымом. Нет, ну надо же! Я нажал в третий раз, и уже извлёкший револьвер капитан наконец откинулся на спинку стула, безвольно уронив руки, и склонив голову на грудь.

Разворот в сторону второго. Тот уже поднялся во весь рост, достал револьвер, и спешно взводил курок. Вот оно преимущество образцов с самовзводом. А вообще, ему бы поднять шум. Но всё произошло слишком быстро, и сообразить он не успел. Я вновь нажал на спуск.

Хлоп-п!

Парень осел, так и не успев выстрелить. У этого амулет оказался не столь силён как у его начальника, а потому «Пробой» управился с первого выстрела.

Девушка поначалу вскочила, и испуганно прижав руки к груди отступила к занавешенному окну. Она конечно особа решительная, но похоже вот такая скорая расправа для нее оказалась всё же слишком. Вскоре страх во взгляде сменило искреннее удивление.

— Фёдор Максимович? — недоверчиво произнесла она.

— А вы кого ожидали увидеть, Анастасия Ильинична? — по обыкновению пожал я плечами.

Приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Не нашумел ли. Нет. Всё тихо. Вот и ладно, значит и для особой спешки нет причин. Я подошёл к молоденькому полицейскому и сдернул с его пальцев два кольца, с трехкаратными «Панцирем» и «Лекарем». Охлопал карманы. Извлек серебряный портсигар и на всякий случай заглянул вовнутрь. Папиросы.

У капитана улов оказался побогаче. Трехкаратные «Лекарь» и «Кошачий глаз», пяти «Кольчуга» и десяти «Панцирь». То-то я смог достать его только третьим выстрелом. Так же обнаружился двухкаратный «Лжекамень», пару от которого сняла с пальца Настя.

Охлопал карманы мундира, Но обнаружил только портсигар и бумажник. Не постеснялся заглянуть вовнутрь. В пересчёте не больше тридцати рублей. Но нам еще выбираться отсюда, а потому пренебрегать местной валютой я не стал.

Мародерство? Ну может быть. Тут всё зависит от системы координат ценностей общества или мира в целом. Здесь, это законные трофеи. Даже после поединка на дуэли всё имущество находившееся во время поединка на нем, принадлежит победителю. Так что, никаких здравых причин отказываться от них у меня нет.

— Анастасия Ильинична, может вы озаботитесь сбором своих вещей, — убирая трофеи в свою малахитовую шкатулку, напомнил я девушке.

— Д-да, конечно, — ответила она.

После чего извлекла из приоткрытого сейфа бумажный пакет, и вытряхнула из него бумажник, ладанку, типа моей, под комплект амулетов, и малахитовую шкатулку. А девочка оказывается упакована по высшему разряду. Даже не имея понятия какие именно там амулеты, я уверен, что камни имеют серьёзные размеры. Как и в том, что шкатулка наверняка далеко не пустая.

— У вас какие амулеты? — всё же поинтересовался я, наблюдая, как она надевает на палец колечко с трёхкаратным «Лекарем».

— А зачем вам? — насторожилась она.

— Возможно нам придётся пробиваться с боем. Мне нужно понимать, на что мы можем рассчитывать.

— Десятикаратные, «Панцирь», «Кольчуга», «Кошачий глаз», «Лист», «Кокон» и пятидесятикаратный «Зарядник», ну и «Лекарь», — надевая ладанку на шею, ответила она.

Ого девушка упакована! На секундочку, полная стоимость всего перечисленного составит не меньше пятидесяти тысяч рублей. А ведь еще и в шкатулке что-то имеется. Ты кто такая, красавица?! Мне только и оставалось наблюдать за тем, как она открывает папку, лежавшую на углу стола, и извлекает из кармашка на обороте паспорт, лицензии пилота и штурмана.

Документы, бумажник и шкатулку убрала во внутренние карманы курточки. Выдвинула ящик стола, и достав оттуда оружейный пояс, нацепила его на себя, прихватив кобуру к бедру кожаным ремешком.

— Всё? — поинтересовался я, перезаряжая бульдог.

Она вновь вернулась к сейфу, и подняв с пола свой саквояж повернулась ко мне. Не тот, докторский, который сразу представляется воображению, а самую настоящую дорожную сумку, чем он и являлся изначально.

— Теперь всё, — ответила Бирюкова.

— Не уверен, что нести с собой саквояж, это хорошая идея.

— Я его не брошу, — она упрямо тряхнула головой.

— Настя, он будет нас стеснять, — переходя на имя, и давая понять, что обстановка не из рядовых, произнёс я.

— Я его не брошу, — повторила девушка.

Хм. И ведь не бросит. Это не каприз девчонки не желающей расставаться со своим кружевным бельём. Нет. Она однозначно знает, что делает, и отдает себе отчёт в происходящем. Ну что же, разбирательства оставим на потом, а сейчас примем это как данность.

— Держись в паре шагов позади меня, оружие не доставай, — пряча револьвер с глушителем в газету, наконец решил я.