Приватир (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 31

Я без тени сомнений воткнул иглу в нужную точку. Возможности моего тела позволяли проделывать это с филигранной точностью. Отпускать навершие иглы я не спешил, и мои ожидания полностью оправдались. Пленник попытался закричать, но оборвался на первой же ноте, едва я выдернул иглу.

— Зря, — пожал я плечами.

После чего вогнал эту же иглу в другую точку. Благодаря подзаряженному Настей «Кошачьему глазу» пленника, зрачки его глаз оставались нормального размера, но стоило только мне потревожить болевую точку, как они тут же расширились заполнив практически всю радужку.

Модест Петрович сдался уже после первого раза. Никакой причины хранить тайну нанимателя он не видел. Как не наблюдал и выход из сложившейся ситуации. Сотрудничая же получал шанс выжить. Правда, в живых этого упыря я оставлять не собирался. На каторгу его не отправить, так как у меня не было достаточных доказательств его вины.

«Лжекамень»? Ну, на то, чтобы его использовать нужны основания. Хмурый же, по предложенной мною версии, простой гопник, и использовать его показания, чтобы прижать его координатора, значит нарушить моё слово.

Я вогнал иглу в следующую точку, и зрачки пленника в очередной раз расширились. Вернее, в последний раз. После чего я начал вынимать их из него, и наконец привёл в порядок одежду.

— Можешь заполнить Силой все его амулеты? — спросил я девушку.

— Ты их не заберёшь?

— Нет. Просто сердечный приступ. Никто не виноват, — приводя в порядок одежду убитого, произнёс я.

— Я поняла.

А выдержка у девочки что надо. С другой стороны, если она не столбенела в полицейском участке, где была перестрелка, отчего нервничать сейчас. Ни грохота, ни шума, пленника даже не корёжило от боли, а его зрачки она не видела. Он просто лежал поленом, и даже умер так и не пошевелив пальцем.

Покинув рабочий посёлок, или всё же правильно будет сказать микрорайон, мы направились прямиком в гостиницу, где я хотел встретиться с заказчиком. Никаких сомнений в том, что это человек дядюшки.

— Чем могу быть полезен? — встретил меня администратор гостиницы.

Время позднее, но выглядит огурцом. Чего не сказать обо мне. Вымотался за сегодня изрядно. А ведь буквально через пять часов нам нужно вылетать во Владимир. Однако, необходимо завершить начатое. Тем паче, что осталось всего-то ничего.

— У вас остановился господин Хорошев Глеб Павлович. Не могли бы вы его вызвать.

— Но-о…

— Я понимаю, что время позднее. И тем не менее, окажите мне эту услугу. Уверяю вас, он не выкажет своего неудовольствия, — выкладывая на стойку пятирублёвую банкноту, заверил я.

— Хорошо, — прибирая деньги, произнёс администратор, и взялся за телефон.

Ждать пришлось недолго. Каких-то десять минут. Хорошев, один из подручных Ковалёва, начальника стражи рода Демидовых, появился полностью одетым, в сюртуке, котелке и с тростью в руках. По имени реципиент его не знал. Но стоило мне увидеть лицо вышедшего в холл мужчины, как я его сразу же узнал. Григорий видел его в большекаменском кремле в числе других стражников.

— Не ожидал меня увидеть? — с усмешкой поинтересовался я.

— Не понимаю о чём вы, — пожал плечами тот.

— Ну-ну. Передай своему хозяину, что он совершил роковую ошибку.

Произнеся это, я развернулся и пошёл на выход. Удара в спину не опасался. И причина вовсе не в надежде на амулеты. Хорошев не сумасшедший подставляться вот так, за здорово живёшь.

— Вот стало быть как. Целительница, — хмыкнув, покачал головой Гаврила.

Вид у него был пришибленный. Об одарённых он слышал, да и то, больше баек, но никогда не встречал. А тут вот она. Девчушка, девчушкой, с миленьким личиком, открытым бесхитростным взглядом и… Словом, ничего выдающегося. Однако способна чувствовать Силу и обращаться с ней напрямую, без костылей в виде амулетов. Мог ли он подумать, что когда-то вот так близко будет общаться? Да никогда.

— Гаврила, ты куда? — окликнул я ошарашенного рассказом гиганта.

— Я это. Надо же за небом следить.

Мы летели над клокочущими волнами открытого моря, направляясь во Владимир. Я сидел за штурвалом, Лужин на месте бортмеха, Бирюкова у своего штурманского столика. Она как раз закончила прокладку курса, когда я решил, что пришла пора рассказать нашему товарищу о том, кем она является на самом деле.

Странное дело, но Настя легко согласилась. Скорее всего от того, что после случая в Нитре окончательно поверила нам. Ну и такой момент. Жить в одиночку тяжко, это я по себе точно знаю, несмотря на свою нелюдимость. И во всех своих ипостасях я всегда старался обзавестись ближним кругом. Ну хотя бы парой друзей, на которых всегда можно положиться. Вот и она искала плечо, чтобы опереться.

— Не надо, — покачав головой, возразила Бирюкова. — Я чувствую возмущение Силы, от движения летательных аппаратов. Сейчас в трёх вёрстах справа и выше есть аэроплан, а слева в пяти, дирижабль. И они не приближаются. Ближе десяти вёрст больше никого нет.

— Вот кстати, можно поподробнее о твоём умении, — спохватился я, желая выяснить технические характеристики оказавшегося под рукой живого радара.

— Это не умение, а способность.

— Без разницы, — отмахнулся я.

— Ну, по правде сказать, я о нём пока ничего не знаю и только делаю наблюдения, коплю статистику, анализирую. Ни о чём подобном я прежде не слышала, не читала ни в трактатах ни в дневниках учителя.

— А какая разница? — не удержался от вопроса Гаврила.

— Трактаты, это общий свод знаний о природе Силы. То, что одарённые предоставили другим, и распространённые в узком кругу. Дневники же, собственные труды, — правильно поняв вопрос Лужина, пояснила она. — Так вот, ни о чём подобном я не слышала, и теперь пытаюсь разобраться сама. Пока мне удалось выяснить, что я чувствую возмущение Силы в радиусе десяти вёрст. Могу отличить самолёт от дирижабля, у них очень большая разница. Но определить «Альбатрос» летит или «Стриж», уже не под силу. Если два летательных аппарата на расстоянии до одной версты между ними, то больший закрывает собой меньшего.

— То есть, если дирижабль выпустит эскадрилью, ты её не заметишь?

— Нет, — задумавшись на секунду, ответила она.

— Ясно. Гаврила, давай на пост. Настя, рассказывай через «Разговорник». Ну чего ты на меня смотришь. Сама же сказала, что неподалёку летит дирижабль. Кто его знает, что у него на уме, вдруг выпустит пару истребителей.

— А. Ну да, — смутилась она.

Гаврила поднялся со своего места, и направился к турели в грузовой кабине. Настя же, облокотившись о штурманский столик, прикоснулась к горошине за ухом, и продолжила.

— Ещё я могу определять приближается ли цель или отдаляется и расстояние до неё. Правда, если она групповая, то до ближайшей. К примеру, если вперёд вырвется «Стриж», то идущую за ним эскадрилью истребителей я уже не определю.

— Но это если он не оторвётся от них на версту, — уточнил я.

— Да. Но и тогда, я замечу только один из аэропланов.

— И что нужно для того, чтобы ты развивала эту свою способность?

— Медитация в полёте, это пока всё, о чём я могу сказать. Ну, сколько мы летали, и уж тем паче, сколько я могла пребывать в медитации. Полчаса, максимум, после чего мне нужно было возвращаться к штурманскому столику.

— Так вот почему ты постоянно уходишь к носовой турели, — понял я.

— Ну да, — подтвердила Настя.

— А на земле?

— Пробовала. Но ощущения совершенно не те. В полёте всё совсем по другому.

— То есть, для тебя нужен полёт и просто покой. Какая-то там особая поза не нужна, ну я не знаю, лотоса там.

— Зачем, — улыбнувшись, возразила она. — Достаточно просто удобно сесть, и расслабиться.

— То есть, кабина штурмана на «Стриже» с удобным креслом вполне подойдёт?

— Думаю да. А вы что же из-за меня специально хотите купить «Стрижа»? — тут же удивилась она.

— Во-первых, не вы, а ты. Помнишь? А во-вторых, иметь в команде целителя и не использовать его потенциал, глупость несусветная. И если для этого нужно понести определённые траты, то я не вижу причин этого не сделать.