Хрупкое сердце (ЛП) - Жаклин Николь - Страница 25

— Я пас в распаковке, — сказал Фрэнк, кладя руку мне на плечо, когда подошел ко мне сзади.

— Я даже не знаю, куда все положу, — призналась я, поморщившись. Не думала, что у нас с Эттой очень много вещей, пока мы не распаковали их в маленькой комнате. На нашем старом месте у нас было много места.

— Просто оставь все в коробках, а потом потратишь минут двадцать на поиск нужной вещи, — вмешался Олли, ухмыляясь, проходя по короткому коридору. — Это то, что Фрэнк делал два года.

— Фу, — ответила я. — Серьезно?

— Квартира временная, — пробормотал Фрэнк. — Пока я не продам старый дом.

— Надо сначала выгнать бывшую жену, прежде чем ты сможешь его продать, — услужливо напомнил Олли. — И я не думаю, что это произойдет.

— До сих пор? — спросила я, качая головой.

Мне никогда не нравилась жена Фрэнка, но я старалась держаться каждый раз, когда ее видела. Это не имело значения. Ее сопливые комментарии во время нашего визита ясно показали, что я и Миранда ей не понравились. Хотя я не могла ее винить. У Миранды и Фрэнка были бесконечные отношения, которые не сулили ничего хорошего для обоих. Они сходились и расставались так много раз, что большинство из нас перестали обращать внимание на их взлеты и падения, пока Фрэнк не вернулся домой из Вегаса с женой, фактически положив конец отношениям с Мирандой навсегда. Мне всегда было интересно, был ли Фрэнк причиной, по которой Миранда выбрала колледж в Орегоне, но я никогда не спрашивала. Моя сестра никогда бы не призналась, что он имеет какое-то отношение к ее решениям.

— Моя бывшая не твое дело, — пробормотал Фрэнк. Он поцеловал меня в голову. — Я пошел отсюда. Звоните, если что-нибудь понадобится.

— Тебе не следовало ничего говорить, — тихо отчитала я Олли, пока мы с ним смотрели, как он уходит.

— Кто-то должен был это сказать, — ответил он.

— Или он никогда не высунет голову из своей задницы и не исправит это.

— Не твое дело, — напомнила я ему, заметив пластиковый мешок для мусора, в котором наше белье было наполовину скрыто за картонной коробкой. Я разорвала сумку и бросила простыни на мою кровать. — Это его просто бесит.

— Он переживет это, — сказал Олли, обогнув кровать и помогая распаковывать вещи.

* * *

Позже той ночью мой отец, Дэнни и его жена, Лоррейн, Олли и я сидели за столом, играли в кости и расслаблялись. Этта заснула у отца на коленях и прижалась к его груди, даже не вздрогнув, когда игральные кости громко катились по деревянному столу. Это было похоже на старые времена, когда я была ребенком, и мы все собирались вместе на барбекю, и дети спали там, где приземлялись, а взрослые не спали в гостях до поздней ночи. Я любила это.

Мой телефон зазвонил посреди игры, и брови моего отца взлетели вверх

— Знаю, что это не твоя сестра, потому что обычно к девяти она ложится в постель.

Я рассмеялась и взглянула на свой телефон, слегка улыбнувшись, когда увидела имя Тревора на экране. Мы не разговаривали весь день, но я отослала ему фото, на котором Этта пускает слюни, положив голову на стол около часа назад.

— Я вернусь, — сказала я всем. — Пропустите мою очередь.

Не обращая внимания на добродушное ворчание, я вышла из комнаты и ответила прежде, чем Тревор успел повесить трубку.

— Привет!

— Привет, — ответил Тревор, удивленный моим взволнованным приветствием. — Как прошла распаковка?

— Хорошо.

Я вошла в свою комнату и закрыла за собой дверь.

— Я имею в виду, единственные вещи, которые мы достали из коробок, — это наша одежда и простыни, но я называю это победой.

— Определенно, — согласился он. — Вчера была долгая поездка. У тебя есть время, чтобы разложить все вещи, куда ты хочешь.

— Ты ведь никогда не забудешь эту «долгую поездку», не так ли? — пошутила я, садясь на край кровати.

— Эй, я думал, что был довольно крут.

Я фыркнула.

— Я хотел бы, чтобы ты позволила мне помочь, но раз ты доехала, то все в порядке, — пояснил он, немного посмеиваясь.

— Я действительно оценила предложение, — сказала я, устраиваясь на кровати поудобнее. — Но я все делаю сама.

— Ясно, — ответил он. — Теперь, когда ты там, ты позволишь нам приехать в гости?

Я открыла рот и остановилась. Позволю? К моему большому огорчению, я стала слишком слабой из-за того, что держалась на расстоянии от Тревора. Он был таким… симпатичным. Я пыталась убедить себя, что это хорошо, что у меня складываются отношения с дядей Этты, но в глубине души знала, что Этта была не единственной причиной, по которой его тексты в сообщениях были самым ярким событием моего дня.

— Я знаю, что вы только что переехали, — продолжил он, — но у меня здесь серьезные проблемы.

Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули от его голоса, затем покачала головой, чтобы прояснить это. Он имел в виду Этту. Он скучал по Этте. Господи, мне нужно было очистить голову.

— Мы можем кое-что запланировать в ближайшее время, — наконец, ответила я, прочищая горло. — Я знаю, что тебе не терпится снова увидеть Этту.

— Я... — Он остановился, затем сбросил бомбу, которая изменит все. — Увидеть вас обеих.

Иногда миллионы вещей могут пролететь в вашей голове всего за несколько секунд: причины чего-то, доводы против чего-то, взаимные обвинения и воспоминания, плюсы и минусы, отрицание и принятие. Сейчас со мной случился поток мыслей, который проносился мимо слишком быстро, чтобы я могла полностью их осознать.

Прежде чем я успела открыть рот, меня поразил громкий стук в дверь спальни.

— Посмотри на себя, — поддразнил Олли. — Совершенно уверен, что я обнаружил тебя, разговаривающей со своим парнем, когда тебе было семнадцать, в том же самом месте, с мечтательными глазами и красной как рак.

— Мне пора, — пробормотала я в трубку, мои глаза расширились от ужаса, когда Олли подошел ближе. — Я напишу тебе завтра.

Я не дождалась ответа, закончила разговор и сунула телефон в карман, в том месте, где, как я знала, Олли не дотронется до него. Когда он и его братья решили, что мы с Мирандой — семья, а они действительно решили это, и это пришло со всеми возможными раздражающими чертами старшего брата, включая, но не ограничиваясь, как можно чаще выводить нас из себя до чертиков.

— Да ладно, — пожаловался Олли.

— Знаешь, когда ты стучишься, ты должен ждать ответа человека, прежде чем открывать дверь, — отрезала я, слезая с кровати.

— Кто это был? Думал, твой отец сказал, что ты ни с кем не встречаешься?

— Это был дядя Этты, — ответила я, проталкиваясь мимо него.

— Ого, — ответил он, нахмурившись, схватив меня за руку. — Папа Этты сбежал, как будто его задница была в огне, а теперь ты собираешься закрутить с его братом?

— Ничего я не собираюсь.

— Девочка, я только что видел тебя, — возразил он, — ты определенно на этом пути.

— Нет. — Я покачала головой. — Это было бы странно, правда? — Я попыталась рассмеяться, но смех застрял у меня в горле. Вот дерьмо.

Олли наклонил голову и посмотрел на меня так, словно читал мои мысли.

— Нет, наверное, нет, — наконец сказал он, пожимая мою руку. — Судя по тому, что я слышал, ты никогда не относилась серьезно к отцу Этты. И не похоже, что это вызовет проблемы с братьями, раз один из них мертв.

— Тем не менее, — пробормотала я, морщась от резкости, с которой он это изложил. Я быстро взглянула в коридор, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. — Если бы что-то случилось, я бы облажалась, и мы бы расстались. Я не хочу ничего испортить для Этты.

Почему я вообще думала об этом дерьме? Если бы что-то случилось? Мне нужно было исследовать мою долбаную голову. Ничего не должно было случиться. Ничего не могло случиться. Даже если это было технически приемлемо, во многих отношениях это было бы неправильно. Раньше меня обжигали, я отряхивалась и продолжала двигаться, но мы говорили о семье Этты. Этого не избежать.