Они не люди. Книга вторая (СИ) - Фламмер Нат - Страница 28

— Найдется, конечно, в чем вопрос, распоряжусь. Быстро, говорите, восстановит личико?

— Да, уровень позволяет. И нужно что-то для моего кота. А то выглядит неэстетично. Этот «ариец» натуральный зверь.

На Кузе действительно не было живого места. Глубокие раны только-только начали затягиваться, одно ухо висело набок, а до столиков он доковылял на трех лапах. Но вид при этом имел донельзя довольный и раненую лапу вылизывал с такой гордостью, как будто лично и в одиночку победил Владимира.

Рождественский поднял вверх палец и поманил официантку в ошейнике. Дивы постоянно меняли личины, поэтому Аверин уже перестал понимать, сколько их. Но, судя по внимательному взгляду Кузи, тот тщательно запоминал лица.

— Проводи этих в загон для кормежки, — князь указал на Кузю и Анастасию, — и накорми как следует. Да не вздумай сама жрать, не заработала еще.

— Как прикажет ваша светлость, — поклонилась официантка и жестом пригласила дивов следовать за ней.

— А мы с вами выпьем. Эх, как же хорошо, что вы добрались до нас, Гермес. Я и не надеялся уже встретить тут кого-то, равного себе.

Глава 8

Большая арена впечатляла. Павильон стоял отдельно, и путь к нему лежал по длинному арочному коридору, освещенному искусственными факелами. Когда Аверин наконец вышел из скудно освещенного прохода, огни арены буквально ослепили его. Сколько здесь могло поместиться зрителей? Сотня? Никак не меньше.

— Ну как? Здорово? — улыбнулся Рождественский.

— Сделано с размахом, — согласился Аверин, — арена защищена?

— По возможности, — важно заметил Рождественский, — от случайных ударов и попаданий огня или кислоты. Видите? Перед зрителями тоже защитные экраны. Если бой идет серьезный — мои колдуны запускают щиты.

— Ого, — восхитился Аверин, — солидно. И много у вас колдунов? С таким объемом непросто справиться. Я надеюсь, мы сами-то напрягаться не будем? Я бы посмотреть хотел.

— А, нет конечно, проходите сюда, тут моя ложа. Колдунов у меня четыре, каждый держит свою зону. Так что девочки могут хорошо разгуляться. Я велел Арине подобрать личину поэффектнее и музыку на выход. Думаю, вам понравится.

Вслед за князем Аверин прошел в просторную ложу.

— И попрошу вас, Гермес, кота своего отправьте вниз, там есть специальное помещение, где все оставляют дивов, им нельзя присутствовать в ложах. Сами понимаете, перевозбудятся от вида драки, могут стать неуправляемыми и сцепиться друг с другом.

— Конечно, — согласился Аверин, — жди внизу.

Кузя скрылся за дверью.

Аверин подошел к бортику и поискал глазами Мончинского. И нашел его в первом ряду, почти у самой арены. Владимира видно не было.

Зрителей собралось много. Официанты разносили угощения. За время боя в частном зале князь хорошо разрекламировал главный бой.

Принесли напитки. Рождественский налил себе коньяку, Аверину — водку, и поднял бокал.

— Ну, за дальнейшее сотрудничество. Ух, мы с вами таких дел теперь наворотим! — он подмигнул. Было видно, что князь уже нетрезв.

Аверин выпил водку и повернулся к арене. Анастасия была где-то там, за одними из ведущих на арену небольших ворот. Перед боем Аверин дал ей брошюру с правилами, принятыми в клубе. Бой не должен вестись на большой скорости, чтобы зрители могли следить за дивами. Нельзя драться в полную силу и убивать поверженного противника, за исключением специально оговоренных случаев. И, само собой, запрещалось нападать и калечить зрителей. Все правила колдун должен был зачитать сам в форме приказа. Но Аверин делать этого не стал. Он знал, что Анастасия прекрасно разберется, как именно ей поступать, и хорошо сыграет свою роль.

Ожили громкоговорители:

«Уважаемые господа, гости нашего отеля. Сейчас мы представим вам редкое, необычное зрелище. Для вашего увеселения на арене сразятся два весьма могучих дива. Такого боя эта арена еще не видела. И самое главное, оба бойца — очаровательные красавицы! Встречайте наших героинь!»

Заиграла музыка. Какая-то восточно-тягучая, при этом довольно ритмичная. Аверин затруднился определить, китайская или нет.

Под эту музыку ворота открылись, и появилась Анастасия. Она двигалась, как в танце, с каждым шагом словно падая вперед, а следующим возвращая себе равновесие.

Раздались аплодисменты. Музыка постепенно стихла, Анастасия замерла в центре арены. И снова раздались аккорды музыки, на этот раз очень знакомой.

Аверин привстал. Это же гимн Академии! И тут на арену в традиционном одеянии факультета чародеев медленно и с достоинством вышла… Лиза.

Именно такая, какой он ее запомнил.

Музыка всё нарастала. Аверин почувствовал, что по спине прокатилась ледяная волна. И не только от того, что он ощутил личину сильного дива, — всё же их разделяло достаточное расстояние. Медленно он обернулся к Рождественскому и получил полное подтверждение своей догадки.

Лицо князя стало мертвенно бледным. Он судорожно сжал подлокотник и прохрипел, не сводя глаз с дивы на арене:

— Тварь… Подлая тварь… как ты могла…

Аверин попытался что-то сказать, но задохнулся от прилившей к голове крови. Наконец он с трудом выдохнул:

— Что… это… значит?!

Рождественский медленно повернул к нему голову и встал с кресла.

— Вы… я объясню, — он прижал руку к губам, потом выставил перед собой, то ли заслоняясь, то ли, наоборот, ища поддержки. — Она… она бросила меня. Унизила перед всеми. Я, понимаете, я любил ее! И не говорите мне, что поступили бы по-другому! — внезапно его голос сорвался на крик.

— Я и поступил по-другому, — тихо произнес Аверин и шагнул вперед, поднимая руку.

Рождественский отшатнулся и повернул голову к арене.

— Арина! Останови его! — выкрикнул он и метнулся к выходу из ложи.

Аверин едва успел выставить щит, как на него обрушился тяжелый удар. Он отлетел к стене, сбивая собой кресла, и, не опуская щит, ударил наугад Плетью.

И в этот момент огромная когтистая лапа закрыла его.

Мощный поток воздуха разметал кресла, Аверин смог подняться и увидел, что над ложей завис огромный дракон. Не такой забавный и игрушечный, как Дракула Виктора, а настоящий монстр, цвета запекшейся крови, с жуткой, похожей одновременно на медвежью и змеиную головой, темно-бурыми кожистыми крыльями с острыми шипами по краям и двумя птичьими лапами.

В этот момент на перилах возникла «Лиза». Она подняла голову и расхохоталась, дико, жутко. Смех перерос в захлебывающийся рев. С перил, круша их, оттолкнулся мохнатыми лапами и сорвался вниз мощный крупный зверь.

Сначала Аверину показалось, что это собака. Потом он понял — это огромная гиена.

По залу разлился едкий запах кислоты.

Раздался грохот, потом треск, и крыша павильона обрушилась на арену. Сверху послышался душераздирающий вой.

На трибунах снизу закричали. Не понятно, то ли от страха, то ли от восторга, пьяные гости не совсем поняли, что происходит.

Аверин рывком поднялся и дернул дверь. И очень пожалел, что трости у него с собой нет. Стараясь не обращать внимания на боль в ноге, он, как мог быстро, помчался по лестнице вниз.

Внезапно ожил громкоговоритель.

И голосом Мончинского произнес:

«Внимание, господа. Ситуация вышла из-под контроля. Прошу вас, без паники, оставайтесь на своих местах. Над вами держат щиты, вы в полной безопасности. Не пытайтесь призывать своих дивов — этим вы вызовете хаос и бойню. Еще раз повторяю, без паники! Выбежав за пределы защиты колдунов, вы подвергнете себя опасности».

— Молодец, — пробормотал под нос Аверин, пробираясь вдоль стены к дверям, ведущим в коридор, узкое бутылочное горлышко. Сюда ли сбежал Рождественский? Или у него где-то есть свой собственный выход? И куда он направится? В свой кабинет? Нет, кабинет, по сути, ловушка. Хотя… там может быть тайный выход, не мог же князь не позаботиться о нем. Рождественский попытается покинуть остров как можно быстрее.

То, что он сотворил, непременно каралось смертной казнью. И Рождественский отлично это понимал. Как и понимал, что «друга» ему не купить и не запугать.