Агентство "Экзорцист": RUBEDO (СИ) - Глебов Виктор - Страница 20

— Конечно.

Я вызвал лифт. В полумраке лестничной площадки красный огонёк кнопки напоминал глаз затаившегося в глубине механизма демона. Бред! Откуда такие ассоциации?

Лифт остановился, раскрылись дверцы, и я шагнул в плохо освещённую кабину. Нажал на кнопку первого этажа, невольно прислушиваясь к гудению механизмов. Рычание зверя. Монстр, проникший в шахту, сросшийся с медными катушками, тросами и грузами. Он рядом, сопит и роняет слюну. Он охвачен алчностью и голодом. Даже пластик, которым обшиты стены кабины, источает его мерзостную вонь!

Чёрт, да что со мной такое?! Откуда эти мысли?!

Лифт замер, и я с облегчением вышел на площадку первого этажа. На ходу застёгиваясь, спустился по последним ступенькам и распахнул дверь подъезда.

На улице лил дождь. Я сгорбился и побежал к машине, припаркованной в десятке метров под развесистым клёном. Хлопнув дверцей, перевёл дух. Снял мокрую куртку и бросил на сиденье рядом с собой. Прикрыл на мгновение глаза, представил растерзанное тело женщины, которое только что видел. Убийцу следовало остановить. И того, кто ему помогал или направлял, тоже. Чего бы это ни стоило! Таков мой путь. Я сам избрал его, и никакие твари не заставят меня с него свернуть!

Я вставил ключ в зажигание и завёл мотор. «Бэнтли» выехал на дорогу, прошмыгнул мимо микроавтобуса криминалистов и полицейской машины, свернул направо и покатил вдоль футбольного поля, обнесённого металлической сеткой. Оно принадлежало школе, видневшейся за тополями.

Вырулив на дорогу, покатил домой. Очень хотелось принять душ. К тому же, надо было изучить всё, что известно оккультной науке о высшем демоне, Императоре Хелеле. К сожалению, я заранее знал, что информации будет немного.

Во мне постепенно рос охотничий азарт. Преступник не псих. Он не просто так обставил сцену смерти. Я чувствовал, что оставленные им знаки подобраны не случайно. Их можно расшифровать. Убийца оставил их не для того, чтобы полиция на них просто полюбовалась. Это подпись, автограф! Подобное преступление наверняка повторится. Возможно, через год или два, а может, раньше. Всё зависит от преступника. Если всё прошло по плану, тот не станет ждать долго. Полгода — максимум. Этого хватит, чтобы найти новую жертву, выследить её и поставить ловушку. Возможно, почерк убийцы немного изменится, но суть останется той же. И надпись… «Помни о девяти». Что это может значить? Да что угодно! Придётся покопаться в книгах. И глагол тоже важен. «Помни!». Это призвание, побуждение. Кому оно адресовано? Убитой или нашедшему труп? Полиции или родственникам жертвы? Адресат тоже важен.

Мне выпал настоящий шанс одолеть реальное зло! Всё, что было прежде, теперь казалось ерундой, мелкими стычками. Поединок с верховным демоном, который уже овладел чьим-то сознанием — вот, что станет венцом моей карьеры охотника на тёмных тварей! Прекрасным финальным аккордом, сопровождающим получение Мистерия.

— Значит, медикаменты не пропали?

— Нет, всё на месте. Мы тщательно проверили. Даже шкафчики не взломаны, — заведующая детской поликлиникой была грузной брюнеткой с коротко стрижеными волосами и вульгарной красной помадой на дряблых губах.

Глаза у неё были слишком сильно накрашены, отчего зрачки казались маленькими насекомыми, укрывшимися в чёрных створках век.

— Ладно, спасибо, — Алекс Кейси задумчиво кивнул и отложил блокнот в сторону. — Можете идти.

Женщина встала и, не прощаясь, вышла. В кабинет отоларингологии, временно ставший штабом дознавателя, тут же вошёл Пол, оперативник, прибывший по факту взлома вместе с Кейси.

— Ну что? — спросил он, плюхнувшись на стул и шмыгая носом.

— Ничего, — отозвался дознаватель, пожав костистыми плечами. Обтянутый синим свитером, Кейси производил впечатление оголодавшего подростка. — Похоже, ничего не украли. Взломали окно на втором этаже, со стороны двора, забрались в комнату (это архив), а дальше не пошли, хотя замок двери, ведущей в коридор, чисто символический. Спрашивается: что нужно было в поликлинике?

— Может, вспугнул кто? — услужливо предположил Пол.

— В здании никого не было.

— А архив внимательно просмотрели?

— В том-то и дело, что нет. В нём работает некая мисс Мердок. Так вот, она сегодня на работу не явилась. Села на больничный. А без неё точно сказать, все ли документы на месте, никто не может.

— Ночью влезли к ней в архив, а утром она уже больна? — прищурился Пол.

Кейси кивнул.

— Вот-вот. Надо к ней съездить. Чувствую, что-то тут не так, — он постучал пальцами по блокноту. — С одной стороны, она и так могла взять всё, что ей нужно, без привлечения внимания, а с другой, уж больно странное совпадение. Коллеги говорят, что вчера она ни на что не жаловалась.

— Внезапная болезнь? — улыбнулся Пол. — Ладно, я съезжу.

— И давай прямо сейчас. Возьми Ника, и отправляйтесь. Адрес узнай у заведующей.

Оперативник поднялся.

— Всё понял. Уже выезжаем.

Когда он ушёл, Кейси встал со стула и сделал пару шагов вдоль стола. Затем сел на подоконник, отодвинув занавеску. За окном виднелись машины скорой помощи и детские коляски, прикованные к ограде велосипедными тросами.

Дело не казалось сложным. Интуиция и опыт подсказывали дознавателю, что допрос мисс Мердок расставит всё на свои места. Тут непременно должен быть замешан какой-нибудь родственник, достаточно ловкий и решительный, чтобы взломать окно, но недостаточно… да, вот тут-то и крылась загвоздка. Что помешало ночному посетителю выйти из архива? Не за бумажками же он лазал! Впрочем, может, он открыл дверь в коридор ключом? Если так, то он наверняка взял его у мисс Мердок. И она не может не знать преступника.

Кейси вздохнул и достал жвачку. Положив мятную пластинку в рот, пригладил короткие чёрные волосы и встал. Он ещё не завтракал, а в поликлинике никто не мог сказать ничего путного. Пока оперативники допросят мисс Мердок и вернутся, пройдёт не меньше двух часов. Он как раз успеет перекусить.

Дознаватель вышел из кабинета, кивнул одному из констеблей и быстрым шагом направился по коридору. Выйдя из поликлиники, он с облегчением перевёл дух. Кейси всегда чувствовал себя неуютно в обществе коллег, особенно носивших форму. Они казались ему чужими, вернее, чуждыми. Он притворялся своим, но каждый раз ему приходилось переступать через себя. Проклятый страх!

Дознаватель застегнул светло-серое пальто и сбежал по ступенькам на тротуар. Справа было небольшое кафе, в котором он иногда обедал — когда ему особенно не хотелось встречаться с кем-нибудь из коллег. Обогнув здание поликлиники, он прошёл по дорожке между рядами вязов, пересёк детскую площадку и толкнул дверь.

В кафе было темно, несмотря на утро. Плотные шторы надёжно защищали от солнечных лучей. Кейси сел за угловой столик и придвинул стеклянную пепельницу. К нему подошла знакомая официантка Хелен. Во всяком случае, так было написано на её бэйдже.

— Меню, — проговорила она с улыбкой и протянула коричневую папку.

— Спасибо, — кивнул Кейси.

Ему не надо было открывать меню: он и так знал, что закажет. Но никогда не делал этого сразу. Откинувшись на кожаную спинку дивана, он окинул взглядом кафе. Посетителей было мало. В дальнем конце зала сидели два араба, справа от них расположились менеджеры среднего звена в дешёвых костюмах и галстуках из блестящей синтетики. Две девушки через столик от Кейси обедали и пили лимонад прямо из бутылок.

— Определились? — официантка подошла быстро, заметив, что посетитель не открывает меню.

Кейси быстро проговорил заказ, и она исчезла, прихватив кожаную папку.

Дознаватель ждал, глядя в окно, за которым двигались пешеходы. Почему он пошёл в полицию? Мотивы были для него очевидны — всегда, с самого начала — но от того не менее постыдны. Им руководил страх.

Отправной точкой стал арест старшего брата. Алекс тогда ещё ходил в школу. Генри взяли в ночном клубе с тремя приятелями. Они подрались с какими-то парнями. В отделении им подбросили наркотики. По крайней мере так утверждал Генри. Сперва Алекс ему верил, затем начал сомневаться. Он понимал, что брат никогда не признается, но уверенности, конечно, не было. И возможность того, что наркотики ему подбросили, оставалась реальной. Именно она заставила Алекса пойти работать в полицию. Чтобы защититься. От произвола, от насилия тех, кому нельзя противопоставить закон. Потому что они сами и есть закон. Он влез в их логово, стал одним из них, и они не могут укусить его. Они из одной стаи, одной крови.