Что ты несёшь с собой. Часть I (СИ) - Жукова Юлия Борисовна - Страница 41

Другие зашипели на него и заозирались, так что я поскорее спряталась за стволом древодома.

– Ты не вздумай такое учителю сказать, – предупредил один. – Ты потом из долгов не вылезешь!

– Да я и так не вылезу, – вздохнул Танва. – Это уже четвёртый дополнительный список только на этой неделе, а у меня за два месяца хвосты.

– Ну скажись больным и подучи, – посоветовал второй товарищ. – Мы тебя прикроем.

– Да что толку учить?! – огрызнулся Танва. – Если я смысла не понимаю?

– Я тоже не понимаю, ну так что же теперь? – развёл руками его приятель. – Пойдём потренируемся, пар спустишь, полегчает.

Они ушли, а я поплелась к учителю. Конечно, мне хотелось спросить его, чем ему не угодил ответ Танвы, но разделить его судьбу как-то не улыбалось. Мне бы побыстрее до толковых книг дойти, а не получать по три листа обязательного чтения об очередных героях древности.

И мне воздалось за благоразумие: на этот раз в списке оказались книги о токах махары и строительстве храмов. А у меня, между прочим, храм-то так и не освоен! Вот и посмотрю, как мудрость из книг соотносится с жизнью.

Домой я вернулась уже в потёмках, исписав целую книжку заметками.

– Пранья, – Буппа встретила меня, как обычно, ужином, но ещё и растерянным видом.

– Что случилось?

– Да вот, сундуки обрабатывала средством этим от праата Чалерма. Которые первые намазала, побелели все, так что я стала только сзади мазать. И вот…

Она указала мне на пару сундуков, отодвинутых от стены. Я заглянула сбоку: задняя стенка у обоих побелела, точно как половые доски и мебель в древодомах. Вот с боков и сверху, где пропиткой не мазали, уже зеленели маленькие проростки, а древесина под ними частично выкрошилась трухой. Я поёжилась, оглядывая стену из лиановых стволов. Больше всего в этот момент мне хотелось самой измазаться пропиткой.

– Мажь всё подряд, – велела я и кинула подозрительный взгляд на накрытый стол. Теперь мне в каждом бобовом ростке мерещились лианы, а ещё я заметила, что Саинкаеу очень любят оформлять все блюда чем-нибудь свёрнутым в спираль, будь то креветки, рулетики из овощей или сладкие завитки. Есть перехотелось. – Я попозже, – отговорилась я и пошла перечитывать свои заметки.

Однако лианы меня не трогали, а жизнь шла своим чередом: библиотека, уроки с духовным оружием, снова библиотека… В книгах про токи махары списки ссылок в конце иногда занимали даже не одну, а две-три страницы, и я старалась хотя бы проглядеть каждый упомянутый труд – вдруг бы там было что-то полезное. Названия казались такими завлекательными, каждое обещало, что вот тут-то я наконец узнаю, что за дела творятся в клане, как выкачивают махару из амардавики и каким образом с этим связан храм, но… Труды повторялись, противоречили друг другу и самим себе, относили одни и те же сведения к разным разделам, и чем больше я читала, тем больше путалась. Я словно попала в замкнутый лабиринт, где за каждым поворотом ждало обещание выхода, но когда сворачиваешь – оказывалось, что там только новая развилка.

Как-то раз, не выспавшись, я пришла в библиотеку ни свет ни заря, пока там было ещё мало детворы, получила очередной том и бездумно раскрыла его на последних страницах. Они были пустыми – или нет, подождите, на одной сверху стояла ссылка на какую-то книгу… Даже две. Нет, три?

Я стояла посреди зала и смотрела, как в книге появляется текст. Строка за строкой – сначала проступали едва заметные блёклые черты, потом они становились гуще, насыщенней, и одновременно изгибались и свивались, образуя буквы, но получившиеся слова не имели смысла. Затем, обретя ясные очертания, буквы принимались перемешиваться, мелькать тут и там по строке, и наконец складывались в слова – название какого-то труда и код для его получения.

Ещё не понимая, что это значит, я раскрыла книгу на середине и увидела, как страницы текста проявляются точно так же, только слова тоже скачут по странице, ища своё место и принимая нужную форму.

– Пранья Кессарин! – окликнул меня библиотекарь, и я так вздрогнула, что чуть не уронила книжку – сжала её неловко между запястий. – Библиотека ещё не работает, слишком рано!

– Не работает? – растерянно повторила я. У библиотеки не было дверей, только арки между пучками лиан, как будто несколько древодомов, стоявших поблизости, срослись в один, поэтому она всегда стояла открытой. Мне не приходило в голову, что у неё есть какое-то нерабочее время. Вот только что именно Крабук понимал под словами «не работает»? Может быть, то, что текст в книгах ещё не появился?

– Лианы тоже растения, – как глупенькой, сообщил он мне. – Им свет дневной нужен. А рассвело совсем недавно, они ещё не успели набраться сил. Приходите через большую чашу, сейчас ничего не прочитаете.

Я сдала книгу обратно в щель и вышла на улицу на деревянных ногах. Получается, все книги в библиотеке – это творчество лиан? Но подождите, я же слышала про какие-то труды основателей клана и тому подобных известных людей. Они ведь должны были существовать по-настоящему? Или это всё ложь, и библиотека лепила имена исторических личностей на свои поделки? А может, и личностей тех никогда не было? Откуда я вообще знаю, сколько лет существует клан Саинкаеу? Вдруг всего поколения два-три, а всё, что было до, выдумали лианы? Да на подлинный ли мир я сейчас смотрю, или на самом деле я давно уже обратилась лиановым кустом, а это всё – иллюзия, в которую лианы затянули моё сознание?

Мне нужно было пойти в храм. Пусть тут непонятно, кому он посвящался, пусть амарда на горе нет, а небес не видно сквозь непрерывный зелёный полог. По-хорошему, мне нужно было проломить барьер и вырваться наружу, но какие-то жалкие остатки разума ещё помнили, что устройство здешних барьеров мне неизвестно, и я только раскрою свой обман, но ничего не добьюсь. Храм же – это именно то место, куда надо идти, когда твоя душа в смятении. Чей бы он ни был и в каком бы глухом месте ни стоял, в храме всегда оставалась хотя бы крохотная надежда быть услышанным. Небесные боги хоть иногда, но заглядывали в любой, пусть разрушенный, пусть забытый и с годами погрузившийся в землю сарай, если он когда-то назывался храмом.

Храм встретил меня молчаливым парадом статуй. Я настолько привыкла прятаться среди них во время уроков связи с духовным оружием, что перестала тревожиться, оказавшись в их окружении. Но в храме их росло слишком много. Мне даже показалось, что их стало больше с моего прошлого визита.

Я протиснулась между растительных тел, задела розетку листьев в волосах какой-то девушки, и вышла к срединному алтарю.

В каменном круге сидел Танва.

Я узнала его со спины – я его почти только со спины и видела. Но узнала я ещё и то, чем он занимался. Он отдавал махару. Я видела горящие жилы в камне алтаря, жадно глотающие духовную силу, точно так, как глотали силу Саинкаеу угольные линии на чердаке у Нирана, когда я отправляла махару домой. Вот только я в центр круга ставила контейнер с махарой, а Танва поставил себя. И махары в нём уже оставалось на донышке.

– Ты что делаешь?! – заорала я, не задумываясь. – Ты же так концы отдашь!

Он никак не отреагировал на мой вопль, и мне ничего не оставалось, как с разбегу сшибить его с центра круга. Мы прокатились несколько шагов, пока моя спина не упёрлась в ноги какой-то статуи, и поверх головы мальчишки я увидела, как в горящее жерло алтаря опадают маленькие, скрученные спиралькой пылающие ростки махары, как гороховые усики, не нашедшие, за что зацепиться.

– Отпустите! – буркнул мальчишка и попытался встать. Лицо у него было всё в слезах – свежих и засохших, краснота вокруг глаз ярко выделялась на бледной, лишённой махары коже. – Это не ваше дело!

– Это очень даже моё дело! – возмутилась я, силой укладывая его обратно. – Моё дело следить за учебным процессом. Если этот процесс приводит к тому, что способный ученик решил расстаться со своей махарой, это касается меня в первую очередь!

– Я не способный, – выдавил он и шмыгнул носом. – Я ничего не понимаю и ни на что не гожусь. Во мне всей пользы – одна махара, вот и отдам её клану, пусть пользуются те, кто поумнее. Отпустите, пока алтарь не потух, – он снова начал подниматься.