Блеск чужих созвездий. Часть 2 (СИ) - Доброхотова Мария - Страница 2
- Предыдущая
- 2/18
- Следующая
Безразличный голос Мангона вмиг остудил теплоту, в которой купалась комната, когда Влад и Таня работали одни. Адриан стоял на пороге, высокий, элегантный, как обычно. Он задержал взгляд на Тане лишь на пару секунд дольше обычного, а потом снова вернул его врачу.
— Нет, что вы, — улыбнулся Влад, не давая поставить себя в неловкую ситуацию. — Вы на осмотр? Я надеюсь, что он будет последним, и я смогу сказать, что вы здоровы.
— Я пока отнесу лекарства больным, — вполне уважительная причина, чтобы избежать общества Мангона. Этой ночью случилось слишком много всего, чтобы выносить его хоть минуту. Поэтому Таня собрала приготовленные с утра препараты и покинула импровизированную лабораторию. Раду ее не сопровождала.
Замок лихорадило. На его холодных стенах выступала влага, воздух стал тяжелым и затхлым. В коридорах местами отошли дорогие шелковые обои. Открываясь, двери надсадно скрипели, их перекосило, и весь замок стонал половицами, петлями, пружинами. Передвигаясь по коридорам, Таня чувствовала себя маленькой клеткой в артериях исполина, и хотелось бы верить, что клеткой полезной. Но скорее всего, она разрушала Серого Кардинала так же, как дождь, ветер и крысы. Замок болел вместе с его обитателями, если такое вообще возможно, и его внутренности еле заметно дрожали в ожидании того, чему суждено произойти.
Тане нравилось в Сером Кардинале все меньше и меньше. Казалось, она должна была привыкнуть к его запутанным коридорам, узким лестницам, стылым комнатам, полным умирающей роскоши, но каждый день просыпалась с желанием сбежать отсюда куда-нибудь далеко, желательно в Москву. Повернув в коридор, ведущий к комнатам Мангона, Таня вспомнила последнюю их встречу в чайной. Но на этот раз она увидела другого человека. У больших дверей стоял Ястин и как будто пытался попасть внутрь.
— Мангона нет, — громко сказала Таня. — Он у Влада, — и она собралась идти дальше, нужно было еще занести мазь двум служанкам, но Ястин ее остановил:
— Ты видела эти двери?
— Красивые, — пожала плечами Таня.
— Подойди сюда, — махнул Ястин и мягко улыбнулся.
— Я не могу, я несу лекарства…
— Брось, всего на пять минут, — и он протянул руку, приглашая присоединиться к созерцанию барельефов.
Таня поставила поднос с мазями на столик и подошла, проигнорировав протянутую руку. Сегодня Ястин был на удивление бодр и свеж, учитывая, какие потрясения пережил замок ночью. На нем был удлиненный сюртук, который подчеркивал гибкость и стройность тела. Таня подумала, что наверняка ему не чужды физические нагрузки, просто так статную осанку не приобрести, и ей тут же захотелось узнать, где Илибурге найти приличный спортивный зал.
— Посмотри, — Ястин положил руку ей на спину, поддерживая и удерживая на месте одновременно. — Здесь вся наша история, от Первоначального огня до ритуала Мангона-старшего.
Дверь украшали объемные вырезанные фигурки драконов, которые сидели, извивались, летели и сражались. Сколько бы ни старалась, Таня не видела ни одного шва, ни одной склейки, и она серьезно подозревала, что двери и миниатюры на них вырезаны из цельных кусков дерева. Работа неизвестного мастера была такой масштабной и тонкой, что ухватить всю ее целиком не получалось, только блестели натертыми боками драконы и скалили миниатюрные зубы.
— Вот здесь из первородного огня рождается Великая Матерь и принимает образ дракона. Тут рождение первых детей, Этнуса и Коры. А вот этот мелкий — это Бурунд, последыш, которого Матерь родила последним и который всегда был больным, страшным и глупым. Это, — Ястин показал на ряд изображений драконов, тянущийся через две двери, — подвиги старших детей. Смотри, как здорово сделал мастер: почти везде на заднем плане чуть виден силуэт Бурунда. Пока его брат и сестра совершали подвиги, он тоже рос, креп и наполнялся злобой, — его пальцы прошлись по нескольким сценам, и чтобы достать до них, приходилось вставать на носочки, настолько высокими были двери. — Вот здесь восстание Бурунда и его бой с Матерью. Она была ранена и умирала на Южном Острове, а старшие дети были далеко. Когда ей нужна стала помощь, она заползла в пещеру, вырвала кусок своей печени и слепила из нее дюжину людей. Так появились мы. Люди заботились о матери и буквально спасли ее жизнь, поэтому она так дорожит нами, — Ястин посмотрел на Таню и улыбнулся. Она понимала далеко не все, но улавливала общий смысл, а искусно вырезанные миниатюры помогали додумать то, чего она не расслышала. Сердце забилось чаще, будто среди десятков дракончиков прятались ответы на ее вопросы. — Люди здесь изображены, конечно, так себе. Но это говорит только об отношении к нам мастера. Или Эрона Мангона, что более вероятно.
— А ты видел его? Старого Мангона?
— Совсем мальчишкой. Он был невыносимым стариком, который в свои четыреста лет ненавидел мир и людей, но не хотел уходить на покой. Я помню, что мы, дети, так надоели ему, что он превратился в дракона, чтобы напугать нас, — Ястин уставился в стену, и перед глазами его мелькали события прошлого. — Мне казалось, что он заслонил все небо — настолько он был громадным. У него было что-то вроде серой бороды, болтавшейся на нижней челюсти, и кожа висела чешуйчатыми складками. Он напоминал покрытый мхом пень, но пень огромный и опасный.
— Вот ты говоришь: Матерь любит человеков. А я слышала легенду о дикости. И о том, что драконы несут девушек ей, чтобы спасать себя.
— А ты кое-что знаешь о наших легендах, — улыбнулся Ястин. — В мифах Норгоста есть что-то похожее?
— В чем? — переспросила Таня.
— Норгоста, — Ястин выразил вежливое удивление. — Ты же из Торнсунна, как говорил художник.
— Ах, да, — протянула Таня, отводя взгляд. — Вот ты про что. Но все же, почему надо умирать людям?
Ястин заметил, что она перевела тему, но ничего не сказал, просто посмотрел на нее внимательно и долго, а потом ответил:
— Здесь нужно понимать философию дичания драконов. Великая Матерь как бы уравнивает жизнь дракона, великого и могучего, и простого человека. Говорит, что они одинаково ценны. И просит человека отдать свою жизнь, чтобы подтвердить, что дракон ценен для людей.
— И что, ты бы отдал? — спросила Таня, складывая руки на груди.
— Ни за что! — рассмеялся Ястин. — Ты же видела драконов, кто в своем уме согласится что-то им жертвовать? Нет, я слишком дорожу своей шкурой, чтобы променять ее на драконью.
Таня подняла взгляд к натертым маслом, блестящим барельефам. В самом низу она увидела покрытого золотой краской дракона и хотела поинтересоваться, уж не старый ли Мангон так себя выделил, но в этот момент со стороны главного холла раздался голос Мангона.
Таня и Ястин вздрогнули, словно их могли застать за чем-то неприличным.
— Мне пора, — Таня схватила поднос и заторопилась к комнатам слуг, чтобы отдать им мази и не встречаться с Мангоном, но Ястин догнал ее в следующем же коридоре.
— Подожди, — зашептал он. Его губы растянулись в легкой улыбке. — Тут он нас не найдет, не волнуйся. У меня кое-что есть для тебя. Оленя ты, наверное, давно выбросила.
— Нет! — поспешила возмутиться Таня и сразу осеклась, настолько довольным выглядел Ястин. Он сунул руку в карман сюртука и вытащил оттуда еще одну фигурку, сложенную из плотной коричневой бумаги.
— Это тебе, — Ястин поставил на поднос с лекарствами бумажного жирафа. Фигурка ходить не могла, но если стукнуть ее по голове, то начинала кивать. Ястин ждал реакции Тани, и она поспешила восхититься:
— Это так здорово!
— Пусть он хранит твое спокойствие, Татана, — Ястин подмигнул, поклонился и ушел, оставив ее одну с бумажным жирафом на подносе.
— Да уж, спокойные деньки мне бы не помешали, — задумчиво проговорила Таня и убрала фигурку в карман фартука.
Долго избегать Мангона не получилось, хотя Таня очень старалась. Влад его “выписал”, и в их импровизированной лаборатории хозяин замка не появлялся. Есть Таня предпочитала в компании Влада или друзей, в залы первого этажа без нужды не ходила, опасаясь встретиться с Виталиной или Мангоном. Но однажды утром он прислал за ней сам.
- Предыдущая
- 2/18
- Следующая