Дикий. Его неудержимая страсть (СИ) - Савицкая Элла - Страница 20

— Привееет, — Ася сразу плюхается рядом с Даней, я же занимаю место с краю.

Вообще идти не особо хотелось, но обещания я привыкла выполнять.

Пить я сегодня не собираюсь. Бита битой, но в клуб же я ее не потащу, а с такой компанией нужно быть начеку, и если что быть готовой защитить себя. С плывущими мозгами я конечно в состоянии это сделать, но лучше перестраховаться.

— Я Женя, — перекрикивая музыку, один из парней подталкивает ко мне заранее заказанный «Текила бум» и склоняется ближе, чтобы, видимо, не надрывать горло: — Ты Марина, верно?

— Да, — киваю, намеренно отстраняясь, потому что он долго вокруг да около не ходит. Тут же берет в оборот, начиная водить шершавыми пальцами по моей руке и давая понять его четкие намерения забраться сегодня мне между ног. — И сразу скажу, чтобы не тратить твое время, направь свое внимание на кого-нибудь другого.

— А что так? — удивленно кривится в усмешке довольно симпатичный парень, но видимо не догоняющий русского языка.

— Потому что ты мне не интересен, — спокойно отодвигаю руку, отчего его пальцы падают на столешницу, — думаю, твой друг не откажется поделиться с тобой девчонкой, — киваю в сторону блондинки, которую лапают за бедра прямо за общим столом.

— Уверена? Тебе понравится, — настаивает Женя, вызывая у меня смешок.

— Я не имею недостатка в сексе, и удивить меня очень сложно.

Арсенал убеждений иссекает у бедолаги уже через несколько тщетных попыток, но не особо расстраиваясь он находит утешение у какой-то девчонки за баром. Мы с Асей уходим танцевать и через полчаса уставшие и запыхавшиеся возвращаемся за столик. Махом осушаю целый стакан сока и, упав на диванчик, откидываю голову на мягкую кожаную спинку. Надо бы проверить, вдруг Матвей звонил. Выудив из сумочки смартфон, разблокирую его. Сообщение от Ланы. Окей. Значит, Кешнов еще занят. Кидаю телефон обратно и, отбросив влажные волосы за спину, снова кладу голову на подголовник.

Музыка взрывает помещение, сочными битами просачиваясь под кожу, куражит, веселит. Жаль, что я взяла тачку. Надо было все же ехать на такси. Парни оказались нормальными, и ни от кого не приходится отбиваться. Хоть бы коктейля какого-то выпила, а так сижу и думаю только о том, что будь здесь Матвей, отдых ощущался бы гораздо приятнее.

А вообще почему бы не выпить? Оставлю машину на стоянке клуба, а сама доберусь на такси. Всяко лучше, чем сидеть наблюдая за тем, как Ася с Данилом еще немного и отправятся к нему в авто на «пять минут».

Следующий заход текилы бурной компанией я не пропускаю. Алкоголь обжигая трахею опускается вниз и мгновенно разносится по организму, теперь уже куража и меня. Немного потанцевав одна, возвращаюсь к столику. Ася протягивает мне стопку и предлагает выпить вдвоем. Прокричав мне на ухо что-то типа «За нас, подружка», опрокидывает рюмку, я делаю то же самое, закинув голову назад. Хватаю кусочек лайма и уже собираюсь присосаться к нему губами, как меня в мгновение примораживает к полу.

Яркие лучи освещения рывками прогуливаются по залу, освещая физиономии орущих слова песен девчонок и парней, добираются до углубленных ниш в стенах, где судя по всему находятся ВИП столики, и за одним из них, над которым висит дополнительный бра для более комфортного общения, я натыкаюсь глазами на знакомую фигуру. Вальяжную позу на диване и сигарету в пальцах я не спутаю даже если рядом посадят сотню подобных.

Прищуриваюсь, откладывая ненужный более лайм на тарелку. Горечь только что выпитого алкоголя перестаёт ощущаться. Пульс срывается с размеренного ритма, глаза впиваются в Кешнова, разговаривающего вероятно с одним из его «спонсоров». Нет, если бы он просто сидел в компании мужиков и баб, я бы ничего не сказала. Знаю, что эти мудаки толстожопые не обходятся без эскорта, но сердце дает сбой, а кровь, разбавленная градусами, превращается в смолу, застывая в венах, потому что рядом с Кешновым сидит явно дорогая шлюха. Стройная закинутая на колено нога выставлена ему на обозрение, а загребущие руки то и дело касаются крепкого плеча, выводя на нем ногтем незамысловатые узоры.

Дыхание перекрывается заслонкой. Значит вот какая та самая важная встреча, ради которой можно в очередной раз отодвинуть вечер со мной? Черные, притравленные яростью эмоции, растекаются под кожей. Говнюк что-то говорит ей, когда мужик, сидящий по левую сторону от него, встает и уходит, оставляя мне надежду на то, что сейчас Кешнов, наконец, в своей манере откинет шалаву куда подальше, и я даже делаю несколько шагов вперед, чтобы не пропустить этого момента.

Но вместо того, чего мне так хочется, блондинка вдруг встает, с изящностью натренированной кошки разворачивается к нему передом и опирается бедрами на стол. Матвей берет свой стакан, но не успевает донести до губ, потому что эта дрянь забирает его и медленно отпивает спиртное. Ее жест не что иное, как демонстрация того, на что способен ее рот, и Матвей это прекрасно понимает.

Если бы можно было, я бы выбрала, чтобы меня сейчас к чертовой матери молнией пришибло, чем смотреть на то, что, как мне казалось, принадлежит только нам. Пить из одного стакана, мать его, — это только между мной и им. Горло стягивает жгутом, приходится напоминать себе о том, чтобы делать вдох. В груди начинает ощутимо греметь, тело наполняется оглушающей решимостью. Разворачиваясь, краем глаза замечаю, как сучка возвращает Матвею стакан, а он ставит его обратно на стол.

Меня несет волной ярости. Перед глазами пелена из единственного желания — сделать так, чтобы то, что сейчас горит у меня в груди, ощутил и он. Физически, черт его возьми. Может он и не посмел пить с ней из одного стакана, но сам факт того, что вот это вот все у него на первом плане напрочь сносит тормоза.

Ночной ветер бросается в лицо, стоит выйти на улицу. Полностью отдавая себе отчет в том, что делаю, рывком достаю с заднего сиденья машины биту и несусь обратно.

Хотел зажигательного вечера, говнюк? Ты его получишь!

Пролетев мимо охраны, расталкиваю всех, кто попадается на пути. Когда подхожу к столику, за ним уже сидят три мужика, физиономия одного мне кажется знакомой, но срать я хотела на каждого из них. Главное, что сучка снова рядом с Матвеем.

Он даже не замечает меня, поглощенный беседой. Стакан все еще там, куда он его поставил.

Не слышу ничего вокруг кроме того, как собственные зубы скрипят друг о друга. Злость и обида душат, вонзаясь в горло и раздирая его.

Размахиваюсь и одним ударом биты сталкиваю со стола все содержимое прямо на шлюх, сидящих справа. Пятна всех цветов радуги мгновенно расплываются по их платьям, прямо как у меня все вокруг смазывается в грязную кляксу. Под женский визг и звук бьющегося о пол стекла встречаюсь глазами с Кешновым. Мужики мгновенно вскакивают, отряхивая брюки и давая кому-то знак, но все это на фоне. В фокусе он. Синие глаза пронзают меня насквозь, Матвей подрывается с дивана. Скулы напрягаются, в зрачках вспыхивает отражение моей ярости.

— Кажется, ты не допил, — не узнавая собственный голос, перекрикиваю музыку и, схватив тот самый гребаный стакан, выплескиваю содержимое Кешнову в лицо.

Капли попадают на крупный подбородок и стекают по шее, когда Матвей резко дергается в мою сторону. Лицо перекошено бешеным гневом.

Позади нарастают мужские голоса, отвлекая на долю секунды его внимание, и я, воспользовавшись случаем, разворачиваюсь и буквально проскальзываю мимо проходящей охраны.

В ушах звенит, руки мелко дрожат, когда заведя мотор, я визжа покрышками срываюсь с места. Пульс шкалит так, что кажется сердце сейчас сойдет с ума. Ненавижу его! Чувствую себя полной дурой, которая подстраивается, находит оправдания и пытается понять, а он сидит там и как ни в чем не бывало треплется с этой сучкой и зажравшимися упырями, от которых зависит.

В глазах собираются слезы обиды, но я, на мгновение зажмурившись, проглатываю их. Давящая боль в груди нарастает с каждым оборотом колёс. Скорость на спидометре зашкаливает выше дозволенной. Злость и адреналин гонят вперед. Мне сигналят, но я слышу только собственный стук сердца в затылке. Тяжелый, болезненный. Кожа на руле жалобно скрипит от силы, с которой я впиваюсь в нее ладонями. Очередной продолжительный звук клаксона сзади заставляет нервно вскинуть глаза и посмотреть в зеркало заднего вида.