Чингисхан. Демон Востока (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 38

— На кой вам вообще всё это? — недоуменно спросил Лимпрам. — Какой в этом смысл?

— Смысл в том, что старики смотрят дальше, чем мы, молодые… — Зевта посмотрел на голубые небеса, в которых плыли белые перистые облака. — И все они достаточно стары, чтобы не ставить ни во что авторитет друг друга, что помогает во время прений.

— Прений? — не понял Лимпрам.

— Споров, — ответил Зевта. — Ты сам как думаешь: кто в ходе споров придёт к лучшему решению — старики или молодые?

Маркоманн задумался и даже зачесал затылок под шлемом.

— Старики, наверное, — ответил он, пожав плечами. — Они-то всяко больше знают, пожили ведь…

— Тогда, раз ты сделал такой вывод, у тебя не должно остаться вопросов о том, почему мы собрали наших старейшин в Сенате, — усмехнулся Зевта.

— А ты тогда кто, раз всё решают ваши старики? — недоуменно спросил Лимпрам. — Я-то слышал, что тебя чуть ли ни рейксом избрали, а тут оказывается, что сенат какой-то…

— Я — первый консул, — с гордостью произнёс Зевта. — И я — проводник воли Сената.

— Эх, выходит, что никакой ты не рейкс… — покачал головой маркоманн, после чего указал на Эйриха. — А этот тогда кто?

— Он претор, — ответил Зевта. — Тебе это ни о чём не говорит, да и не должно. Если ты разочарован, то это твоя проблема.

— Ещё как, сука, разочарован! — прорычал Лимпрам. — Я пришёл говорить с рейксом, а ко мне пришли какие-то стариковские подстилки!!!

— Ты не оставил мне выбора, — вздохнул Зевта. — Готовь свои войска к бою.

— Я вызываю тебя на поединок, Зевта, сын ты шлюхи! — яростно выкрикнул маркоманн.

Зевта, уже отвернувшийся от него, повернул к нему голову.

— Мелковат ты, чтобы бросать вызов первому консулу. Ни рылом, ни знатностью не вышел.

— Ах ты, сукин сын!!! — Лимпрам схватился за секиру.

— Альвомир, — произнёс Эйрих.

Гигант всё понял правильно, поэтому аномально быстро подскочил к маркоманну и сшиб его, уже поднявшего секиру, одним ударом кулака в челюсть.

— Альвомир спас тебя от совершения величайшей подлости, Лимпрам, но не от намерения её совершить, — с разочарованием произнёс Эйрих, глядя, как рухнувший на землю маркоманн потрясённо крутит головой и глазами. — Переговоры священны, нельзя бросаться на людей с оружием в руках — этому должен был научить тебя отец, и если учил, то ты его сегодня опозорил. Иди к своим воинам и скажи им, что ты обрёк их сегодня на смерть.

Остготская делегация села по коням и поехала к легиону, оставив маркоманнов, не ставших усугублять произошедшее непотребство — за такое нарушение священных правил можно и чести лишиться. Лимпрам позволил себе слишком многое, поднял оружие — это значит, что Зевта в полном праве ответить. Банальный поединок ничего бы не дал, всё равно пришлось бы биться армиями, поэтому он принял взвешенное и разумное решение уклониться от бессмысленного и рискованного занятия. Нынешний статус позволяет, и более того, Сенат бы был очень недоволен, подвергни Зевта себя неоправданному риску. Потому что на него у всех планы, он выгоден Сенату, а значит, должен жить.

— Приготовиться к бою!!! — на скаку выкрикнул Эйрих. — Переговоры закончились неудачно, они решили, что в силах потягаться с нами! Покажем же им всю серьёзность их ошибки!!! Русс, жду в своей ставке!

Спрыгнув с коня у уже разбитого Виссарионом и Хрисанфом шатра, Эйрих сел на свой раскладной стул и дождался прибытия отца. Тот подъехал с небольшой задержкой, потому что тоже проехал мимо когорт и ляпнул что-то вдохновляющее.

— Потянем их? — тихо спросил Зевта, садясь на табуретку, любезно подставленную Виссарионом.

— Потянем, — уверенно заявил Эйрих. — Лимпрам зол, хочет крови, поэтому будет атаковать в лоб. Кочевники, конечно, представляют определённую угрозу, но наши конники смогут их обезопасить.

К командной ставке, расположенной на небольшой возвышенности, подошли Эрелиева и Альбоина.

Последнюю Эйрих несколько раз видел в деревне, а также услышал о ней, что у неё какие-то непонятные шашни с юношей из рода Фритхельма, что сенатор из Белой фракции. Вроде как поговаривают, будто бы она хочет остепениться и осесть на родовой земле, которую выделят её мужу, в случае их женитьбы. Но всё это слухи, потому что обсуждать с ней всё это Эйрих не посчитал нужным. На тренировочный поход она вызвалась сама, а Эйрих не стал ей мешать.

— Брат, какой план битвы? — спросила разгорячённая предстоящим сражение Эрелиева. — Как будем их бить?

— Вы в бою участвовать не будете, тебе и Альбоине там нет места, — твёрдо произнёс Эйрих. — Биться будут легионеры, а подмога им скорее как помеха.

Было ещё полторы тысячи обычных остготских воинов, решивших прогуляться за счёт Эйриха — всем участникам из обычных воинов он платил по силикве в день, а если бой, то единовременно по солиду за бой. Но этих воинов Эйрих поставил в резерв, чтобы тоже не мешали на поле брани. От начала боя и до его конца исход должны решить новые легионеры, духовные наследники Старого Рима, потому что иначе неизбежно появится молва, дескать, без нормальных воинов они ничего не могут, даже несмотря на то, что обычных воинов мало.

— Но, Эйрих… — с обидой начала Эрелиева.

— Слушай брата, — отрезал Зевта, сидящий рядом с сыном. — Он военный трибун похода, его слово — последнее.

Перечить отцу сестра не смогла, потому с обидой ушла в шатёр, захватив с собой Альбоину.

— Распоясалась совсем… — недовольно посетовал отец. — Ремню бы ей, да нельзя, дева щита, хоть и сопли ещё не все высморкала…

— Будут ей ещё битвы, — вздохнул Эйрих. — Много битв.

К ставке прибыл примипил Лузий Публикола Русс, ныне занимающий непонятную должность вроде как неформального лидера.

— Претор, — стукнул он себя кулаком по груди.

— Русс, — кивнул ему Эйрих, после чего посмотрел на позиции врага. — Судя по всему, они предлагают начать нам.

— Судя по всему, — подтвердил римлянин.

— Первая битва должна быть блестящей и победоносной, — произнёс Эйрих. — Никаких оплошностей, никаких неудач — только полное превосходство над маркоманнами и их кочевыми прихвостнями.

«Оборона», конечно, вышла не очень убедительной, ведь Зевта не сделал ничего, чтобы предотвратить неизбежную теперь битву, но, с другой стороны, Лимпрам повёл себя агрессивно, почти нарушил священные традиции переговоров, а также оскорбил Зевту. Вступают в конфликт указания Сената не впутываться в сомнительные поединки, а также не использовать легион иначе, кроме как для обороны — скорее всего, возможность для наказания консула не будет использована и ему спустят некоторую вольность. Но, скорее всего, сенаторы решат сдвинуть вопрос об «обороне» поближе к реальному обсуждению трактовки, а не оставят её висеть в повестке «как-нибудь потом».

Маркоманны стояли, переминались с ноги на ногу, нетерпеливо ждали начала безусловно ожесточённой битвы, в которой будут решаться вопросы метящего в рейксы Лимпрама и никуда не метящего консула Зевты.

— Я уверен в легионерах, — заверил Эйриха примипил Русс. — Они знают, как убивать, пусть многие из них никого ещё не убивали. Сегодня произойдёт испытание кровью.

— Командуй наступление, — приказал Эйрих.

Примечания:

1 — Свевский союз — древнегерманский союз племён, таких как квады, семноны, буры, маркоманны и гермундуры. Особым единством там и не пахло, потому что те же гермундуры охотно пользовались поддержкой римлян для войн против своих братских племён. Но известно, что когда запахло жареным и римская оборона Рейна рухнула, свевский союз объединился и цыганской шумною толпой почапал в сторону юго-запада, где его никто не ждал. Естественно, свалили не все, а только самые лёгкие на подъём, а оставшиеся сформировали в последующие века швабов (которые суть иное звучание термина «свебы»), тюрингов и прочих, прочих. В общем, да, вроде как германское единство и всё такое, но они чётко делились и определялись между собой, поэтому, когда выгодно, даже выступали друг против друга на стороне врага. Возможно, это показательный пример блестящего исполнения римлянами политики «divide et impera», а возможно, это просто протонемцы были такими неспокойными и обожали повоевать в кровавых междусобойчиках.