Душа королевского замка (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна - Страница 86

— А если мне хоть сколько не жалко? — растерянно пробормотала она.

Кейра улыбнулась.

— Тогда дай, сколько можешь.

Мимо проплывал серый городской пейзаж.

Другие девушки, сидящие в карете, беспрестанно болтали. Кейра же молчала и смотрела в окно.

Может быть, зря она погорячилась вчера и отказалась уехать? Хотелось в дорогу. Нет, даже не домой и не прочь из столицы, а просто абстрактно — в путь. Кейра засиделась в королевском замке, и даже ежедневные тренировки не спасали от малоактивного образа жизни, к которому привыкли аристократы.

В прошлый раз они ездили в приют с Миртой и Линой, а также с Патриссией и Зеей. Сегодня же королева отправила с ними Глорию и Шуссу.

На днях Шарлотта упомянула, что леди Патриссия слишком подавлена из-за смерти своей компаньонки и почти не покидает личные покои. Пошли слухи, что и сама аристократка, лишившаяся подруги, в скором времени уедет восвояси. Впрочем, никого из фрейлин эта новость не огорчила, ведь на одну соперницу в борьбе за сердце «прекрасного Дари» станет меньше.

Кейра помнила, как Патриссия подначивала Зею снова и снова взбираться на ту проклятую яблоню. Поэтому не испытывала к якобы горюющей девушке и толики сочувствия. Возможно, она и вправду скорбела, однако приложила руку к смерти Зеи даже больше, чем другие. Те для почившей были хотя бы посторонними…

Как и всегда, Шарлотта, Мирта и Глория, оказавшись вместе, мило болтали, тщательно маскируя улыбками и вежливыми оборотами речи все те гадости, которые мечтали друг другу высказать.

Что касается компаньонок, леди Видал и леди Шуссы: они и на чаепитиях были самыми шумными из всех. Стоило ли ожидать, что они станут вести себя тише за пределами замка? Напротив, девушки болтали наперебой и громко смеялись. Дошло до того, что даже Мирта прикрикнула на свою подругу и велела вести себя приличнее. Впрочем, предупреждения хватило всего на несколько минут, и уже скоро веселые девушки хохотали пуще прежнего.

Кейра бросила взгляд на шумную парочку. Шусса в это время указывала в противоположное от Кейры окно на наряд шагающего вдоль дороги человека и неприятно хихикала над его безвкусием. Лина Видал заливалась смехом. До Кейры донеслись такие слова, как: «убожество» и «позор».

Она покачала головой и поспешила отвернуться. Не хватало еще, чтобы девушки заметили ее пристальное внимание: сцепиться с ними сейчас не было никакого желания. Ей было о чем подумать и без этих пигалиц.

Кейра оперлась плечом о стену кареты и прикрыла глаза, пытаясь отрешиться от нескончаемых колкостей Шарлотты, Глории и Мирты и навязчивого смеха компаньонок. Попробовала мысленно перебрать и ещё раз осмыслить события вчерашнего дня.

Утро, не предвещающее новой беды. Уверенность в том, что это будет ее последний день в королевском замке и в Арсите. Смирение со своей судьбой и готовность вернуться домой.

Потом? Пререкание с аристократками в беседке. Прогулка по саду. Встреча с Патриком.

Затем? Айнан… Они разговаривали всего несколько минут, но Кейре стало легче на сердце от одного присутствия управляющего рядом, пусть и недолгого. Рядом с ним ей было спокойно.

При этом воспоминании с трудом удалось сдержать улыбку — последние минуты перед тем, как мир Кейры рухнул.

После этого была беседа с Серхио, так легко и походя раскрывшим тайну управляющего.

А потом… несколько часов малодушного самобичевания и жалости к себе.

Сегодня Кейра постаралась смотреть объективнее и на полученную вчера информацию, и на собственную реакцию на нее.

Разве раньше ей никогда не было больно? Разве ее ни разу не предавали? Кейра всегда стойко сносила удары судьбы и шла дальше. Подумать только, похоронив собственную сестру, она ревела меньше, чем прошлым вечером.

Так что же случилось? Неужели на нее так сильно повлиял какой-то месяц сытой жизни в столице, и Кейра просто-напросто размякла?

Что она делала после разговора с Маринзом? Лежала и смотрела в потолок. Испортила ни в чем неповинный стол в гостиной. Вонзила нож Айнану в грудь…

Кейра попыталась воспроизвести перед мысленным взором то, что произошло, когда она открыла перед управляющим дверь.

Да, на тот момент Кейра уже не сомневалась, что каждое слово, произнесенное Серхио касательно Айнана, было правдой. Она сопоставила полученные от лорда сведения со своими собственными наблюдениями, которые отчего-то игнорировала прежде. Это и слабость, и головокружение от касаний управляющего. И его постоянные попытки отдалиться от нее и избежать физического контакта. И многочисленные фразы, раньше казавшиеся странными. Ведь Айнан не раз говорил о том, что ему уже нечего бояться. Что ему все равно никуда не деться. А еще реакция на Маринза и особенно на Патрика. Слова о свободе овец и о том, что Зею не следует жалеть потому, что она сделала собственный выбор.

Все это сложилось в голове Кейры в единую картину, и, открывая дверь, она уже абсолютно не сомневалась, кем является Айнан. Но, во имя богов, зачем ей понадобился нож? Подобные трагические жесты свойственны Шарлотте, а не ей.

Управляющий не человек. Разве разумно обижаться за свою собственную глупость на предметы? Стала бы Кейра вонзать с яростью нож, скажем, в стул, если бы ей вдруг показалось, что он умеет чувствовать?

А Айнан… Прекрасная актерская игра до конца. Как-то он высказал предположение, что в нем есть что-то от торговца. Возможно. Но и душу артиста для его создания использовали тоже — без сомнения. Идеальная имитация чувств: изменившийся голос и боль, промелькнувшая в потемневших глазах.

А что если он и вправду умеет чувствовать?

От этой мысли Кейру пробил озноб до кончиков пальцев ног. Нет, невозможно. Серхио же объяснял, что личности душ полностью теряются при создании материального призрака.

«А ещё он признался, что понятия не имеет, как именно сотворили Айнана», — ехидно подсказал внутренний голос.

Нет. Кейра устало потерла виски. Это все Шарлотта, начитавшаяся «Призрачной любви» и верящая во всякие глупости. А Кейра не такая, она всегда реально смотрела на вещи и никогда не питала глупых иллюзий.

Раньше…

— А чего это у твоей компаньонки такой болезненный вид? — слух Кейры вычленил из общего гула голосов фразу, явно сказанную в ее адрес.

Открыла глаза, сфокусировала взгляд на говорившей. Но Мирта смотрела не на нее, а на Шарлотту.

— Тебе-то что за дело? — пожала тонким плечиком та. — Это незаразно. Если ты печешься о своем здоровье.

Кейра изумленно приподняла брови: надо же, Шарлотта выступила в ее защиту.

— Значит, женские дни, — пробормотала Мирта, мигом потеряв к начатой ею же теме всякий интерес.

Как же аристократки любят делать выводы, основываясь… ни на чем.

Зато Лина, услышав, о чем говорят девушки, прекратила обсуждать с Шуссой прохожих и отвернулась от окна.

— А может быть, она беременна? — картинно ужаснулась, поднеся пальцы к приоткрытым губам.

Что за бред она несет?

— Вообще-то, я все еще здесь, — напомнила Кейра, но была демонстративно проигнорирована.

А не по своему ли опыту девушка сделала такое предположение? В народе ходили разговоры, что практически все аристократки успевают избавиться от десятка нежеланных детей до того, как вступят в выгодный брак. Цифры, упомянутые в слухах, всегда следует делить минимум надвое, это Кейра знала твердо. Но в том, что подобные разговоры имели под собой основание, тоже было ясно как день.

— Что-о-о? — тем временем вклинилась в разговор Шусса, судя по всему, услышавшая только последнюю фразу сидящей напротив нее леди Видал. — Неужели от Айнана?

Кейра подавилась готовыми сорваться с губ словами. Зато Шарлотта внезапно расхохоталась, сильно, едва не до слез.

Другие девушки растерянно переглянулись.

— От Айнана… — простонала дочь Шустеров. — Да он же…

Светлые брови Видал приподнялись в предвкушении.

Кейра с силой наступила Шарлотте на ногу.