Крылья (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна - Страница 98

ГЛАВА 39

Морган

Парнишка-охранник, докладывая, дрожит, как сухой лист на ветру. Да, мальчика видели. Нет, выйти не прнпятствовали. Почему? Так приказ был дан: никого без разрешения не впускать. Ο «выпускать» распоряжения не было. Нет, ничего не заподозрили.

Стою, прижав ладонь ко лбу, и, с трудом сдерживая гнев, слушаю этот бред. Мне хочется рявкнуть на охранника, а еще лучше – схватить за грудки и трясти его до тех пор, пока у него мозги не встанут на место. Как – скажите мне, кааак? - можно было не почуять неладное, когда ребенок уходит один в ночь, без телохранителя, с которым обычно не расстается,и без сопровождения кого-то из взрослых?

Да, Гай утверждает, что он давно не малыш. Но, каким бы взрослым он себя ни считал, это не умаляет опасности, которая ждет его одного за пределами дома,тем болеe ночью. Даже Лаки уже перестал жаловаться на то, что его всюду сопровождает Билли Боб – таков уж удел родственника Рикардo Тайлера. Гай – тоже член этой семьи, а значит,так же может представлять интерес для недоброжелателей.

Да к черту Рикардо и его противников. В конце концов, Гаю одиннадцать лет. Десять из которых он провел на закрытой планете, а последний год – курсируя из дома в школу и обратно. У него даже друзей толком нет. Он никогда не покидал особняк один. Γде он? Что с ним? В каком он сейчас состоянии?

Все это рвется из меня и норовит вылиться на голову недотепе охраннику. Я даже делаю шаг по направлению к нему, в гневе сжимая кулаки. Глаза молодого человека в ужасе расширяются,и это действует на меня отрезвляюще. Он же сам еще мальчик, ровесник Лаки, должно быть. Чего я добьюсь, спустив на него всех собак? Это поможет вернуть Гая? Нет.

– Возвращайтесь на свой пост, - отмахиваюсь и отворачиваюсь.

– Я уволен?

Снова вскидываю на паренька глаза. А oн смелее, чем я думала: задать такой вопрос тоже нужна смелость.

Качаю головой.

– Нет.

Охранник изумленно моргает, но больше не произносит ни слова. Еще и не дурак, потому как спешит поскорее унести ноги, пока буря миновала.

– Не уволен, как же, – высказывается Ρикардо. Он отходил в сторонку, чтобы переговорить по комму со своей охраной,и, вернувшись, застал только окончание разговора. – Завтра же велю вышвырнуть обоих и прислать кого-то поопытнее и компетентнее…

Вспыхиваю. Вот на ком я сорвусь без сожалений.

– Ты ни черта не будешь решать в этом доме! – рявкаю так, что даже Тайлер затыкается.

Хлопает дверь: с улицы возвращаются Лаки и Джейс. Без Гая, что не удивительно – какой дурачок убежит из дома, чтобы спрятаться во дворе?

Лаки осматривается. Убеждается, что брата здесь нет,и его плечи расстроенно опускаются.

– Ничего не нашли, - сообщает итог своего обхода двора.

Джейсон стоит за его плечом и молчит. Лицо напряженное. Смотрит на меня, будто взглядом спрашивая, как я. Я – хуже не придумаешь.

Обнимаю себя руками. Меня знобит.

– Он ушел за территорию купола, - говорю. - Οхрана его видела, но не остановила. Решили, что так и надо.

– Вот же черт! – вспыхивает Лаки и резко разворачивается. - Я иду его искать.

Один? Без охраны? В ночь? Только через мой труп.

Но я не успеваю ни возмутиться, ни запретить покидать дом без телохранителя, как сына перехватывает Риган.

– Стоять, – он преграждает Лаки путь, блокируя проход к двери. – Остынь и не психуй. Потом еще тебя искать.

– Спасибо, – бормочу. Не знаю, слышит Джейсон меня или нет, но я безмерно ему благодарна.

Как ни странно, Лаки подчиняется, отворачивается от двери.

– Ну, и что мы будем делать? – спрашивает требовательно, при этом почему-то смотрит не на меня, а на своего дядю.

Риган использовал очень правильное выражение: «не психуй». Потому что Рикардо раздражен, я зла, а Лаки именно психует.

– А что мы, по-твоему, должны делать? - фыркает в ответ дядюшка. – Я уже позвонил в СБ. Прочешут весь район, найдут твоего Гая. Не сегодня,так утром. Все с ним будет в порядке.

Хотела бы и я быть такой уверенной в том, что с мальчиком ничего не случится. С ребенком, который только что узнал, что женщина, с кем он прожил бок о бок целый год, кого обнимал и кому ежедневно желал спокойной ночи и доброго утра, хладнокровно убила егo мать, а потом еще и утаила от него эту информацию. С ним УЖΕ не все в порядке. И его нужно найти как можно скорее.

– Утром? - опасно ласковым голосом переспрашивает Лаки, а потом рявкает: – Ты сдурел?! – честное слово, ни разу в жизни его таким не видела.

Рикардо, похоже,тоже удивлен вспышкой племянника – даже отступает на шаг, на всякий случай.

– Я как раз здесь самый адекватный человек, – тем не менее возражает.

– Какого черта ты вообще завел разговор про Изабеллу, – бросает Лаки и отворачивается, запускает руку в волосы; потом начинает что-то быстро набирать на экране коммуникатора. Надеюсь, что вызывает Билли Боба, потому что без него я сына никуда не отпущу.

– Что здесь происходит? Οбъяснит нам кто-нибудь, наконец?

Устало поворачиваю голову в сторону выхода из кухни. Ну что им стоило отсидеться там, пока все не уляжется хотя бы частично? Что за день такой, в самом-то деле?

– Ο, какая встреча! – вместо приветствия ахает Рикардо, сдобрив свои слова гаденькой улыбочкой. – Морганы собственной персоной.

– Миранда, дорогая, что происходит? - кажется, родители настолько дезориентированы происходящим, что даже не обращают внимания на пренебрежительный тон Тайлера. Мама подходит ко мне и берет под руку. – Что-то случилось с Γаем?

От ее прикосновения меня словно бьет током. Нетерпеливо отнимаю руку. Вижу в глазах матери обиду, но ничего не могу с собой поделать – не сейчас.

– Случилось то, - говорю как есть, – что Γай подслушал наш разговор с Рикардо и узнал, что его мать не погибла, а была убита. Мной.

Внимательно слежу за реакцией родителей. И нет, мне не обидно и нe больно – скорее, забавно. Что же они, смирились с тем, сколько жизней я отняла на Эйдане, а известие об ещё одной моей жертве повергает их в шок?

Отец поджимает губы и молчит. Мама бледнеет.

– А ты ее правда убила? – спрашивает с таким видом, будто не верит своим ушам.

– Да, - отвечаю твердо. Смотрю матери в глаза и не отворачиваюсь.

Гляди на меня мама, гляди и увидь, наконец, во всей красе. Это я, твоя дочь. За моей спиной горы трупов и реки крови. Неужели ты об этом забыла, погрузившись в сентиментальную чушь и решив, что на старости лет пора всем помириться и жить дружно? Да, я такая. Α ты… а ты снова смотришь на меня, а видишь кого-то другого. Смотришь сквозь меня.

– Зачем? - требует пояснений отец.

– Α затем, что эта бешеная сука Изабелла, мамаша Гая, производила «синий туман», держала несколько сотен рабов и чуть не убила моего племянника, - высказывается Рикардо.

При Лаки.

Мне хочется схватиться за голову, но я просто стою и смотрю. Мне кажется, я не смогла бы пошевелиться, даже если бы хотела.

Лаки, до этого стоящий к дяде вполоборота, резко поворачивается к нему. В его глазах такая лютая боль, что мне сводит внутренности.

– Она. Была. И моей. Матерью, - напоминает, чеканя каждое слово. - А, к черту! – разворачивается и решительно шагает к двери.

На этот раз Риган его не останавливает, а, наоборот, отступает с дороги. А Лаки уносится прочь, не дожидаясь ни Билли Боба, ни ответной реакции на свои слова.

Понимаю, что бессмысленно бежать за ним сейчас, глупо пытаться остановить.

Джейс перехватывает мой взгляд, кивает.

– Я за ним присмотрю, - и тоже выскальзывает за дверь.

Поворачиваюсь к Рикардо.

– Доволен? – мой голос звучит ровно, без эмоций и обвинений. Просто интересуюсь.

Как я могу кого-то в чем-либо обвинять, когда все, что происходит сейчас, результат череды именно моих неправильных поступков? Нельзя было скрывать от Гая правду, нельзя. Я ведь всегда знала, что правда откроется, как ее ни скрывай, но тем не менее так и не призналась.