Усадьба леди Анны (СИ) - Ром Полина - Страница 36

Тем более, что при хорошей оплате здесь еще и кормили, да и за жилье платить не нужно было. Но даже это оказалось не самым главным. Больше всего Магда, мечтающая вырваться из нищеты, ценила то, что герцогиня не жалела знаний и делилась ими щедро.

Шить, худо-бедно, умеет почти каждая женщина, а вот раскроить ткань, да так, чтобы все в дело пошло, чтобы рисунок не порушить, чтобы клиент доволен был – это дорогого стоит. Магда училась сама и зорко следила, чтобы Жюли не пропустила ни крохи науки.

Форменная одежда для солдат стала почти откровением для швеи. Герцогиня, нисколько не чинясь, подробно объясняла, что и куда будет пришиваться. Показывала рисунки, объясняя, как будет выглядеть вот такой карман, зачем на нем делать складку, куда шьется вот этакий клапан и почему к нему нужны петли на обе стороны:

-- Если на улице тепло, то он просто отстегивается и убирается вот сюда. А если холодно, то, смотри, – тонкий женский палец упирался в картинку на большом листе бумаги, – две пуговки, одна над другой, справа, две пуговки слева, и вот уже горло закрыто, да и капюшон прижат к голове. Под него не будет задувать ветер. Понимаешь?

Магда с восторгом разглядывала закрывающий горло клапан и удивлялась про себя: «Ведь вроде бы – простая деталь, а нигде такого даже и не видела! Какой ум-то у её светлости! Это ж как она придумала?! Эх, меня бы в молодости так учили, я бы и не пропала…» Свои тридцать четыре года Магда считала уже почти старостью. Её собственная мать умерла, едва перевалив за сорок. Для швеи крайне важно было не бросить единственную дочь беспомощной. Она сама готова была учиться день и ночь, лишь бы девочке потом жилось чуть полегче. Ткань для формы Анна выбрала полушерстяную. Была у нее одна забавная мысль.

До того, как буроватый отрез лег на стол, под ножницы, герцогиня приказала проварить его в огромной котле, с мылом. Благодаря этому хлопковая основа села, шерсть немного сбилась, и теперь чуть посветлевший отрез казался свалянным, а не тканым, напоминая собой тонкое качественное сукно. Заодно и края одежды больше не нуждались в обработке: сыпаться и крошиться точно не будут.

Когда только началось таяние снега, герцогиня вызвала к себе капитана Ингера. Костюмы, разложенные на столе, мгновенно привлекли его внимание.

Чуть прихрамывая, мужчина обошел стол и встал рядом с герцогиней.

-- Ну, как вам?

-- Очень необычно, ваша светлость, очень. Это, позвольте спросить, откуда же такая диковинка? Мне с эспанцами доводилось воевать. Не видал у них этакого.

-- Капитан, часть я придумала сама, часть подсмотрела на каких-то охранниках в королевском дворце. Они сопровождали посла, только не помню, какой страны или княжества.

-- Да, конечно… -- капитан согласно покивал головой. Он прекрасно знал, что ничем таким женщины не интересуются, а вот необычная одежка вполне способна вызвать их любопытство.

Форму он рассматривал внимательно: очень уж разные штаны получились. Одни, понятное дело, это от ширланских наемников. Только те-то одежду заплатками разных цветов украшали, потому и топорщилась она всеми цветами радуги и казалась надутой. Ширланцев капитан недолюбливал: больно уж бесчестные они вояки. А вот второй костюм, с большими карманами, выглядел совсем необычно. Ингер протянул руку и чуть приподнял куртку над столом. Ткань необычная – плотная очень, но не жесткая.

-- Это, капитан Ингер, сшито по вашим размерам. Я хотела бы, чтобы вы опробовали оба костюма, и решили, удобно ли будет в такой одежде.

Ингер чувствовал некоторое затруднение. Все же хозяйка обязана предоставить каждому из них один костюм и две рубахи в год. Но он-то представлял себе привычную одежду. А если в этом будет неудобно?! Однако герцогиня почувствовала его замешательство:

-- Если вам не придется по вкусу, сошьем то, к чему привыкли. А теперь, позвольте, я расскажу вам, для чего нужны все эти карманы.

Герцогиня шустро начала расстегивать бесчисленные пуговицы, попутно поясняя:

-- Вот здесь прямо вшиты ножны – для метательного ножа. Думаю, выхватывать будет удобно. Сюда кладется огниво и кресало, сюда можно положить бинт, на случай, если вас ранят…

-- Хм… Удобно, что ни говори…

-- Я старалась предусмотреть, что могла, – улыбнулась женщина. И капитан в первый раз подумал о том, что уж очень необычна эта эспанка. Ни заносчивости в ней, ни набожности излишней.

Графиня Аржентальская поморщилась и отбросила от себя только что прочитанное письмо. Новости, которые там содержались, не доставили ей удовольствия. Больше полугода назад состоялся ее разговор с мадам Трюффе, а результатов до сих пор нет. Графиня прикрыла веки и замерла в кресле, как кобра с раздвшимся от ярости капюшоном, с точностью до слова и жеста вспоминая беседу, что проходила в ее парижельском доме.

Именно тогда овдовевшая мадам Трюффе пришла просить помощи у высокопоставленной дальней родственницы по мужу. Конечно, в лучшие времена мадам держала довольно приличный салон, который и сама графиня посещала часто и охотно. Сейчас удача явно отвернулась от Жозефины: даже ее траурный наряд был не просто скромен, а изрядно поношен и жалок.

-- Денег для тебя у меня нет, но если будешь умна, порекомендую тебя своему сыну.

Мадам Трюффе с удивлением уставилась на собеседницу, не слишком понимая, что это даст лично ей. Графиня пояснила:

-- Поедешь экономкой в провинцию Перванс. Максимилиан раньше позволял мне управлять ею, но теперь, когда через неделю-другую сюда прибудет эта эспанка… Я выхлопочу для тебя самые удобные условия, Жозефина. Но ты не должна наглеть! Две трети ты будешь присылать сюда, мне лично. Ты поняла?

Когда мадам Трюффе просила покровительства у дальней родственницы, она надеялась, что та сможет выхлопотать ей у короля пенсион или хотя бы найдет обеспеченного мужа. Сейчас требования мадам были весьма скромны, придавленные тяжелым финансовым положением. Она не просила себе даже барона, вполне бы удовольствовалась просто дворянином.

Планы графини ей не нравились, даже очень. Покинуть блестящий Парижельский свет и прожить остаток жизни в сытой, но скучной провинции – вовсе не ее мечта! Мадам пробовала торговаться, напомнив графине несколько её, графини Аржентальской, небольших, но веселых и ярких романов, которые смогли состояться только потому, что проходили в салоне Жозефины Трюффе.

-- …и я всегда берегла вашу репутацию, ваше сиятельство, а теперь вы предлагаете мне…

-- Замолчи! – графиня нервно встала из-за стола и прошлась по комнате, резко щелкая кружевным веером. – Даже у стен есть уши, а уж у слуг тем более! Послушай меня внимательно, Жозефина, – её светлость подвинула стул к банкетке, на которой сидела гостья, и тихо-тихо заговорила: -- Я знаю, что ты разорена и в долгах по горло. Место, которое ты получишь по моей рекомендации, позволит тебе не просто изрядно набить карманы. Быть экономкой и числиться старшей фрейлиной герцогини – это лучшее, на что может рассчитывать такая, как ты. Но если ты обеспечишь эспанке рождение ребенка от какого-нибудь местного красавца, думаю, Максимилиан озолотит тебя. Понимаешь? Только будь тонка! Не торопись, дай ей несколько месяцев на то, чтобы устроиться и прийти в себя, а потом и понять, что герцог никогда не приедет в эту глухомань! Относись к ней пренебрежительно, притесняй ее, как сможешь. Пусть, когда ты найдешь подходящего мужчину, эспанка сама кинется ему на шею! Если ты сможешь провернуть все это, вернешься в столицу года через три обеспеченной особой. Тогда можно будет поговорить и о новом замужестве, или, если захочешь, жить степенной вдовой в свое удовольствие… Графиня встала с кресла и, даже не вызвав горничную, лично подняла письмо. Нужно писать ответ. Нужно подсказать этой безмозглой бабе, как себя вести дальше. Никому ничего нельзя доверить: все испортят своей глупостью!