Где-то рядом (СИ) - Савинов Сергей Анатольевич - Страница 64

«А если она откажется? Если решит не рисковать?» — голос Тома дрогнул. Я оценил его беспокойство: кажется, его отношение к этой девушке было не только частью задания, а она на самом деле его зацепила.

«Я видел ее на испытании, — я улыбнулся сразу двум мыслям. — Она не испугается и не откажемся от риска. В крайнем случае скажи, что это моя просьба».

Том попросил полминуты на организацию. Учитывая, что ему придется перекидывать Аласу через несколько миров и параллельно вводить в курс дела — очень даже оперативно.

Закончив с Томом, я позвал Карика. Несмотря на то, что я вычислил личность нашего врага, я до конца не знал, что именно повлияет на него лучше всего. И тогда помимо работающей на него девушки-союзника мне будет нужен еще и враг.

— Значит, у тебя появился новый план? — отозвался Карик.

— И для этого мне нужен один из твоих подданых. Шота из клана…

— Я знаю его, — я почувствовал, как Карик кого-то мысленно вызывает. Впрочем, это ни капли не мешало ему ждать новых подробностей. Да и остальные повернулись ко мне, пользуясь тем, что серый гигант после перерождения какое-то время не проявлял активности.

— Человека перед нами зовут Пигмалион, — я указал рукой на вспыхнувший при моих словах красный глаз.

Услышал меня? Я выждал мгновение, нет это была просто случайность.

— Все-таки это на самом деле человек, — задумался Бо.

— А кого ты позвал? — Кейси предпочла задать вопрос в лоб. — И зачем?

— Пигмалион или Мали, как он предпочитает себя называть, сейчас думает только о силе и о приказах своего хозяина, — начал я. — Это делает его сильнее, упорнее, но при этом и более предсказуемым, из-за чего мы, собственно, до сих пор и живы.

— И ты хочешь за счет сильных чувств пробудить его личность, — кивнула Майя. — Это сделает его более непредсказуемым, но в то же время и нарушит баланс внутри организма.

— Да, — кивнул я. — Так уж получилось, что до того, как линия времени изменилась и Мали стал слугой чужака из внешнего мира, мы встречались. Причем один из камней и сила творения уже тогда была при нем. Мне, к сожалению, не хватило информации, чтобы это понять тогда, но сейчас все очевидно. Когда-то он нашел камень, открыл его силу, а потом с его помощью создал себе идеальную половинку.

— Любовь, — фыркнула Сарана.

— Да, вряд ли бы кто-то из нас потратил такую великую мощь на всего лишь самообман. Вместо того, чтобы найти свою настоящую любовь, — я улыбнулся Майе. — Но так или иначе Мали сделал свой выбор, он был счастлив, пока бог его мира однажды не пошел на дуэль. Кстати, тоже из-за девушки, которая ради своих идеалов любит влипать в неприятности.

— Это тот, кого ты попросил позвать? — спросила Кейси.

— Да, второго незадачливого любовника зовут Шота, — продолжил я. — Он перенапрягся на дуэли, и в самый тяжелый момент вспомнил совет одного знакомого из внешних миров. Вспомнил и воплотил в жизнь, взорвав один из своих алтарей, чтобы получить дополнительные силы. У него получилось. Шота победил, его Лиси одарила защитника поцелуем и продолжила таскать за собой по разным неприятностям. А вот вторая половинка Мали, которая оказалась рядом с взорвавшимся алтарем, умерла. Именно тогда он пообещал себе уничтожить всех богов и сейчас значительно продвинулся на этом пути.

— И ты позвал его врага, чтобы вывести из равновесия? — Майя нахмурилась. Она пока сама не понимала, что именно ей не нравится в этом плане.

— Для начал я позвал его новое творение, Аласу, из которой он пытался сделать копию той, кого так любил. Вот только даже его знак оказался не всемогущ. Девушка получилась другой, он не любил ее, а она в ответ не любила его.

— А если бы он смог принять разницу и ощутить чувства именно к ней? — Майе на самом деле стало это интересно. Даже сейчас, когда мы все замерли на грани жизни и смерти.

— Я думаю, что она бы поняла это и ответила, — просто сказал я. — Но это только догадка, как все было бы на самом деле никто не знает. Так или иначе, я пригласил сюда Аласу, чтобы Мали смог взглянуть на нее еще раз.

— Даешь ему шанс на любовь? — хмыкнул Карик.

— Если он откажется от разрушения и служения своему хозяину из-за любви, меня это полностью устроит.

— А камни, которые спрятаны внутри него? — сверкнули глаза Сараны.

— Они будут основой силы нашего нового союзника, — пожал я плечами. — Но если он не найдет себе причину, чтобы жить, а единственное, что его будет волновать — это уничтожение. Что ж, тогда придет время врага…

Я не успел договорить: серый гигант окончательно оклемался после потери прошлого тела, и снова пошел в атаку. И плюсов — его силы словно откатились назад, и ему снова надо было разгоняться, чтобы стать сильнее. Из минусов — теперь он четко отслеживал повреждения в пространстве, и второй раз поймать его в ловушку из хаоса мироздания было невозможно.

Мы увернулись от одной атаки, спрятались от вспышки, ушли от еще одного прыжка, а потом меня вызвал Том. Они с Аласой были готовы, и на этот раз глава следователей не собирался оставаться в стороне… Учитывая мой план, творению Мали, чтобы тот смог увидеть в ней свою любовь, стоило бы прийти одной. С другой стороны, Том — мой человек, и если он испытывает к Аласе чувства, если он хочет бороться за нее — пусть борется. В новом мире, который мне бы хотелось создать, бороться за то, что считаешь своим, должно быть естественным для каждого. А как можно верить во что-то и одновременно запрещать это другим? Нет, я слишком уважаю себя и тех, кто меня поддерживает, чтобы играть в подобные игры.

— Открыл проход, — я принял решение.

Что ж, если Пигмалион решит вернуться к своей новой Галатее — пусть не просто идет на все готовое, пусть тоже борется. За себя, за нее. И это будет хорошим началом для нового мира.

Мали трясло.

Он никогда не использовал творение на самого себя, опасаясь, что подобная копия будет не им настоящим — а дубликатом, пустышкой, которая заменит его настоящего. А какой смысл, что ты останешься для других, если для самого себя ты умрешь? Но выбора не было. Сила камней, подаренная ночной тенью, оказалась недостаточно велика, чтобы убить демиургов и их прислужников. Вернее, до одной он даже добрался, ранил другую, потом почти убил Кота… И вот после него-то все и пошло наперекосяк.

«И ведь он даже не демиург!» — от последней мысли Мали невольно перекашивало от ярости.

А еще эта головная боль. Тело серого гиганта с его единственным глазом было не просто сильным, но еще и непривычным. И все это давило на разум. Странные размеры, странное восприятие мира — хотелось побыстрее разобраться с жалкими букашками, а потом снова стать человеком и отдохнуть.

«Знак аруф, знак толи, знак басё…» — Мали раз за разом активировал подаренные ему камни, чтобы накопить в теле побольше их силы.

Насколько же проще было с его собственным знаком. Нарисовал его, и все. Чужие же камни должны были подчиниться Мали только после того, как он уничтожит тех, кому их подарили. Подлый чужак, наверняка, ведь тоже бог, хитро придумал. Привязал знаки к врагам Мали, а сами камни отдал ему. И вот теперь приходилось пользоваться лишь тенью от их настоящей силы. Но ничего, придет время и все за все ответят. Даже серые тени…

Мали снова окунулся в силу знаков, и на этот раз они раскрывались перед ним гораздо быстрее. Сначала он испугался надвигающейся бездны невероятной силы. Неизвестность страшит, но через мгновение пришло осознание, что именно происходит. Когда он переродился, прошел через свой когда-то найденный знак творения, то стал частью этой силы, а заодно узнал все, что было известно ей. Как правильно погружаться в знаки, как связывать их с другими камнями, стихиями… Знания вливались в мозг, а вместе с ними пришло и осознание своего будущего. Того, каким оно было в прошлый раз до того, как Кот изменил линию времени.

Мали как вживую видел годы и века жизни, которой уже никогда не будет. Убитая в гневе Аласа, новая копия Галатеи — снова не она. Он ищет новые грани силы и ломает границу миров, погружаясь в серый сумрак неизвестной стихии. Нет, это было что-то другое, гораздо более опасное, но Мали смог сбежать, а потом с помощью творения создать копию этой странной субстанции, превратив ее в своих новых слуг. Он стал богом для своего нового народа, разрушителей, только не из тени, а из самого первородного хаоса. Не стихии, а антипода всей жизни во всех мирах.