Путешествие в Градир (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 13

Похоже, под действием дурмана испугаться не успел. Поэтому замедления времени не случилось.

Подхватывает принцесса снизу, сильными руками под спину. Грудь упругая, лицо встревоженное, глазища огненные смотрят на меня диковато.

Как вообще успела, не пойму.

— Испугалась? — Шепчу, как ни в чём не бывало.

— Едва успела, — говорит, игнорируя вопрос. — Больше не убегай, ладно?

Так ласково произнесла, что тепло на сердце.

Кивнул.

— Прости, — раздалось от принцессы, не отрывающей от моих губ взгляда.

Хочу спросить, за что я должен тебя прощать?

— Попался! — Прогремело прямо над головой от Лихетты.

Через мгновение меня уже схватило множество цепких женских рук. Пламенные глаза Имиры растворились в суете.

Меня ставят на ноги и держат сразу четыре суккубки в жёстких тисках. А мне уже плевать, я всё понял.

Понял, что не безразличен ей. Поэтому встречаю Лихетту с лёгкой улыбкой.

— Сдаёшься, Крис? — Спрашивает сотница с ухмылкой и дойками шикарными, что почти в меня упираются. Потому что женщина дистанцию совсем не соблюдает.

Охотницы окружили, торжество и предвкушение на их очаровательных взмыленных лицах. И чувствую я по всему телу, как хвосты суккубок лёгкими касаниями гуляют по моим ляжкам, заднице и даже один юркий хвост под яйцами трогает деликатно. То одно яичко подопрёт, то другое…

— Сдаюсь, — отвечаю, и почему — то щёки у меня разгораются.

— Ах да, — раздаётся от Зоррин в левое ухо. — Если ты не знал, голышом сдаваться суккубам чревато.

С этими словами она легонько погладила хвостиком мой член!

— Ну а что делать, — ответил сипло. Но сразу засомневался. А если Имира посчитает, что я слабовольный⁇

Поздно. Меня отпускают с условием, чтобы не бежал. Хочу сказать, что стоит заканчивать эти игры и собираться в лагерь.

Но мне завязывают глаза, похоже, чьими — то трусами!

— Стой смирно, Крис, — шепчет Лихетта. — Каждая сестра хочет ответить тебе за свои обиды. Прими наказание смиренно, как настоящий мужчина.

Твою мать. Член тоже так думает, свесившись угрюмо.

Стою, как идиот, смирно, руки ещё за голову заставили поднять. Вокруг хихикают злобные суккубки! Слышу, как подходит первая девка сзади, и на ягодицу ладонь кладёт. Ой — ёй!! Порка намечается⁇

А она шлёпнула слегка, да ещё нагнулась и в булку поцеловала! Ох, член даже дёрнулся.

Вторая подошла неизвестная, в ухо мне подышала, к шее… что мурашки пошли, хихикнула, в край губ поцеловала и отошла.

Третья посмелее, грудь мою нежно поцеловала, положив горячую ладошку на кубики пресса. Пятная ниже целовать начала, у самого паха, не касаясь уже напряжённого члена. Всё вокруг да около. Шестую я по запаху узнал. Зоррин! Горячая ладошка сразу легла мне снизу на яйца. А у самой головки я ощутил её дыхание. Набухло там ещё больше, но девушка усмехнулась игриво и оставила меня, даже не притронувшись к члену.

Слышу, шепчутся на своём суккубском… а затем сразу три бестии подходят и начинают целовать бёдра, шею, живот, попутно поглаживая. При этом никто член не трогает, он бедный покачивается, и ощущение, что ещё больше растёт. А мучительницы только посмеиваются и причмокивают!

Дальше понять не могу маневра, но, похоже, ласкающих робко моё тело прибавляется ещё! Тихо стонут, мычат, охают, иногда касаются своими сисями… Я уже не могу спокойно стоять, подрагиваю от того, что неожиданно для себя открываются эрогенные зоны там, где не ждал… рук всё больше, губ всё больше. Соски твёрдые чертят по косым мышцам торса и моим соскам. Язычки юркие включаются, ооох… До мурашек и неконтролируемых ахов. Горячие касания везде, кроме губ и члена.

Новая рука! Сзади подкралась, и под шумок между ягодиц опускается! Ещё чьи — то лапки обе булки разводят, хихикают сучки… Я могу, конечно, сжать ягодицы, превратив их в камень, но нежность от ласк такая наплывает, что мысль отчаянная, пусть творят свои пакости, грязные похотливые сладкие паааакости. Ой, палец прямо на сфинктер ложится холодный. Не лезет, просто обозначает. Остальные пальцы ладони рядом упираются под булки.

Стоять, на язык я соглашусь. Но не на урологические манипуляции.

— Что сжался, Крис? — Шепчет в ухо Лихетта! Млять, это её палец там.

Неужели месть⁇ Если эта сука попытается вставить туда палец при Имире, я не знаю, что с ними сотворю. Убью нахер.

— Мальчишкам всегда оскорбление, — продолжает смущать. — А мужчинам, особенно постарше, это помогает извергнуться сильнее.

— Не вздумай, — шепчу угрожающе.

Лишь хихикнула в ответ! Ещё пара сучек подхватила.

Палец послушно массирует снаружи. Но драйв от угрозы остаётся! И вперемешку с робкими ласками, ощущением члена в свободном полёте, который не трогают, но вот — вот. Знанием того, что Имиретта среди них… это невообразимо новое разжигает в мозгу неведомый прежде кисло — сладкий экстаз.

Похотливые сучки не трахают меня физически, но я изнемогаю так, как прежде никогда в самый пик секса!

Губ касается нежный поцелуй. И в этот миг все прочие ласки уходят на второй план. Мне даже не надо смотреть, я знаю. Имира.

Её юркий и сладкий язычок входит в мой рот. Хочу расцепить руки, плевать уже!! Мир не важен, только ты! Обнять, сжать, овладеть!!

Чья — то лапка хватает мошонку! А палец на сфинктере начинает постукивать по нему!! Вроде с небольшой амплитудой, но смачно так бьёт! При этом мне булки ещё сильнее разводят, прям в натяг. Ооох, что это за… поцелуи становятся слаще, от слюны захлёбываюсь. Ещё одна сучка пальцем касается — таки головки члена! Растирает по ней мою же смазку, тонкая ниточка холодной жидкости в первые мгновения ощущений говорит о том, что у меня уже с него давно течёт. Твою ж… Аааах, на головке так чувствительно, что не могу удержать стонов и дёрганий. И боль, и сладость… Лихетта хихикает, продолжая постукивать по анусу. Который похоже, дёргается от ощущений на головке.

Тихо постанываю, дышу прерывисто. Обложили конкретно. Каждое моё сокращение, каждый порыв дыхания, всё они читают. От осознания этого только нарастает критическая масса. До безумия. Поцелуи Имиры становятся только сочнее. И я вдруг решил, осознал, поверил… что все, кто касается сейчас меня — это она.

В мгновение все нервные окончания, будто на кончике моего члена стали пульсировать. Чувствую, как анус заходил резко. От очередного стука пальцем вообще загорелось в анусе! Пошло внутри по каналу от задницы к яйцам горячее…

И словно ощущая некие потоки резко переменившейся сладкой силы, суккубки отпускают головку и яички, одновременно с этим Имира прекращает поцелуй, отстраняясь вовсе.

Чья — то ладонь резко ударяет снизу по головке члена!! Бах! Это вмиг сносит все барьеры, конструкции, плотины и к херам крышу. Сознание уносится в космос с трамплина, потому что головку разрывает от мощнейшего оргазма! Даже наяривать член не пришлось. Стону в голос, не стесняясь. А сперма продолжает извергаться без всякой помощи. Дёргаюсь от спазмов неконтролируемо, едва держась на ногах. Меня уже никто не ласкает и не трогает вообще. Ноги хотят подкоситься, но я стою и изливаюсь до самого — самого конца. Не в силах понять, как они сумели так верно прочитать меня.

Успокоившись, решаюсь снять повязку. Но на меня уже давно никто не смотрит.

Суккубки, все без исключения, спокойно себе возятся с поклажей в пяти — семи шагах, облачаясь.

Неловкий момент, похоже, только у меня. А эти как ни в чём не бывало.

— Крис, давай скорее, — слышу от Лихетты встревоженное и вполне обыденное. — Вон жертвенники из деревни, целая делегация.

Я и сам вижу. К ним лицом и стою. В их сторону и «стрелял».

Твою же ж мать. Они уже какое — то время здесь, в явном недоумении наблюдают за нашей вакханалией! Праздные, красочные, до смерти перепуганные. Невеста впереди всех на повозке в белоснежном платье.

А эти жрицы любви чего прощелкали? Мой длинный член затмил их разум?

Как же стыдно.

Спешно собрали манатки. Суккубки не постеснялись восхититься взглядами, как я, не сходя с места, облачился во всё новое.