Путешествие в Градир (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 17

Есть и ютящиеся обособленно воины в разношёрстной экипировке. Сидят они ниже травы и тише воды. Там хоть парочка русоволосых женщин просматривается на всю мужскую компанию в таверне. Одна всё время на меня взгляды заинтересованные бросает, лучница, похоже.

Общая тенденция — мужчины в основном среднего роста, шатены и тёмно — русые, мало черноволосых и блондинов. Поэтому, я как белая ворона.

Но не только я. Всех этих гостей дорогих обслуживают около десяти работниц молодого и среднего возраста. И каждая вторая официантка с зелёными волосами. Помню, как Элиза мне душу изливала. Её салатовые волосы не просто так такие. Это она ещё их осветлить пыталась. Потому что у их народа такой цвет, что клеймо. Ни покрасить, ни перекрасить. Если ты зелёная, значит, дурной горной крови. Быть тебе вечно служанкой, никогда не выйдешь замуж за лорда или купца.

Похоже, здесь и работают девки, вырвавшиеся с горного Хребта. И нет ни одной с фиолетовыми волосами. В прошлом эти рода конфликтовали. Если в Леванте они могли ужиться под общим гнётом, то здесь, видимо, место есть только для одной народности. Не удивлюсь, если в другом заведении наоборот, только девушки с фиолетовыми волосами. Интересно, а где их мужики? Вероятнее всего охотятся в горах постоянно и охраняют деревни от зверья и нечисти.

Ведь у них там нет ни наших солдат, ни левантских стен, ни серебра.

Ко мне подходит молоденькая худенькая, но явно уже прожжённая, судя по взгляду, официантка с собранными в косу волосами тёмно — зелёного оттенка, будто они в зелёнке. Одетая в короткое серо — бежевое платье, которое едва доходит до середины бёдер, облачённых в подобие светлых колгот. Такая у них собственно форма одежды.

— Светлой ночи, господин, — раздаётся от неё сквозь гомон. — Если ты не из графских, шёл бы ты отсюда, мой тебе совет.

При этом девушка без стыда и совести рассматривает меня. Наглая, наверное, не чувствует опасности потому что я милый, молодой человек без доспехов и оружия.

— А что за графские? — Переспрашиваю с открытой улыбкой и «пёсьими» бровками.

Официантка оборачивается воровато на оклик пьяниц со стола неподалёку.

— Нет времени, раз пришёл, делай заказ, — выдала нетерпеливо. — Монеты вперёд.

— Мяса жареного, самого сочного и вкусного, овощей свежих и хлеба, — отвечаю быстро.

— Мяса долго ждать, — кивает на соседний стол с выражением искреннего сожаления на лице.

Протягиваю горсть монет. Обычно столько хватает, чтобы арендовать второй этаж нашей таверны и погулять с «кошаками» до утра. А я настолько голоден, что готов и щедро расплатиться.

— Ускорьтесь, пожалуйста, — прошу вежливо и чувственно. — День был тяжёлый, я очень голоден.

Берёт денежки, как завороженная в свою лапку. Рассматривает одну монету.

— Хм, левантские доны, — комментирует. — Ты из Леванта, господин?

— Это проблема? — Отвечаю вопросом и смотрю пристально.

— Нет, у меня просто там родня, — говорит и спохватывается. — Из алкоголя у нас красная брага и светлое варево. Всё делаем сами, ингредиенты из самого гастонского озера. Напитки могу принесли сразу.

— Мне это ни о чём не говорит, будьте добры, просто воды, — отвечаю, продолжая мило улыбаться.

Кивает с приоткрытым ротиком, явно очарованная не только моей внешностью, но и вежливостью в первую очередь. Игнорируя возгласы с большого стола, бежит, вероятно, сразу на кухню.

С соседнего стола на меня поглядывают с подозрением. Рассматривать не стесняются и даже шутить гадко. Когда ты в стаде своих баранов, чувствуешь себя очень смело. По себе знаю, с фелисами когда пьём, все вокруг разбегаются.

Воду приносит девушка быстро и даже с нежностью ставит кружку на стол. Следом вытирает наскоро тряпкой вокруг. Взмыленная, усталая.

— Давно они здесь? — Интересуюсь участливо.

— Графские третий день уже пьют с перерывом на сон, хозяин доходу радуется, а мы прокляли всё, два сезона спокойно было, а рак тому графские стали съезжаться, — рассказывает попутно.

Только хочу спросить снова, что за графские, официантка уматывает прочь.

Грусть — печаль. Суккубки если сюда завалятся, рассаживаться негде будет. Придётся попросить на выход слабое звено.

Рассматриваю как раз наёмников, по крайней мере, эти в меньшинстве и не сильно злые. Русая девица, сидящая с тремя мужчинами, так и норовит зацепиться со мной взглядом. И болтает со своими товарищами, будто бы обо мне. Они же напротив неё, делают вид, что меня не замечают.

За окном темнеет. И хочется завалиться в мягкую кроватку и вырубиться. Но голод, как у бешеной собаки побеждает даже сон. Колдую себе бутылку под столом. Накидываться на голодный желудок не хочется, но граммов сто, чтобы расслабиться, я бы выпил.

Ставлю на стол, снова вылавливая взгляд наёмницы. Чую, явно что — то хочет.

Киваю на второй стул у стола, приставленный перпендикулярно моему. Мол, иди уже сюда. Больше стульев, похоже, нет. Даже у второго столика все стулья спёрли. Будто на футкорте сегодня субботний день.

Женщина не реагирует, хлебает из кружки задумчиво, окидывая зал.

А я на кружку с водой смотрю, после того, как с официанткой пообщался даже и мысли нет воду на пол выливать, как прежде планировал. Да и кружка грязная, засаленная. Наплевав на то, что могут подумать, явил стакан стеклянный, налил немного. Взгляд поднял от гипнотического зрелища. А вот и барышня подняла свою попу и в мою сторону двинула, наконец.

В штанишках фигурка неплохая, спортивная. Но не настолько, чтобы сравниться с суккубками.

— Серебра, — приветствует, подойдя вплотную. — Присяду?

Киваю, не сводя с неё взгляда. Женщине лет тридцать восемь на вид, когда рассмотрел получше. Матёрая, шрам над бровью мелкий, однако глаза голубые с синевой так и горят. Нос чуть длиннее обычного, но в остальном даже очень ничего.

— Я Миранда, — представляется, глядя прямо в глаза несколько диковатым взором. Будто я ей уже что — то нехорошее сделал. И это добавляет перчинки.

Оружия с собой не взяла, лук у мужиков своих оставила. Однако, кинжал в ножнах на поясе длиной в половину меча.

— Крис, — озвучиваю краткое имя и, делая вид, что достаю из — под палы, второй стакан колдую.

Наливаю вискаря грамм семьдесят навскидку и ей пододвигаю. Смотрит за процессом с интересом, глаз не отрывая.

— Я не просила, Крис, — заявляет. Голос у неё грубоватый, но с нотками женственности.

— Простая вежливость, — комментирую свои действия. — Можешь не пить, Миранда.

Серьёзная какая, ещё не улыбнулась ни разу. Берёт в руки стакан, рассматривает на весу, подняв до уровня глаз. Вижу, что и не только она интересуется стаканом, но и мужики с ближайшего стола посматривают.

— Должно быть, дорогая посуда, — говорит и нюхает жидкость. — Что это за брага? Бутыль тоже необычный, чересчур ровный.

— Не знаю, брага, как брага, — выдаю устало и бью о её стакана своим. — За знакомство.

Отпиваю чуток. Даже горечи не чувствую, по глотке разливается тепло.

— А ты очень смелый парень, — впервые ухмыляется слегка обветренными губами. — Раз забрёл сюда один, без серьёзного оружия и должной охраны.

Ну да, серьёзного меча на виду нет. Только кинжалы под пиджаком. Мамка меня метать их по — особенному учила, когда в гости на Утёс пригласил её. Ещё с кошкой своей обращаться, но это не к месту сейчас вспоминать.

Молчу на её изречения.

— Но руки воина, — брякает с удивлением, заметив, наконец, мозоли.

Подмывает спросить, что ей надо. Но с другой стороны, чем быстрее узнаю, тем быстрее она свалит. А одному сидеть скучновато. Похоже, суккубки застряли где — то. Может, раны зализывают? Не думаю, что ввязались ещё куда — то.

Хочет рот уже сама открыть, вероятно, с каким — то конкретным предложением. И замолкает, увидев, что ко мне официантка с большим подносом спешит. Как же кстати!

Выкладывает всё, в том числе и мясо, которое ещё скворчит на деревянной плахе, посматривая на мою соседку недоверчиво. Запахи умопомрачительные, слюни текут.