Новая жизнь 7 (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 55

— У тебя не так уж и много времени! Я вышибу ей мозги! — утверждает тот, что спрятался за девушкой.

— Пожалуйста — говорит Натсуми: — мне не так много осталось. Вышибите мне мозги. А потом Кента-кун вышибет ваши. Мы с вами встретимся на небесах в разницей в пару секунд.

— Что?

— Кстати, да — говорю я, вставая из-за станка: — вышиби ей мозги. Она мне никогда не нравилась. И она скоро все равно умрет, так что стреляй. Я не стреляю только потому, что картечь застрянет в ее теле… а так ты ее убьешь, она упадет, а я убью тебя. Как вариант ты можешь держать перед собой ее мертвое тело, но … не удержишь же.

— Ах ты! — я вижу, как напрягается палец на спусковом крючке и …

— Стой! — кричу я: — не надо! Я бросаю оружие!

— … ага! Бросай на пол! И толкай ногой ко мне! — кричит он. Я опускаюсь на одно колено и кладу «Ремингтон» на холодный бетонный пол «Логова». Поднимаю взгляд.

— Толкай ногой ко мне! — требует противник. Из-за стеллажей и перевернутых столов — поднимаются его товарищи, они держат меня в прицеле. Свет тактических фонарей слепит мне глаза. Пятеро — если с ним. Где еще два? Спрятались? Решили не выдавать свое местоположение?

— Только не так как в прошлый раз — говорю я: — в горло. И руку проконтролируй.

— Что? — не понимает мой противник, он наконец высовывается из-за бледной Натсуми и отнимает пистолет от ее головы, направляя его в мою сторону: — что ты сказал? Ногой толкай ко мне!

— А я не тебе — отвечаю я: — понимаешь, первый раз не считается, но второй раз облажаться… я не пойму.

— Аргхх! — фонтан крови из перерезанного горла и Натсуми надает вниз, а позади ее — он оседает на пол, хватаясь за шею, а сразу за ним исчезает в полутьме неясный силуэт. Шизука.

— Второго раза не будет — обещает мне темнота. Гремят выстрелы, я падаю вниз, хватаю дробовик и, коротким броском — перемещаюсь к Натсуми. Она тяжело дышит, у нее на щеках расплылись алые розочки румянца. В руках у нее — пистолет упавшего типа. Старый добрый знакомый. Стечкин. Я едва не улыбаюсь, увидев его. Сколько лет, сколько зим, старина…

— Это «Общество Высшей Истины»! — кричит она мне: — это они! Им нужна Бьянка и формула зарина!

— Ну… формула то им известна, им скорее процесс… — замечаю я и вижу ее глаза, тут же поправляюсь: — ээ… неважно. А где Бьянка и девчонки?

— Не знаю! — отвечает Натсуми. Гремят выстрелы, и она вздрагивает всем телом. Я высовываюсь из-за станины и делаю два выстрела, заставив противников прижаться к полу.

— Они уехали за припасами и лекарствами! — кричит Натсуми: — я осталась! Ну… наверное Шизука где-то тут была! А они ворвались и собак убили, сволочи! Говорила я что надо их в первую очередь кончать!

— Какая ты кровожадная — качаю я головой. Мне становится очень спокойно. Девочек тут нет, больше заложников брать неоткуда, все в порядке… значит и боятся нечего. Темный толкается внутри, просится наружу, но эту партию я могу разыграть и без него.

— Эй, там, за принтером! — кричу я: — предлагаю вам уматывать отсюда! Вот, видишь бок цистерны? Она заполнена нервно-паралитическим газом!

— И что? — раздается голос в ответ: — вы же сами и помрете!

— Это да. Но вам-то он нужен! Вот пальну в цистерну и привет… вся портовая зона потравится… оно вам надо? Полиция, пресса, все дела… да и мы мертвые. Даже если… — снимаю с пояса неприятного типа сумку: — у вас есть противогазы… против зарина не поможет. И если поможет — задачу-то свою вы не выполнили.

— Что предлагаешь? — снова тот же голос.

— Сделку. Я вам — этот гребучий зарин, а вы — уебываете отсюда к херам. А чтобы вы меня не надули — я цистерну заминирую.

— Минус три — шелестит темнота и я киваю. Человек, умеющий передвигаться практически бесшумно, хладнокровный, умеющий обращаться с ножом, да еще на своей территории… снова гремя выстрелы. Я улыбаюсь. Мне не нужен Темный, он не умеет отличать друзей от врагов, мне достаточно того, что меня видно и слышно, а Шизуку — нет. Умный человек сейчас бы собрал команду в единый кулак, контролируя не только спину друг друга, но и воздух. Да, он самый. Человек с винтовкой — очень редко поднимает взгляд вверх, а Шизука привыкла быстро и бесшумно передвигаться по железным балкам под потолком…

— Еще немного и вас тут вовсе не останется — констатирую я: — лучше бы тебе соглашаться. Неужели вы еще не поняли, куда вы сунулись? Здесь нет обычных людей. Сейчас в темноте за вашими спинами в любой момент может оказаться она. Пусть и выглядит как обычная школьница… но если по-честному — сколько обычных школьниц смогли бы так? Хладнокровно перерезать глотки в темноте? И вы сами пришли сюда… это ж надо было додуматься. Ей в пасть. Все о чем вы должны думать — это о том, смогу ли я удержать ее, если мы договоримся. Она не любит, когда у нее забирают еду.

— Мы можем попросту убить вас всех — отзывается голос: — у нас есть гранаты и …

— И … минус четыре. Это не один из твоих людей только что испустил дух? — я продолжаю давить на психику. Невнятный звук, скорей всего никто не умер, но я не видел у них раций на поясах, у них нет связи, а перекрикиваться они не решаются, чтобы не выдавать себя лишний раз. В этих условиях очень легко блефовать.

— Ладно! — кричит командир: — мы согласны! Отходим назад, а ты забираешь свою подружку и уходишь. Мы — забираем вещество. У тебя будет десять минут, не больше. — он лукавит, и я знаю это. Наверняка снаружи установлен периметр, его люди должны держать под контролем все входы-выходы.

— Хорошо! — кричу я в ответ, поднимая дробовик и делая знак Натсуми, чтобы не высовывалась: — договорились!

— БАНГБАНГБАНГБАНГБАНГБАНГБАНГ!!! — гремит длинная очередь и я падаю на пол. Пулемет продолжает выплевывать сгустки трассирующих пуль, превращая полутьму в фейерверк, смертельно опасный фейерверк! Искры, стремительные светлячки пуль, вспышки выстрелов! Наконец пулемет затихает, и я поднимаю голову. Тишина. Я встаю на ноги, прижимая к щеке приклад «Ремингтона», готовый в любой момент упасть на пол и открыть огонь. У дверей, в неверном свете упавшего на пол тактического фонаря — стоит, широко расставив ноги, мой Кексик. У бедра она держит здоровенный М60, ствол которого дымится и разве что красным не отдает. Остаток ленты с патронами свисает с ее плеча.

— Со мной никто не договаривался — говорит она: — разбомбили мне все тут нахрен…

— У меня кровь течет — говорит Натсуми: — и бок горит. Я умираю?

POV Судзуки Тойя

— Что произошло? Да что произойти может? И не тыкай меня, у меня живот едва не вспорот, повезло что я пояс из кольчуги под пиджак натянул, вот как чувствовал. Как лезвие по ребрам прошло, да меня отбросило в сторону, я ebalom вниз упал и не отсвечивал. Пацанов жалко, как родные они мне все, одна семья, а сейчас вон, у кого руки нет, у кого ноги… чертова бойня, кровищи тут… да не тыкай ты меня! Знаю, знаю, что торопитесь, да только нету тут уже никого. Да, Кума все затеял, он же на сделку с китайцами пошел. С китайцами! Твари желтожопые и узкоглазые… ой, как больно-то… наверное ребра сломаны… а Хиро-сан все верно сделал, он ребят собрал, и мы черную метку оябуну вынесли. Потому как пусть ты и оябун, а китайцев на землю Ямато приглашать — это ж все равно что пресветлой Аматэрасу в глаза нассать, после такого тебя на этой земле и хоронить-то нельзя. Что? Быстрей? Не могу я быстрей, у меня ребра сломаны, я еле дышу, что мне твой укол обезболивающего? Мысли путаются? Нет, я все помню. В общем, Хиро-сан — он нам все рассказал и вопрос ребром поставил — так и так, мол, что, сявки, будете у китайцев сосать, или встанет на защиту земли родной от бандитов иноземных? Да так складно все сказал, что пацаны решили — а чего? Надо Куме высказать что народ — против. В смысле никто бунт поднимать не собирался и если бы Кума Хиро-сану живот не вспорол — то ничего бы и не было. Но Кума, он же бульдозер, у него и мыслей-то в голове нет никаких… или знал он, что Хиро задумал… ааааууу… сука, как больно-то. Когда этот твой укол подействует? Уже действует? Все равно больно. Почем знаешь, что действует? А… болтливый я стал… язык развязывает. Так я всю дорогу болтливый, тут ты пальцем в небо…