Болотный край 3 (СИ) - Баковец Михаил - Страница 38

— Ложись! — громко крикнул я и первым рухнул на землю, уткнувшись в неё лицом и закрыв голову руками.

На мгновение позже меня крикнул Иван:

— На землю! Не дышите, а то лёгкие…

А потом раздался громкий хлопок, какой случается при воспламенении паров горючих жидкостей или скопившегося газа. Следом со стороны мишени пришла обжигающаяся взрывная волна, которая едва не перевернула меня. Прилетел мусор, пыль и пепел.

Прошло минуты две, когда обстановка изменилась в лучшую сторону. Первым подал голос Колокольцев.

— Все живы? Слышите меня? — крикнул он.

— Я жив, — отозвался Веселовский.

— Я тоже, — следующим откликнулся я.

— В порядке! — сообщила о себе Клавдия Вагон.

Испытания заставили нас отделать лёгким испугом, испачканной и слегка прожжённой искрами одежды (у тех, кто ходил в обычной, не укреплённой моими духовными искрами), подпалёнными волосами и слабыми ожогами на кистях рук.

На месте холма образовалась глубокая яма метров в пять глубиной и примерно столько же по сторонам. На её дне горели яркие угольки, и что-то щёлкало или клокотало, будто рисовая каша на костре.

— Вид а ли как я могу? — радовался Максимка.

— Дать бы тебе лещей, — недовольно посмотрел на него глава анклава.

— А что такого я сделал? Сами сказали, чтобы ударил самым сильным заклом? — обиделся пацан.

Тот только рукой махнул на него и переключил внимание на меня.

— Жень, оцени сколько энергии истратил твой архаровец.

Я забрал у Максимки камень и сжал в ладони:

— Примерно процентов десять, может пятнадцать ушло от прежнего объёма.

— Хм, ясно.

Отказываться от продолжения испытаний никто не стал, несмотря на едва не случившуюся катастрофу. Зная, что может теперь произойти из-за неопытности магов и сильного эйфора, мы отходили ещё дальше от мишеней и укрывались в траншеях, которые выкопал маг-земляк.

ГЛАВА 20

— Жень, тебя к себе главный зовёт, — раздался громкий крик со стороны распахнутой двери моего дома. Кричал один из подростков, которые служили посыльными, когда нельзя было дозваться по рации.

«Чёрт, моя села, что ли? Или она совсем накрылась? — с досадой подумал я. — Теперь Иваныч устроит головомойку за этот косячный недосмотр».

В администрации народу собралось порядочно, когда я пришёл туда. И люди продолжали подходить.

«Кажется, что-то серьёзное произошло», — пронеслась мысль в моей голове.

В зале для совещаний я нашёл Колокольцева с его правой рукой, Клавдию и несколько человек из тех, кто тоже играет немалую роль в жизни и управлению анклава. Наше поселение заметно разрослось за последний год и несколько человек уже не справлялись с управлением. Часть своих обязанностей они скинули на плечи тех, кто показал себя отличным лидером и управленцем. В основном такими оказались бригадиры отрядов и вожаки небольших групп людей внутри анклава. Правда, не все смогли подняться выше. Наиболее амбициозные и наглые остались на своих местах, продолжали вариться в своих котелках и сформировавшемся окружении. Такие могли составить конкуренцию уже существующему совету. Вплоть до силовой попытки переворота или тайного убийства для создания вакантного места. Из всех пока что только Веселовский смог занять место равное Сергееву и Клавдии. И то лишь благодаря огромной массе ближников, тех, с кем попал в плен к инсектам и у кого смог завоевать доверие с уважением.

Тут мне пришла в голову интересная мысль про новых поселковых магов. Я неплохо знал самых известных личностей в анклаве из тех, кому не дают подняться выше. И знал их помощников из бригад или сообществ, которые были им верны, как псы или апостолы. Никого из них среди инициировавшихся не было. Только те, кто поддерживал Колокольцева и прочих членов совета, а также нейтральные земляне, которые просто жили, трудились и сражались на защите поселения.

«Выходит, ритуал не был настолько уж честным, — хмыкнул я про себя, оценив состав нашей гильдии магов. — Интересно, а ненадёжным кандидатам давали не тот эйфор или поили какой-нибудь блокирующей магию гадостью „маде ин шаман“?».

Кстати, в нашем анклаве понемногу начинает усиливаться соперничество и интриги между вожаками. Как только жизнь стала резко улучшаться, так и вечночеловеческие проблемы полезли наружу, как грибы после тёплого летнего дождика. Да что там говорить, если я сам слегка в этом участвую. Уже вон себе отдельный райончик занял на вырост, своих товарищей подтянул под бок, и присматриваю новых соратников, на которых можно будет во всём положиться. И есть мысли, в которых даже себе только-только признался, подмять под собой все группы разведчиков, егерей и рейдеров, как моя группа. Так я стану получать самым первым наиболее важную информацию. Вот только при таких делах мне придётся отказаться от той свободы, за которую я так бился с советом год назад. Нельзя пропадать полмесяца-месяцу в диких землях и держать всё под контролем. А с другой стороны…

— А с другой стороны до этого всего ещё, как раком до Пекина, — пробормотал я под нос, чем вызвал недоумённый взгляд одного из соседей по совещанию.

— Жень? — окликнул меня Колокольцев. — Что?

Я махнул рукой:

— Так, ерунда. Свои мысли вслух.

Пришлось посидеть больше пяти минут, пока не собрались все нужные лица. Юрий Иванович начал сразу же с важного.

— Часов пять назад на одну из наших групп охотников напали. Трое погибли, один выжил и сумел вернуться в посёлок, — сообщил он.

— Он здесь? — раньше меня кто-то крикнул из-за моей спины.

— Ранен. В госпитале лежит.

— Он видел, кто это сделал? Орки? Инсекты? — задал я следующий вопрос.

— В том-то и дело, что видел, — лицо главы стало ещё мрачнее. — Охотник сказал, что это сделали люди и двое хобгоблинов вроде Шуа.

Собравшиеся зашумели, заволновались.

— Точно? Не мог ошибиться? — уточнил я.

Юрий Иванович отрицательно мотнул головой:

— Вряд ли. Внешность твоей подруги специфическая, её точно с обычным человеком не спутать.

Следующим был пересказ истории охотника. Нападение произошло примерно в пятнадцати километрах выше по течению рядом с рекой. Охотничья команда там давно присмотрела место, где животные опускались к воде на водопой. Собирались устроить засаду, но сами в неё попали. Самое поганое было в том, что по охотникам стреляли! Правда, стрелки оказались так себе. Попали всего в одного из наших и то не смогли убить, а лишь ранили. Охотники в первую секунду решили, что это кто-то из своих перепутал их со зверями в густых зарослях. Но после их криков и мата из кустов выскочили несколько фигур с оружием в руках. Среди них был заросший бородатый мужик с ружьём-переломкой, которой пользовались охотники в нашем посёлке. Двое других оказались хобгоблинами. Их вооружение состояло из небольшого топорика и мачете. Именно эти двое и убили трёх наших товарищей. Четвёртому повезло во время схватки отступить до реки и прыгнуть в воду. Вслед ему два или три раза выстрелили, но, к счастью, промахнулись.

— Откуда у них наше ружье? — поинтересовался Веселовский.

— Скорее всего, бандиты прикончили ещё какую-то из наших команд, — ответил ему я и затем посмотрел на Сергеева. — Есть группы, которые ещё не вернулись, а ушли вчера-позавчера?

Тот кивнул:

— Три отряда сейчас на охоте. Один из них должен был вернуться ещё вчера.

— Чёрт, — выругался кто-то из собравшихся на срочном совещании.

— Вот же мудозвоны у нас завелись. Я лично пойду их искать. А как найду, то вырву им яйца, — с угрозой сказала Вагон. Зная её, разбойникам стоит пустить пулю в лоб или попытаться поймать одну из наших. Эта женщина точно сдержит своё обещание.

— Хорошо, войдёшь в одну из команд, — сказал ей Колокольцев.

— Мы все пойдём! — заявили сразу несколько человек.

— Хорошо, — повторил глава.

Отряды сформировались за полчаса. В каждый вошли не меньше десяти человек. Все бойцы нацепили защиту в максимальной комплектации: поножи, наколенники, наручи, кирасы и бронежилеты, плечевые щитки. Многие к каскам взяли прозрачные забрала и даже горжеты. Если против нас действуют хобгоблины, то подобная перестраховка совсем не лишней будет. Эта раса с дюжины метров способны без подготовки ножом в глаз попасть.