Чужой (СИ) - Кощиенко Андрей Геннадьевич - Страница 30

[*.*] — Не волнуйся. Быстро она не выйдет. Думаю, после драки срок ей увеличат. Нападение на охрану — это серьёзно.

[*.*] — Посмотрим. В отношении Агдан никогда прогнозы не сбывались. У меня такое чувство, что тюремные стены нас от неё надолго не спасут, бггг…

Конец пятой главы

Шестой щелчок зубами

Время действия: тринадцатое января

Место действия: Сеул. Раннее утро, холодно, недавно начало светать. Две девушки возле палатки, установленной неподалёку от станции метро, активно агитируют спешащих мимо них на работу людей поставить подпись под прошением о помиловании Пак ЮнМи. На одной из агитирующих надета кепка с длинным козырьком, а её лицо закрыто медицинской маской.

— Господин, господин! — восклицает девушка в кепке, обращаясь к проходящему мимо неё мужчине. — Прошу вас, пожертвуйте минутой вашего драгоценного времени! Пожалуйста, поставьте подпись под прошением о помиловании известной кореянки Пак ЮнМи!

— Чем же она «известна», если я о ней не знаю? — притормаживая, удивляется аджосси.

— Пак ЮнМи, — обладательница двух международных премий! Премии «Грэмми», вручаемой за достижения в музыке и премии «Хьюго», полученной за успехи в литературе. Вот, смотрите!

Повернувшись вполоборота, девушка указывает руками на подставку с закреплённым в ней узким ростовым плакатом, с которого улыбается ЮнМи с изображениями наград слева и справа от неё.

— ЮнМи, — первая кореянка за всю историю, сумевшая получить самые престижные американские премии. — снова поворачиваясь к остановившемуся дядечке, сообщает девушка.

— Так это же… эта… Агдан! — после пятисекундного разглядывания «натюрморта», сообразив, восклицает аджосси. — Её самчон — северокорейский шпион! И сестра, — торговала акциями, используя инсайд! А сама она обокрала несчастную старушку, вытащив у той кошелёк! У неё не семья, а какой-то криминальный притон!

— Пак ЮнМи, находясь на службе, получила ранение и была награждена боевой медалью «За ранение». — странно дёрнувшись, возражает девушка. — В ходе выполнения задания она попала под артиллерийский обстрел. Ещё, — она автор музыки и слов песни «Joe le taxi», исполняя которую, АйЮ продержалась на первом месте французского музыкального чарта больше десяти недель. Это абсолютный рекорд для Франции!

— Причём тут АйЮ? — удивляется дядечка. — Она сама сочиняет песни и музыку.

— К сожалению, «младшая сестра нации» не пишет песни на французском языке. В корейской музыкальной индустрии на такое способна лишь Агдан. Эта девушка — талантливый поэт и композитор, создавшая самые популярные песни: «Ты знаешь, как хочется жить», «Миллион алых роз», «Драконы не умирают».

Пак ЮнМи много сделала для всемирной славы Кореи и достойна снисхождения.

— «Снисхождения»? Какое может быть снисхождение дезертиру, в тот момент, когда страна — воюет⁈

— Господин, она уже один раз доказала готовность пожертвовать своей жизнью ради нации! У неё есть боевая награда!

— А второй раз — струсила!

— Господин, произошла досадная накладка, в результате которой ЮнМи не смогла вовремя приехать в часть!

— Ничего не знаю! Суд разбирался в случившемся, и он принял бы во внимание данный факт! Но её посадили в тюрьму! Значит, ничего, о чём вы говорите, — не было! И у вас хватает совести после этого собирать подписи под прошением о помиловании⁈ Да у вас её вообще нет! Кто вы такие, чтобы так поступать⁈

— Прошу прощения, господин, если моя просьба задела ваши чувства. Мне искренне жаль, что я отвлекла вас от вашего маршрута. — на шаг назад отступив от орущего мужчины, произносит девушка, наклоняя голову.

— Я подам на вас в суд за то, что из-за вас опоздаю на работу! — обещает мужчина и, видимо вспомнив, куда шёл, с очень недовольным видом направляется прочь от палатки.

Девушка молча провожает его взглядом, пока он не скрывается в толпе людей, тоже спешащих на службу.

— Тонсен, каждый, через одного , против тебя. — произносит в маску СунОк (а это она). — Сколько же времени потребуется, чтобы собрать триста тысяч подписей под прошением? Хватит ли у ЧжуВона на это денег?

(Три часа спустя на том же месте. СунОк, сняв маску и отойдя в сторону, разговаривает по телефону)

— ЁнЭ! — громко восклицает она. — За три часа получено всего шестнадцать подписей! Это чуть больше пяти в час. А по плану, за это время нужно собирать двадцать пять! Сейчас уже начался рабочий день и людей возле метро стало совсем немного. Получается, — мы снова не выполним план, как и вчера. Может, что-то делаем не так? Как дела у других? Сколько они собрали подписей?

(СунОк, прижав телефон к уху, вслушивается в то, что говорит ей собеседница)

— Значит, тоже не выполнили. — дослушав, итожит она. — ЁнЭ, звони господину ЧжуВону. Ему нужно об этом знать. Если подписей в день будет собрано в три раза меньше запланированного, то на это понадобится три месяца, вместо одного. Понимаешь?

(СунОк снова слушает, что ей говорят, затем возражает)

— Нет, я не хочу это делать. Он всегда звонит в такое время, когда у меня не получается сразу ответить. Мы находимся с ним в «разных жизненных фазах». Помнишь, как Чо БоА сказала в дораме «Мужчина моего дома»? Вот вроде такого.

…

— Нет, ЁнЭ! Не могу я ему звонить! Ну как ты не понимаешь, — мы люди разного круга!… Ну и что что ты — тоже? Ты ведь наёмный работник и обязана информировать своего работодателя о проблемах. А я — волонтёр!… Большая разница! Ты можешь попросить у него деньги на продолжение финансирования проекта, а я — нет!… Потому, что это будет выглядеть совсем иначе, вот почему!… Отлично, ЁнЭ! Ты настоящий профессионал, который со всеми может договориться. После позвонишь мне, расскажешь его реакцию. Окей?… Спасибо, ЁнЭ! Жду твоего звонка!

Убрав телефон в карман куртки, СунОк глубоко вздыхает.

— До чего же непросто добиться, чтобы люди делали нужное тебе! — возмущённо восклицает она и добавляет. — Тонсен, я просто не знаю, что сделаю, когда доберусь до тебя! Скоро позор совсем накроет меня с головой!

Время действия: пятнадцатое января

Место действия: исправительное учреждение «Анян»

Делаю вид, что медитирую. Сижу в позе лотоса на полу камеры. В принципе, можно было не выделываться и отсиживать зад, просто вытянув ноги и привалившись спиной к стене. Но тогда не будет «вау-эффекта» для охраны. А так, наблюдают за мной и видят, — ЮнМи не бездельничает, прану набирает. Ещё полгода в одиночке, — и, считай, святой человек из неё получится, сама собою светиться будет. Разве можно такую в тюрьме держать? На волю, только на волю! Чтоб мы её больше не видели…

Короче говоря, развлекаюсь как могу, ибо других способов занять себя в данный момент не нахожу. Про книги, которые можно написать, — уже сто раз в голове прокрутил. Там всё ясно до кристальной прозрачности. Произведения хоть с какой-то привязкой к историческим событиям — «фф-топку»! В здешнем мире многое было по-другому, или вообще — не было, а выяснять различия и заниматься адаптацией, — слишком долго. Учитывая мои ограничения по доступу к информации, за пять лет одну книгу как раз и напишешь. Мне же нужно — три-четыре в год, а первую, — в самое ближайшее время. Поэтому, увы и ах, но «Три мушкетёра» не пляшут и отправляются на полку вместе с «Собором парижской Богоматери» и прочими романами, написанными а-ля «по следам имевших место быть событий». Жанры, в которых можно «передирать» чужую интеллектуальную собственность, без опасения быть взятым за задницу, — предпочтительно фантастика и фэнтези. Да и премия «Хьюго» как бы уже изначально ограничивает сектор моего «творчества». Все бы очень удивились, если «фантазёр» вдруг взял и «залимонил» псевдоисторические «Унесённые ветром» про то, чего в местной Америке отродясь не бывало. Сразу бы стало ясно, что с девочкой либо совсем плохо, либо она пользуется источником информации «внеземного происхождения». А в дурке электричеством лечат… И в застенках NIS наверняка им же пользуются. Способ, проверенный временем, за десятилетия применения доказавший свою высокую эффективность. Короче, — ну её нафиг, эту историю! Мы и на «фантазиях» хорошо прокормимся. В принципе, лично мне кажется, — у авторов-фантастов всё то же самое, что и у тех, кто пишет о прошлом. В центре любого повествования находится человек. А уж в каких декорациях он решает свои проблемы — вопрос вторичный. Если подумать, то выбор жанра «fantasy» для творчества, — даже более предпочтителен. Во-первых, — в нём дофига поджанров, от космоса до гоблинов. А во-вторых, — там не нужно предварительно выяснять, какую фигню использовали вместо туалетной бумаги в тринадцатом веке и какую крылатую фразу произнесла Анна Австрийская в тот момент, когда её любовника-мавра выкинули из окна Тадж-Махала на пики давно поджидающих стрельцов Ивана Грозного. Пиши себе, да и всё! Не заморачиваясь…