Сколько будет 2+2? - Елизаров Евгений Дмитриевич - Страница 13

• Предыдущая
• 13/36
• Следующая

Кстати, этот вывод остается справедливым, абсолютно независимо от того, что именно мы готовы признать в этой древней науке. Если, вслед за немецким философом (и крупным математиком, кстати, именно Канту принадлежит мысль о том, что в любой науке ровно столько истины, сколько в ней математики) мы ограничим ее только сферой «трансцендентальной эстетики», мы обязаны будем согласиться с тем, что любая количественная аномалия потребует не только перепроверки всех наших логических построений, но и дальнейшего исследования. Если же, напротив, мы увидим в ней отражение не зависящих ни от нашей воли, ни от нашего сознания отношений между явлениями внешнего мира, результат останется тем же самым: мы обязаны будем видеть в любом несоответствии указание не только на тщательную перепроверку выполненной процедуры, но и на необходимость проведения в первую очередь качественного анализа результата.

Словом, методологическая роль математики заключается в том, что, как бы мы ни относились к результату измерения и сопоставления, любая количественная аномалия безупречно выполненного расчета (понятно, что о математических ошибках речи вообще не может быть) должна расцениваться нами как стимул к дальнейшему поиску.

Но если так, то и обнаруживаемые нами противоречия в детстве затверженному выводу требуют своего разрешения, иными словами, обязывают нас продолжить исследование.

Поэтому вернемся к исходному предмету нашего анализа.

Мы видели, что для количественного сравнения разнородных вещей необходимо найти какой-то объединяющий их круг. Что это значит? Разделяемое многими решение заключается в последовательном восхождении от уровня единичных вещей, обладающих какими-то индивидуальными особенностями, к более широким обобщениям.

Операция обобщения представляет собой одну из ключевых процедур формальной логики, законам которой обязано подчиняться любое научное исследование. Она предполагает, что в ходе ее строгого и точного выполнения от анализируемых нами явлений последовательно отбрасываются все те отличительные их особенности и характеристики, которые присущи им и только им. Если эта операция выполняется правильно, то в результате должны остаться только те свойства, которые одновременно присущи сразу всем явлениям анализируемого круга. Именно совокупность этих свойств и образует собой содержание какого-то нового обобщающего понятия.

В схематичном виде ее можно представить следующим образом. Вообразим, что у нас есть три условных объекта (x, y, z) обладающих какими-то своими условными же характеристиками: x (a, b, c), y (a, c, d), z (b, c, e). Видно, что свойства «a», «b» присущи только двум объектам из трех, свойства «d» и «e» – только одному. Лишь качество «с» присуще сразу всем трем. Таким образом, мы вправе отбросить характеристики «a», «b», «d», «е» и выделить свойство «с» как объединяющее их основание. Именно по основанию «с» и оказывается возможным проводить количественное сравнение всех объектов.

Очерченная здесь интеллектуальная операция имеет большое значение в систематизации нашего мышления. Строго говоря, наука вообще начинается именно с обобщений. Дело в том, что индивидуальные характеристики вещей, процессов, явлений, то есть частные свойства, которые присущи лишь единичным объектам, не являются предметом научного исследования. Задача науки как раз и состоит в том, чтобы выявлять общие законы, правила, принципы. А это всегда абстрагирование от всего единичного.

На первый взгляд, операция обобщения, в том, разумеется, виде, в каком ее зачастую представляют учебные пособия, – это очень несложная и интуитивно понятная процедура. Но в действительности вся ее простота и самоочевидность – не более чем иллюзия обыденного сознания. В сущности точно такая же, как и иллюзия того, что несоответствие когда-то выученному результату анализируемого нами сложения – это всегда ошибка. Реальная действительность и в этом случае (как, впрочем, и всегда) оказывается не только значительно сложнее, но и куда интересней.

Во-первых, последовательно отбрасывая все, что составляет отличительные особенности единичных вещей, мы значительно обедняем то, что входит в общий круг нашего познания. Иными словами, познаем вовсе не «живую» действительность, но только сильно упрощенную – а значит, до некоторой степени деформированную – ее модель. Больше того, там, где отбрасываются все индивидуальные свойства и в расчет принимаются только те характеристики, которые одновременно свойственны целому классу вещей, сами вещи попросту исчезают. Остаются лишь некоторые абстрагированные от всего осязательного, конкретного условности. Иначе говоря, не множество живых организмов, каждый из которых отличен от всех других, но какие-то «одноклеточные», не собрание ярких индивидуальностей, обладающих своим характером, темпераментом, интеллектом, опытом и так далее, но категория солдат, врачей, милиционеров, не пестрота разноликой живности, обитающей рядом с человеком, но род «домашнего скота» и так далее.

Правда, благодаря абстрагированию от индивидуальных особенностей всего единичного и выявлению общих черт, присущих сразу всем явлениям какого-то класса, появляется возможность обращаться со всеми вещами, объединяемыми по некоторому признаку, как с однородными. А следовательно, появляется возможность проводить с ними все операции количественного сравнения. Но при этом нужно постоянно понимать, что все эти операции проводятся уже не с самими вещами, но с некоторыми замещающими их сущностями, которые вбирают в себя лишь ограниченную часть характеристик, изначально свойственных самим вещам. Так в приведенном примере мы подвергаем количественному сравнению уже не исходные объекты (x, y, z), но не имеющие с ними почти ничего общего абстрактные образования, наделенные свойством «с».

Путь такого восхождения к обобщающим понятиям может продолжаться вплоть до того момента, когда от начальных явлений, вещей, процессов останутся только те пустые и безликие «ниши» нашего сознания, о которых уже говорилось выше.

Правда, считается, что с неизбежной здесь утратой конкретности можно пожертвовать ради строгости количественного анализа, ибо именно этим и достигается безупречность конечных выводов. В предельной же точке такого последовательного абстрагирования точность наших вычислений достигает абсолюта. И математика предстает как своеобразный гимн именно этому абсолюту, как его апофеоз. Но в самом ли деле на пути последовательного отсечения всех индивидуальных отличий можно достигнуть безупречной строгости и непогрешимости результата? Ведь если в итоге мы судим не о самих вещах, но только об их весьма упрощенных моделях, то какое отношение достигаемая точность имеет к ним самим?

Во-вторых, очерченная выше логическая операция обобщения в чистом виде не может быть выполнена. Больше того, справедливо было бы сказать: не может быть выполнена ни при каких обстоятельствах. Ведь если бы все обстояло так просто, как это изложено в учебных пособиях по начальному курсу логики, наукой без особого труда мог бы заниматься любой. Но вот проверочный тест: попробуем дать исчерпывающее (то есть не упускающее из себя решительно ничего, что должно было бы подпадать под него) и точное (то есть не включающее ничего лишнего) определение все тем же общим понятиям, которые уже фигурировали здесь: «лошадь», «корова», «страховая контора», та же «египетская пирамида» и так далее. Думается, любой способен обнаружить, что эта задача требует огромного напряжения отнюдь не только логических способностей, но и мобилизации всех наших знаний об окружающем нас мире. Но несмотря ни на какие усилия мысли тот или иной изъян в определениях все равно будет обнаруживаться.

Впрочем, такая задача вообще не по силам никому одному: история мысли показывает, что общие понятия формируются целыми поколениями ученых и формируются совсем не тем путем, какой был очерчен выше. Дело в том, что любое обобщение – это не только исключение каких-то индивидуальных характеристик, но и выявление каких-то дополнительных (до поры вообще неизвестно откуда возникающих) свойств. Может быть, даже и жестче: не столько отсечение индивидуального, сколько определение новых качеств, присущих новому уровню явлений.

• Предыдущая
• 13/36
• Следующая