Белая как снег - Бьорк Самюэль - Страница 37

Мунк подошел к изгороди, бросил окурок на землю, закурил снова, когда у него зазвонил телефон.

– Привет, Миа.

– Привет, Холгер, я не отвлекаю?

– Нет, конечно нет. Ты еще на работе?

– А?

– Ты еще в офисе?

– А, ну да.

– Ты же знаешь, что не обязана. Надо отдыхать. Дело нелегкое. Мне нужно, чтобы ты была отдохнувшей.

– Да-да, я только закончу работу с Патриком.

Патрик Улссон. Шведский профайлер. Надо было самому встретить его, но не вышло. Завтра на утреннем брифе он представит его коллегам. Но приятно услышать, что Миа уже зовет его по имени.

– Как все прошло?

– Что?

Мунк не смог сдержать улыбку. Девушка была в команде всего несколько дней, но у него было ощущение, что он уже успел неплохо узнать ее. Ее мысли всегда были где-то в другом месте. Она сама позвонила ему, но, кажется, уже забыла зачем. Мунк представил ее. Длинные черные волосы. Голубые глаза пристально смотрят на фотографии на стене, словно ожидая, что они на мгновенье оживут, и Миа ни за что не хотела упустить этот момент.

– Миа, ты тут?

– А? Да, я просто…

– Как там Улссон, все нормально? Он обустроился в квартире?

– Нет.

– Нет?

– Она не была готова, поэтому он снял себе отель.

– Вот как? Я попробую это уладить.

Мунк мысленно сделал заметку, убрав ее на дальнюю полку в уже переполненной голове. Спросить Анетте насчет квартиры для Улссона. Договориться о встрече с Драйер. Прочитать сегодняшний отчет Аньи с Людвигом. Проинструктировать Катью с Фредриком насчет завтрашних похорон: установить камеры в машине/попросить Катью надеть что-то другое вместо синего спортивного костюма. Попросить Анетте доделать отчет по отцу Рубена. Слухи/есть ли в них что-то/стоит ли пригласить его на допрос?

– А, да, – сказала Миа.

– Слушаю?

– Все нормально. С Патриком. Сначала мы пару часов пробыли в офисе. Я рассказала ему все, что успела накопать, потом мы пошли поесть, и он уехал в отель, а я так и сижу здесь. У меня тут кое-что не вполне сходится…

Она снова исчезла ненадолго и вернулась.

– Что же?

– Вот я сама не знаю. Патрик сказал, что подобных фотографий из Швеции нет. Я пыталась спросить Людвига, но не дозвонилась до него. Вы что-нибудь знаете об этом?

– О Людвиге?

– Нет, о недостающих шведских фотографиях.

Еще одно дело взято на заметку, в стопку к другим.

– Я проверю. Он сказал, какие именно фотографии?

– Нет…

Она снова пропала. Мунк слышал, как она что-то двигает.

– Миа?

На улице стало темнеть – сумерки погасли, включились фонари. Холгер с завистью посмотрел на соседский участок. В доме работал телевизор, в окно было видно хозяев. Они сидели вместе на диване.

– Но он кое-что привез.

– Кто?

– Патрик. Привез некоторые материалы по делу, может, мы просто их и используем, чтобы Людвиг с Аньей не тратили дни на поиски?

– Конечно. Отличная идея, – сказал Мунк, прикуривая новую сигарету от предыдущей.

– За этим я и позвонила. Точнее есть еще кое-что, но мне сначала надо обдумать, ладно?

– Что будешь обдумывать?

– Надо ли мне спрашивать у вас сразу об обеих вещах или только об одной.

Мунк улыбнулся. Ее непосредственность, мягко говоря, ободряет. Он добавил новую заметку – поблагодарить Иттри за Мию.

– Давай так – спроси меня о первой, пока обдумываешь вторую, а то уже поздновато.

– У меня новая квартира.

– Вот это да, поздравляю. Это был вопрос?

Она исчезла, но быстро вернулась.

– Тут очень тесно. Не хватает места. И я подумала, что в новой квартире огромные стены, словно большие белые экраны. Наверное, мне было бы там лучше. Начать работать. Посмотреть на все свежим взглядом, понимаете? И Патрику тоже новые стены не помешают. И мы сравним наши результаты, как думаете?

Какая она милая. Мунк напомнил себе то, о чем не стоит забывать. Какая бы умная, талантливая и необычная не была эта девочка, она всего лишь хрупкая юная девушка.

– Слушай, Миа.

– Да?

– Ты больше не студентка.

– И что?

– Это значит, ты можешь делать так, как хочешь. Хорошо, что ты мне сообщаешь время от времени, где ты, чем занимаешься, но в остальном решать тебе. Хочешь взять работу в свою новую квартиру? Конечно, бери. Как по мне, прекрасная мысль. Поработайте с этим шведом. Отлично. Мне вдвойне повезло, что вы оба со мной. Но не забывай отвечать на звонки, ладно?

– Да, – рассеянно проговорила Миа.

– Ты поняла меня?

– Что?

– Ты должна быть в доступе, это единственная просьба.

– Конечно. А у вас как?

– Что?

– Как там мама Томми Сиверстена?

– Наша сотрудница в консульстве сегодня была в больнице, но поговорить с ней не удалось.

– Жаль, а вы знаете, когда?

– Анетте на связи с ними. А что?

– Ну, я точно не знаю…

– Просто говори, что думаешь.

– У мальчика какие-то отметины над лодыжками. Я сначала их не заметила, потому что на снимке со спины их не видно. Но мне прислали фотографии со вскрытия, и там, да… даже не знаю.

– Какие такие отметины?

– Точки какие-то…

– В отчете о вскрытии они упоминаются?

– Я его не читала.

Она снова пропала.

– Проверь отчет. А я посмотрю завтра в офисе, хорошо?

– Хорошо… завтра утром бриф?

– Да, в девять.

– Постараюсь прийти, если не смогу, то оставлю у вас в кабинете копии фотографий, ладно?

– Хорошо, Миа.

Он немного подождал, задаст ли она вопрос.

– Ты хотела еще что-то сказать, Миа?

Тишина на другом конце.

– Вторую вещь? В которой ты была не уверена?

Снова тишина, пока она не ответила еле слышно.

– Лучше в другой раз. Не сегодня.

– О’кей. Отличная работа, спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Холгер.

Мунк опустил телефон в карман пальто и как можно тише зашел домой, чтобы не разбудить Марианне.

Церковные колокола давно отзвучали, но их звон не покидал головы Фредрика, когда тот проверял камеры, которые они с Катьей закрепили на внутренней стороне окон машины. Камера на лобовом стекле смотрела на церковь, и по одной сверху каждого бокового окна, чтобы иметь полный обзор улиц с обеих сторон здания. Эти колокола напоминали Фредрику о детстве, и, хотя многое забылось, он по-прежнему вздрагивал каждый раз, когда слышал их, словно слышал и ее голос. Голос бабушки. Он вспоминал то чувство бессилия и предательства, когда родители не хотели и слушать его с сестрой, уезжая на юг, и каждое лето отправляли детей в Телемарк в религиозную пыточную камеру, как те позже стали называть ее. Год за годом одно и то же. Поездка на машине мимо Улефосса в место, которое, казалось бы, должно служить символом норвежского благосостояния. Великолепный огромный дом с видом на озеро Нумеватн, расположенное посреди красивейшего канала Телемарк. Золотые нивы и пасущиеся коровы. Куры в сарае и козы под крышей сеновала. Как в норвежских народных сказках Асбьёрнсена и Му, увековеченных на полотнах Тидеманда и Гуде. И если бы в этом доме жил один только дедушка, или даже один из его братьев, живущий на ферме, пребывание там было бы для Фредрика сплошными радостью и весельем. Но нет, на усадьбе Риис была только одна правительница – бабушка. Она не просто видела Иисуса однажды вечером в лесу. Нет, во время его явления она получила послание, что мир погряз во зле и грехе и что отныне ее задача – позаботиться о том, чтобы превратить его в Царство Божье. Другими словами – предельная строгость. Трехнедельный ад, мягко говоря. К счастью, это было давно, но ощущение этого кошмара крепко запало в душу Фредрика, и ему становилось тошно каждый раз, когда он слышал звон этих ужасных колоколов.

– А этот швед милашка, – улыбнулась Катья, поддразнивая коллегу.

– Ты думаешь?

– О да, прямо в моем вкусе. Даже к психологу захотелось пойти.

Катья посмеялась и опустила стекло.

Несколько часов назад был общий бриф, который все ждали с нетерпением. Знакомство с новым членом команды, к тому же работавшим над шведским делом. Все могло бы пойти непредсказуемо, но даже Уксен сидел молча под впечатлением от Улссона.