Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий - Шувалов Александр - Страница 37

Общая характеристика личности

«Белинский поступил в пензенскую гимназию в августе 1825 года, а в феврале 1829-го вычеркнут из списков, с отметкою: за нехождение в класс… в 1828 году в третьем классе… был оставлен… за не-успешность». (Иванов, 1948, с. 40–41.)

«…Он не ужился в университете, потому что посещал лекции только тех профессоров, которые ему нравились. Белинскому не дано было кончить курс наук; он был уволен из университета». (Иванисов, 1948, с. 27.)

«Из Московского университета был исключен “по причине болезни и безуспешности в науках”». (Пъецух, 1989. с. 4.)

«И оставался целый век / Недоучившимся студентом». (Некрасов Н.А. «В.Г. Белинский».)

«…В письме к Боткину²⁹ 1840 года, удивительном по силе и точности подробностей, речь идет о детских травмах как истоке позднейших болезненных реакций: “Одно меня ужасночтерзает: робость моя и Конфузливость не ослабевают, а возрастают в чудовищной прогрессии. Нельзя в люди показаться: рожа так и вспыхивает, голос дрожит, руки и ноги трясутся, я боюсь упасть… самоутверждение осуществляется в формах, всячески противостоящих принятым нормам поведения. Отсюда чудачество, дикость, нелепость”… “Или вы еще не догадались, что [я] не совсем похож на всех людей и принадлежу к числу чудаков”… — пишет Белинский еще в 1835 году своим родственникам Ивановым». (Гинзбург, 1977, с. 82, 108.)

«Друзей в нынешнем понимании этого слова у Белинского не было, хотя его окружали лучшие люди своего времени; вообще, он был человек малообщительный, живущий преимущественно в себе». (Пъецух, 1989, с. 5.)

«Есть причины полагать, что годы 1836–1837 были тяжелыми годами в жизни Белинского… однажды он заметил, что ему случалось, как нервному ребенку, проплакивать по целым ночам воображаемое горе». (Анненков, 1989, с. 131.)

[1837 г.] «…Лечился от туберкулеза в Пятигорске». (Кулешов, 1970, с. 108.)

«Вскоре ему уже предписано было носить респиратор при выходе на воздух… Часто заставал я его на диване гостиной в совершенном изнеможении, особенно после усиленных трудов за срочной статьей, оставлявших его в головной болью и в лихорадке. Надо оказать, впрочем, что он очень скоро поправлялся после этих пароксизмов, поддерживаемый тем напряженным состоянием духа и воли, которое уже не покидало его с 1842 года и которое, поднимая его часто с одра болезни и давая ему обманчивый вид человека, исполненного жизни и энергии, разрушало в то же время и последние основы его страдающего организма. Возбужденное состояние сделалось наконец нормальным состоянием его духа… По действию воображения и представительной способности, развитых у него неимоверно, он переносил ненависть на лица, уже отошедшие в область истории, на давно минувшие события, почему-либо возмущавшие его. У него было множество врагов и предметов злобы, как в современном мире, так и в царстве теней, о которых он равнодушно говорить не мог. Объективных, то есть, попросту сказать, индифферентных отношений к историческим деятелям или важным фактам истории вовсе не знала эта страстная природа». (Анненков, 1989, с. 210–211.)

Особенности творчества

«Работать Виссарион Григорьевич мог в любой обстановке… Впрочем, работал он, как правило, только дней десять-пятнадцать в месяц, а остальные жил в свое удовольствие, но писал так много, споро и мудро, как в его время никто, наверное, не писал». (Пъецух, 1989, с. 5.)

«Две недели в месяц он почти не выпускал пера из рук и не отходил от своего стола; другие две недели отдавались развлечению. Развлечение это большею чаотию состояло в преферансе по 3 к., до которого Белинский был страстный охотник». (Панаев, 1988, с. 289.)

«Белинский всегда писал стоя у конторки: долго сидеть он не мог, потому что у него тотчас разбаливалась грудь». (Панаева, 1986, с. 106.)

Биография В.Г, Белинского может служить подтверждением теории «врожденной гениальности». В его жизни не было никаких обстоятельств, которые могли бы способствовать возникновению, развитию и проявлению его литературной одаренности. Здесь и наследственная отягощенностъ, и нрайне неблагоприятное воспитание в детстве, и неполное образование (выражаясь современным языком, незаконченное высшее), и тяжелое соматическое заболевание (туберкулез легких), и своеобразные черты характера и поведения (возможно социальной фобии), которые никак не ассоциируются в нашем сознании с образом вдохновенного гения. А гений, тем не менее, развился и полностью проявил себя вопреки всем тяготам жизни. (Невольно возникает парадоксальный вопрос: а не благодаря ли им?) Столь сильно выраженные «робость» и «конфузливость» перед людьми у Белинского могли быть проявлением социальной фобии. Клиническая картина последней состоит из жалоб на покраснение лица, тремор рук, чувство удушья, головокружение, слабость и неуверенность при ходьбе, страх потерять над собой контроль, которые возникают в присутствии посторонних лиц. То есть мы встречаем все те симптомы, о которых пишет сам Белинский.

БЕЛЛИНИ (Bellini) ВИНЧЕНЦО (1801–1835), итальянский композитор. Представитель романтического направления, способствовал развитию искусства бельканто.

«Беллини в возрасте 1 года выбивал такт, лишь только слышал музыку. 18-ти месяцев он пел ариетту Фиора-ванти, причем его отец аккомпанировал ему на клавицимбале; в 5 лет он проявил уже искусство на рояле, в 6 лет начал сочинять… уже в юности часто от жизнерадостности он неожиданно впадал в печаль без внешней причины; меланхолия, господствующая над всем существом, проявлялась в нем уже в раннем детстве». (Фейс, 1911, с. 14, 57.)

«Хотя он не был сведущ в теории, но в три года уже играл на фортепиано…Ребенку, несомненно, помогали и его исключительные природные способности, а главное — необычайно тонкий слух и превосходная память». (Пастура, 1992, с. 9.)

«…Переживал творческий экстаз как процесс “кипения мыслей’’, граничивший с полной утратой сознания: “…кипят, кипят во мне мысли, — пишет он в своих самопризнаниях, — когда я начинаю думать о движении, в котором, мне кажется, — заключается такая глубокая, такая таинственная загадка! Она представляет нам жизнь природы до такой степени непонятной и в то же время столь грандиозно великой, что я порой дохожу до экстаза, становлюсь бурным: мною овладевает такой энтузиазм, что я перестаю сознавать — где я, что я делаю, с кем нахожусь”». (Сегалин, 1927, с. 118.)

«“…Я внимательно изучаю характеры действующих лиц, страсти, которыми они охвачены, и чувства, которые их волнуют. Проникшись всем этим, я представляю себя на месте каждого из героев и стараюсь почувствовать и как можно сильнее выразить их волнение… Запершись в своей комнате, я начинаю декламировать роль каждого персонажа драмы со всем пылом и страстью и в то же время наблюдаю за модуляциями своего голоса, за ускорением или замедлением речи, наконец, за акцентами и манерой выражения, которые невольно рождаются у человека, одержимого страстью и волнением, я нахожу в них музыкальные мотивы и ритмы, какие могут выразить чувства и передать их другим людям с помощью гармонии. Сразу же набрасываю все это на бумагу, проигрываю на рояле, и если испытываю при этом такое же сильное волнение, считаю, что удалось найти то, что нужно. В противном случае все начинаю сызнова”…Плохое настроение музыканта, а может быть, болезнь, меланхолия или печаль явно ощущаются в этих предсмертных произведениях». (Пастура. 1992, с. 77–78, 340.)

Патография Беллини приводится по двум причинам. Первая — его, безусловно, можно отнести к вундеркиндам, что само по себе не является нормой. Вторая — композитор подробно описал механизм своего творческого процесса, что представляет интерес в рамках данной книги.

БЕЛЫЙ АНДРЕЙ (псевд. Бориса Николаевича Бугаева) (1880–1934), русский писатель и поэт; один из ведущих деятелей и теоретик символизма.