Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий - Шувалов Александр - Страница 69

«Алкоголизм (злоупотребление абсентом) при наследственном предрасположении к эпилепсии по линии матери». (Vinchon, 1924, с. 143.)

[Ряд авторов пытаются исправить ошибочное историческое представление о том, что] «…болезненное состояние Винсента Ван Гога определялось наличием эпилепсии в сочетании с помешательством. Эти заболевания были диагностированы при жизни художника, однако они не имеют стойких несомненных критериев. Анализ 796 личных писем к семье и друзьям, написанных в период между 1884 г. и самоубийством художника в 1890 г., выявляет личность человека с полным самосознанием, страдавшего тяжелыми, лишавшими дееспособности, повторявшимися головокружениями, которые носили характер приступов, но не припадков. Художник счел себя больным эпилепсией вследствие письменного заключения д-ра Пейрона, — врача из приюта Св. Реми (Франция), — где 9 мая 1889 г. Ван Гог добровольно заточил себя в лечебницу для эпилептиков и умалишенных. Однако содержащиеся в его письмах клинические данные соответствуют не эпилепсии, а болезни Меньера. [Авторы подчеркивают, что в то время синдром Меньера (лабиринтное расстройство) еще не был достаточно известен и часто ошибочно диагностировался как эпилепсия.]». (Arenbergu др., 1990, с. 70.)

«Болезнь Ван Гога проявлялась в двух различных аспектах: с одной стороны, с момента его двадцатилетия возник биполярный психоз со сменявшимися депрессивными и маниакальными состояниями, подкреплявшимися семейной наследственной предрасположенностью. С другой стороны, начиная с 1888 года, наблюдалось сумеречное состояние и полная потеря сознания, сопровождавшаяся слуховыми и звуковыми галлюцинациями, агрессивностью, доходившей до буйного помешательства и причинения себе увечий, депрессивным настроением и чувством страха, повышенной суицидальной опасностью и совершенной ясностью ума, — все это симптомы парциальной эпилепсии височной доли с признаками лимбической психомоторной эпилепсии». (Ноймайр, 1997а, с. 401.)

Особенности творчества

«Многое остается неясным и спорным до настоящего времени в патографии этой тяжелой бионегативной личности. Можно предположить сифилитическое провоцирование шизо-эпилептического психоза. Его лихорадочное творчество вполне сопоставимо с повышенной продуктивностью головного мозга перед началом сифилитического заболевания мозга, как это было у Ницше, Мопассана, Шумана. Ван Гог представляет хороший пример того, как посредственный талант, благодаря психозу, превратился во всемирно признанного гения». (Lange-Eich-baum, Kurth, 1967, с. 373.)

«…Психоз возникает именно тогда, когда начинается неправдоподобно быстрое развертывание “нового стиля”!…Шизофрения не привносит ничего “абсолютно” нового, но как бы идет навстречу имеющимся силам. При ее посредстве возникает нечто такое, что отвечает исходным устремлениям, но вообще не возникло бы без психоза». (Ясперс, 1999, с. 209.)

«Своеобразная биполярность, так ярко выраженная в жизни и психозе этого замечательного больного, параллельно выражается и в его художественном творчестве. По существу стиль его произведений остается все время одинаковым. Только все чаще повторяются извилистые линии, придающие его картинам дух разнузданности, который достигает своей кульминационной точки в его последнем произведении, где ярко подчеркнуто стремление вверх и неминуемость разрушения, падения, уничтожения. Эти два движения — движение подъема и движение падения — образуют структурный базис эпилептических манифестаций подобно тому, как два полюса образуют базис эпилептоидной конституции». (Минковская, 1935, с. 493.)

«Рисовал гениальные картины Ван-Гог в перерывах между приступами. И главной тайной его гениальности была необыкновенная чистота сознания и особый творческий подъем, которые возникали в результате его болезни между приступами. Об этом особом состоянии сознания писал и Ф.М. Достоевский, страдавший одно время аналогичными приступами загадочного душевного расстройства». (Кандыба, 1998, с. 350–351.)

[Письмо к брату Тео от 10.09.1889 г.] «В связи с моей болезнью я думаю о многих других, тоже страдавших художниках; это состояние не препятствует живописи, и дело в этом случае обстоит так, будто и нет никакой болезни». (Ван Гог, 1994, т. 2, с. 233.)

Обилие патографического материала с анализом приводимых фактов делает излишними какие-либо комментарии составителя.

Дискуссии в отношении диагноза Винсента Ван Гога могут еще продолжаться, однако никто не сомневается, что его психическое расстройство повлияло как на содержание творчества, так и на сам творческий процесс. Более того, оно определило и его судьбу.

ВАН ДЕЙК (van Dyck) АНТОНИС (1599–1641), фламандский живописец, один из создателей парадного аристократического портрета XVII века. С 1624 г. жил в Генуе и стал известнейшим портретистом. В 1632 г. уехал в Англию, где король Карл I назначил его «главным живописцем на службе их величеств».

«Сын антверпенского купца, человек по своей натуре мятущийся, сумасбродный и честолюбивый, Ван Дейк тяготел к роскоши, к королевским дворам, к жизни аристократов». (CD Кирилл и Мефодий 98.)

«Ван Дейк был красивым мужчиной, но его характеру не доставало силы духа и стойкости… Согласно легендам, он был склонен к распущенности и экстравагантности, но это не выглядит убедительным. Какими бы ни были недостатки его характера, праздным он, безусловно, никогда не был». (CD Епс. Britannica 99.)

«Был меланхоликом и умер “от разочарования”». (Nisbet, 1891, с. 175.)

«До самой своей кончины Ван-Дейк отличался истинно-фламандской работоспособностью; число написанных им картин, находящихся в общественных и частных собраниях, прямо баснословно». (Кубе, 1993, с. 63.)

Столь малое количество патографических данных, разумеется, значительно затрудняет анализ, но все-таки позволяет сделать следующее предположение. Сведения о том, что Ван Дейк был, с одной стороны, человеком «сумасбродным и честолюбивым», «склонным к роскоши и экстравагантности», с другой — «меланхолик», умерший «от разочарования», наводят на мысль о возможном наличии у художника, по меньшей мере, циклотимии.

ВАРЛАМОВ АЛЕКСАНДР ЕГОРОВИЧ (1801–1848), русский композитор, певец (тенор), дирижер, педагог.

«Музыкальная одаренность ребенка проявилась рано. Более всего любя слушать песни, он попросил у отца в подарок скрипку и вскоре самостоятельно, не зная нот, выучился играть, причем мог подбирать по слуху все известные ему мелодии…» (Жукова, 2001, с. 76)

«Имея множество знакомств, особенно среди музыкантов и любителей музыки, Варламов, вероятно, тогда уже составил привычку к беспорядочной и рассеянной жизни, которая помешала ему впоследствии выработать, как следует, свое композиторское дарование… Уроки и сочинения его оплачивались хорошо, но при рас еянном образе жизни композитора (очень любившего карточную игру, за которой он просиживал целые ночи) ему часто приходилось нуждаться в деньгах. Обыкновенно в таких случаях он принимался сочинять (всегда на фортепиано, на котором он играл посредственно, особенно плохо читая с листа) и немедленно же отправлял едва готовую рукопись к издателю для превращения ее в звонкую монету. При таком отношении к делу он не мог подняться выше уровня даровитого дилетанта… Под влиянием неправильного образа жизни, бессонных ночей за картами, разных огорчений и лишений, здоровье пошатнулось и… он скоропостижно скончался на карточном вечере его знакомых». (Будим, 1993, с. 81–82.)

В классификации психических болезней выделяют такое расстройство личности, как «патологическая склонность к азартным играм». Его основные диагностические критерии обнаруживаются и в характеристике композитора: 7) повторные эпизоды азартных игр в течение одного года; 2) эти эпизоды возобновляются, несмотря на отсутствие материальной выгоды, нарушения социальной и профессиональной адаптации; 3) невозможность контролировать интенсивное влечение к игре, прервать ее волевым усилием; 4) постоянная фиксация мыслей на азартной игре и всем, что с ней связано. Добавим еще, что эта патологическая склонность, как отмечает биограф, оказала негативное влияние на творческий процесс.