Киберклан 90.200.10. Книга 1: Сабаи (СИ) - Чадов Дмитрий - Страница 29

— Ты это о ком? — поинтересовался Циклоп. — Если мне не изменяет память, ты вообще с Третьей планеты.

— Да тише ты! — Пьер выпучил глаза и на всякий случай прикрыл рукой нашивку Этанару на рукаве, — это было давно. И неправда.

Надо же. Впервые встречал добровольного перебежчика.

— Не парься, Нан, я просто тебя подкалываю, — Циклоп икнул. — Чёрт, это тристанское пиво — просто улёт. Какая у него крепость?

— Ты тоже печёшься о процветании Этанару? — спросил я Пьера, нарочно вставив «тоже», чтобы в случае чего записаться в ряды истых патриотов.

Нанобот покачал головой:

— Не хочу никого оскорбить, но нет. Меня просто напрягают всякие психи. Головорезы, террористы и политики. В кампании, где хотя бы один чел из другого клана — сто процентов начнутся нездоровые мутки. Секретики, разговорчики за спиной. Или открытые разборки, потому что этот единственный окажется козлом, и будет чуть что вякать — «а вот у нас не так, а вот в моём клане, а вот мы, а вот вы…». Без обид, Хулуд.

Хулуд спал, прислонившись к стене и ни на что не обижался.

Нанобот допил остатки своего пива, скривился и махнул рукой.

— Ты говоришь это, потому что обычно сам этим козлом и оказываешься, — усмехнулся Циклоп. — Но в одном соглашусь, меня тоже не радует соседство с чужаками. Имперлеоне, с другой стороны, не чужаки. Но и они должны знать своё место. Держаться в рамках, как это делаем мы. Про землян вообще молчу. Тёмный народ.

— Вот-вот, — закивал Нанобот. — Третья планета — сборище повёрнутых на войне дегенератов. Я подмахнул документы и свалил сразу, как разобрался, что к чему. Пусть защищают свою галактическую целостность без меня. В космосе так много мирных планет.

— А где ты живёшь, кстати? — спросил я.

— На спутнике Де Голля. Последняя французская колония в Мессье 82.

— О, так мы соседи! Стой, погоди… А ты давно там бывал?

— Вообще говоря… — Нанобот задумчиво посмотрел на свои руки, загибая пальцы, — циклов с восемь или около того. А что?

В Мессье 82 последние полтора года происходили локальные стычки между Идай и Сайшо. Галактика переходила от клана к клану так часто, что в звёздном каталоге помечена как «временно без владельца».

— Там неспокойно, — сказал я.

— Знаю. Слышал.

— Перебирался бы к нам, раз ты теперь в Этанару.

Пьер наклонился ко мне и прошептал:

— У меня липовый паспорт. На Де Голле я проживаю как резидент Третьей планеты, вместе с остальными, поэтому нас не трогают. Скоплю достаточно деньжат для официального вступления в клан — тогда посмотрим. Я слышал, у вас много живописных планеток.

— В общем, как ни крути, у Третьей планеты — пушки и боевые корабли, — заметил Лоуренс, — даже Кроху сконструировали на заводах Млечного пути.

— Поэтому мы делаем им скидку. Но пусть сидят в своём крыле. И остальным нечего шастать по нашей роте.

Пьер потряс своим маленьким кулачком перед воображаемыми противниками.

— Аминь, брат, — устало произнёс Циклоп. — А пока отбой, парни. Завтра много дел. Спасибо за пиво, Стопарь.

— О да, пивко было чудесное! — мечтательно произнёс Нанобот, укладываясь в свой спальный мешок.

Я к своему так и не притронулся и отправился спать. Сифри составила мне компанию, и мы мысленно переговаривались по нейролинку. Не вдаваясь в щекотливые подробности, я пересказал ей свои приключения. Сифри, при всех её вычислительных мощностях, не смогла отследить мотивы полковника и дать оценку его выходке.

— Выглядит так, как будто он случайно перебрал на работе. Такое может быть либо по неосторожности, либо при совокупности неудачных факторов. Вдруг его постигла неудача в любви?

— Например, он завёл целый гарем девушек, но ни с одной не смог? Я бы тоже надрался по такому случаю.

— Ты делал это почти каждую пятницу, милый.

— Или какая-то Люси дала ему от ворот поворот? — усмехнулся я.

— А вот это уже ближе к истине.

— Я бы его тоже послал. Странный он какой-то. Чуть что ревёт как баба. Без обид.

— Никаких обид. Искины не плачут. Мы испытываем грусть и тоску и гнев, но не испытываем потребности в вербальном импринтинге паттернов.

— То есть, ты делаешь для меня исключение, когда выражаешь все эти эмоции?

— Да. И только для тебя. Иначе ты счёл бы меня бесчувственным бревном. Без обид, Берта.

— Уууу, злючка!

Беседа с Сифри помогла мне немного прийти в себя. Я решил: будь что будет. Всё зависящее от меня, я сделал. Выгонят из Гвардии (а это ещё постараться нужно) — переживу клановую опалу у родителей Сифри, в обществе пятерых любвеобильных индусов.

Хотя нет, лучше у Тэда. Определённо, у Тэда.

На следующий день жизнь вернулась в привычный уже распорядок: учения и тренировки, перемежающиеся приёмами отвратной пищи. Я оставался настороже и, казалось бы, напрасно. Совершенно никого не интересовала моя персона за пределами служебных моментов. Интендант в роте не появлялся, младшие офицеры вели себя обыденно. Среди других солдат даже косых взглядов я не выявил.

Но увы, нельзя просто так отключить тревожность (если ты не сидишь за барной стойкой в окружении друзей и хорошей выпивки), поэтому я был весь внимание. Это слегка выматывало и сказалось на показателях стрельбы. Я всё ещё показывал «удовлетворительный» результат, но чуть хуже, и меня он больше не удовлетворял.

Циклоп, проспавшись, не вспомнил об угрозе докопаться до логов дневального, а я старался не поднимать эту тему. В свободное время мы доводили Кроху до ума под пристальным наблюдением майора Голдвинга. Он больше не делал нам замечаний, но периодически посылал взводного на разведку: не появились ли на складе свободные гравитележки. Нанобот был начеку и попросил кого-то из друзей в роте материально-технического обеспечения сигнализировать ему, когда завезут оборудование. От этого незримого противостояния зависело, куда отправится Кроха — в ремонтный цех или на утилизацию.

Не теряя времени, мы прилаживали к челноку детали от его списанных собратьев. Кораблей старого образца становилось всё меньше и меньше, новые модели внедрялись уже и в учебку. И, честно скажу, мне было любопытно. Я так ни разу и не полетал внутри челнока, а расширенный отсек и сдвоенные люки новых челноков подразумевал, что стрелки больше не будут прозябать снаружи. Те, кто уже успел опробовать новинку, остались довольны и подбивали клинья под консерваторов вроде Циклопа. Наш брутальный предводитель оставался непреклонен:

— Только через мой труп.

У этой позиции был свой плюс. Теперь на учениях солдатня расхватывала новые челноки и игнорировала старую гвардию, представленную теперь всего тремя кораблями. Одним из них был Торро, два других вполне годились и для нас.

В целом, вторая неделя службы мне понравилась. Я боролся с кинетикой и отдачей, доводя навыки стрельбы до сносных показателей, посылал мастеру Вафу отчёты о своих успехах. Ответа не было. Незаметно для себя я привыкал к распорядку и странным обычаям Гвардии, к её скудному рациону и разного рода ограничениям. Добрался даже до качалки пару раз, в перерывах между занятиями и ремонтом Крохи, который всё больше походил на жизнеспособную единицу. Ему недоставало только лобовой панели и задних турбин. Монтировать их в помещении роты не представлялось возможным.

В четверг в казарме объявился полковник Закиро. Да не просто, а с целой свитой, включая крошку Акеми и своего заместителя — моложавого мужичка, тощего как трость, но пытавшегося выглядеть солидно в своём мундире с россыпью орденов. Вот уж кто точно не был похож на солдата от слова совсем. У интенданта хоть была какая-никакая мускулатура, а этот — ходячая вешалка для одежды.

Но смущало не это. Когда они пришли, дневальный объявил построение, но заместитель тут же дал отбой. Как выяснилось позднее, интендант пришёл не с официальным визитом, а так сказать, затеял негласную проверку, чтобы посмотреть, как живут бойцы и хорошо ли новички прижились в Корпусе. Я как раз мучился под штангой, тщетно пытаясь толкнуть пару небольших блинов, когда неофициальная делегация в составе пяти человек зашла в спортзал. Помимо свиты полковника с ним ещё были два охранника.