Открытый мир (СИ) - Хорошко Евгений Алексеевич - Страница 22

Горгулья опрометчиво повернулась ко мне спиной, предпочтя сначала схарчить менее жилистую добычу. Она находилась уже на низком старте, когда я ударил всеми щупальцами, разом. Оскаленные пасти вонзились в спину чудовища, прокусывая толстую кожу и выдирая куски алой плоти вместе с сухожилиями. Оглушительный рёв боли был ещё более устрашающим, чем боевой клич горгульи, а я между тем повторил попытку удара. Мне отлично было известно, что такими комариными укусами тварь не проймёшь, так что в этот раз я готовил к бою смертельный яд.

Резко развернувшись в мою сторону, горгулья рыкнула, опускаясь в боевую стойку. Верхние щупальца прошли мимо цели, а хлестнувшая по нижним отросткам лапа едва не отсекла их оба, ко всем чертям. Я скривился от укола боли. Между тем, горгулья на этом не остановилась и перехватила верхние щупальца лапой, потянув меня на себя. Я не стал ей препятствовать, вместо этого рванув с места, как гепард.

Ударив головой с разбегу, я столкнулся с крепкими костяными пластинами на груди чудовища. Чёрт, как я забыл-то, что эта тварь — бронированная? Полуоглушённый, я отступил на пару шагов, от сильнейшей отдачи.

Горгулья качнулась вперёд, обхватывая меня лапами за спиной, словно задалась целью сломать мне хребет. Мы вцепились пастями друг в друга, захрустев собственными костями. О применении яда я уже даже не помышлял. Горгулья была противником, способным заставить меня забыть о сложных приёмах.

Однако она оставалась всё так же уязвима к той способности, что и делала из меня метаморфа.

Потянувшись сознанием вперёд, я коснулся чужих живых клеток, игнорируя дискомфорт и жжение от негостеприимной атмосферы Земли. Моя воля заставила чужие клетки подчиниться себе, обращая часть тела чудовища — в продолжение моего собственного. Моих способностей было категорически недостаточно, чтобы подчинить тело врага себе целиком, тем более на Земле. Однако мне не было необходимости заходить сейчас настолько далеко.

Я просто вырвал из горгульи часть её грудной клетки, вместе с рёбрами, ключицей и ещё бьющимся сердцем. Со стороны это выглядело так, словно я выдирал кусок трухи из прогнившего до самой сердцевины дерева. Однако причиной такой лёгкости было лишь то, что волокна чужой плоти сами по себе отцеплялись, отпадая от оставшегося за горгульей тела.

Резко выдохнув, я отстранился от врага, позволяя горгулье самой оступиться и рухнуть наземь. Больше она была не опасна, сдохнув ещё когда я вырвал у неё сердце. Разборки с забравшимися на крышу гончими проскользнули как-то даже мимо моего сознания. К тому моменту это воспринималось как развлечение, отчасти. Ну что они могут мне сделать?

Закончив с гончими, я выдвинулся спасать Катерину, пока она не отчебучила что-нибудь опасное для собственного благополучия. У меня к тому моменту были даже наметки, как с толком распорядиться захваченной биомассой. Мало что могло теперь усложнить мне жизнь, как я полагал.

Как водится, я ошибался! Правда, это были не сложности, а так. Заноза в заднице.

Оказалось, что пока я разбирался с горгульей, на раздачу пряников поспело ещё одно действующее лицо. Точнее лица, одно из которых было щедро усыпано юношескими прыщами. А у другого обнаружилось ружьё. И догадайтесь, что они всем скопом делали?

Правильно, в меня целились.

— Кирюха, стреляй! — срываясь на поросячий визг, завопил Тимофей, едва не оказываясь головой на линии огня.

Прежде чем я успел крикнуть им в плане, мол «я свой», ружьё в руках Кирилла оглушительно громыхнуло. Вылетевшая из ствола пуля метко кольнула меня в колено опорной левой ноги именно в тот момент, когда я делал шаг правой. Я как раз пытался принять человеческий облик, чтобы не перепугать Катерину до сердечного приступа.

— Молоток! — ликующе заорал Тимофей, когда я оступился от пойманной пули и проехался вперёд по обледенелой гаражной крыше. Продырявить мне шкуру пуля не могла, а вот передать инерцию — вполне. Я уже вскоре после этого восстановил равновесие, только не духовное. С последним у меня сейчас были некоторые проблемы. Если вкратце, то я злился.

Придурки мало того, что поспели к шапочному разбору — они ещё и махали кулаками уже после драки. Последнее, к тому же, проходило по разряду «дружественного огня» и медаль за это не давали ни в одной армии мира. Вот в морду — завсегда пожалуйста, причём где угодно. Я тоже не исключение.

— Идиоты, это я! — крикнул я им, продолжая двигаться вперёд.

Не знаю, насколько они вняли моим словам. Оглядевшись вокруг, я больше не увидел ни одного противника. Что касается пугливой блондинки… к тому времени она уже добежала до последнего гаражного бокса и нерешительно смотрела вниз с козырька крыши. Судя по всему, с того края не было снежных наносов, и ей пришлось бы спрыгивать с высоты, реши она и дальше от меня убегать.

— Катя! — крикнул я, поспешив упредить такое развитие событий, — Всё хорошо, не бойся!

Уж не знаю, насколько я её успокоил. Всё же, изначально она удирала как раз-таки, от меня. Девушка повернулась и неподвижно замерла, разглядывая меня. Общий бледный вид и трясущиеся коленки издали выдавали весь пережитый ею стресс. Этого не было видно под курткой, но уверен, что сейчас девушку била крупная дрожь, как у замершего в кошачьих лапах мышонка. Я сильно надеялся, что это было не на мой счёт.

Словно не в силах больше стоять на двух ногах, Катя опустилась на промёрзшую гаражную крышу, пока я медленно приближался, стараясь её не спугнуть. Меньше всего мне было надо, чтобы она сиганула куда-нибудь с высоты и убилась, или схватила тут сердечный приступ. Пока что она только затравленно на меня смотрела, не шевелясь.

— Это я, Виктор! — успокаивающе крикнул я, — Вон гляди: там и Кирилл, и Тимоха! Мы идём.

Кажется, последними словами я обезопасил себя, как минимум, от перспективы ловить её на лету при попытке сигануть с крыши. Взгляд осоловело уставившейся в сторону парней блондинки несколько прояснился. Можно было приближаться, наверное, если слишком резких движений не делать.

Именно с целью выглядеть как можно более безопасным, я продолжил принимать человеческий облик. Собранная с гончих и горгульи биомасса значительно превышала нужный для этого вес и объём, однако я больше не собирался ею разбрасываться. Помнится, когда-то я рассказывал Норе, что косплеить Халка я не хочу? Так вот — плевать мне теперь на Халка! Не мне смущаться внешним видом после того, как я столько времени ходил в облике всяческих чупакабр.

Я весил сейчас чуть больше двухсот килограмм, но большая часть этого веса приходилась на кости, похищенные у горгульи. По мере того, как я двигался вперёд, мои задние лапы наливались мышечной массой и меняли форму, до тех самых пор, пока я не смог уверенно на них опереться. Моё туловище, составленное из хаотических наростов плоти, постепенно всё более напоминало человеческое.

Вскоре я вздохнул полной грудью также, как я это делал с рождения. Вопрос одежды решился сам собой, когда я обнаружил у себя в наличии избыточное количество костяной ткани. Она начала обволакивать меня гибким панцирем, составленным из костяных чешуек. Когда я рассказывал Норе о том, что однажды я обзаведусь крабовым панцирем, то совсем не представлял себе, что это окажется настолько… будничным, что ли?

— Забавно ты костяные пластины на ниточки натянул, — довольно заметила Нора, — Это чтобы гибкость сохранялась?

— Да, наверное, — неуверенно отозвался я, — Когда это творил, представлял себе что-то вроде кольчуги.

— Твоя новая броня состоит из кольцевых белковых волокон, за которые цепляются костяные пластины, — сказала Нора, — Все вместе они формируют непрерывное сетчатое полотно, обволакивающую всё твоё тело… ну там, где ты решил это сделать. Пах прикрой!

— Ага! — смущённо отозвался я, забыв поблагодарить Нору за подсказку.

— И сделай расцветку более функциональной! — с энтузиазмом продолжила она подбрасывать идеи, — Устрашающе розовый в крапинку, в тон твоих тентаклей будет отпугивать врагов, Виктор. Ну, я такое трогать бы точно не стала, будь я на их месте…