Мы – силы - Еловенко Вадим Сергеевич - Страница 37
- Предыдущая
- 37/129
- Следующая
Ханин подошел к Серову и поинтересовался:
– А на бревна ты этот домишко пустишь? – он указал на деревянный сруб на склоне.
– Да. Только пусть у нас все сначала готово будет.
– Хорошо. Я не против. Что там с, типа, командирским катером?
– Я послал Кирюху и одного из его же взвода. Пусть в воду спустят и сюда перегонят. А нашу резинку на буксир возьмут.
– Отлично. Просто, чтобы вещи не замочить, в катер их закидаем.
– Я тоже так думаю. О! Эти уже стол тащат.
Ханин огляделся на курсантов, что вынесли из особняка журнальный столик, и пояснил:
– Да, я сказал, чтоб вынесли.
– Опись подробную делать?
– Да, по возможности. Ну там, гвозди не штучно, конечно, мерить – пачками, килограммами… Ну, на глаз. Короче, сам смотри.
– Хорошо.
Хорошо, да не совсем… Вернувшиеся через час с соседнего островка бойцы сообщили, что строящийся флот неожиданно остался без флагмана.
– Ну, а ты что думал? – философски заметил Серов Ханину. – Что эти уроды вплавь ушли?
– Вот уж воистину уроды, – сплюнул Ханин под ноги.
– Командир, мы тебе такой плот забабахаем, не плот, а плотище! – смеясь, заверил Серов своего командира.
– Да это-то тут при чем? Главное, чтобы припасы не замочились, – нахмурился Ханин.
– Спокойно. Все будет круто!
К обеду старлей и мичман составили две описи.
«Список изъятых по моему приказу вещей из поселка. Вещи для обеспечения действий вверенной мне роты:
Из дома номер девять:
1. Носков теплых – 8 (восемь) пар.
2. Носков обыкновенных – 6 (шесть) пар.
3. Тулуп овчинный – 1 (один).
Из дома номер шесть:
1. Сапоги резиновые (болотники) – 1 (одни).
‹…›
13. Кастрюли разноразмерные – 9 (девять) шт.
14. Бак – 1 (один).
Дата.
Подпись:
ст. лейтенант ВМФ Ханин».
«Список изъятых строительных материалов и вещей для обеспечения действий пятой роты курсантов училища имени…
1. Дом – 1 (одна) штука.
2. Гвоздей разной длины – 5-8 (пять-восемь) кг.
3. ДСП, снятых со стен и перегородок, – 22 (двадцать два) листа.
4. ДВП, снятых со стен и перегородок, – 40 (сорок) листов.
5. Ломов – 3 (три) шт.
57. Рельс – 1 (один) шт.
Дата.
Подпись».
– Ладно, над домом люди просто ухмыльнуться, но над рельсом… не знаю. Оборжутся, – сказал Ханин, прочитав опись мичмана. – Зачем рельс спер, Серов?
– Пригодится… – разумно, а может и не очень, заявил мичман. – И в конце концов, я не спрашиваю, зачем тебе в описи флаг России.
– Еще бы ты спрашивал… Да это они от усердия.
– Они в него заворачиваться будут?
– Отстань, они, в отличие от тебя, патриоты.
– Так лучше б Андреевский сшили… от усердия, – заметил Серов, видя, как трое курсантов, надев флаг на палку от метлы, размахивают им словно футбольные болельщики на стадионе.
– Так, все… прекращай. Давай сюда свою писанину, – сказал старший лейтенант.
Ханин вложил два листка в полиэтиленовый прозрачный пакет и подвесил под козырьком над крыльцом особняка.
– Вот. Кто оборвет, тому сам руки пообрываю, – обратился он к курсантам неподалеку.
Ханин приказал уложить все найденные предметы одежды в пакеты, а потом и в мешки из-под картошки, так же найденные в домах и занесенные в опись. Проконтролировав процесс, старший лейтенант и мичман направились к уже описанному и конфискованному на слом дому. Вокруг сруба стояли, ходили, чесали затылки курсанты и командиры взводов и отделений.
– Что вы смотрите на него, как бараны, – на подходе громко возмутился Серов. – Это же ломать, а не строить! Лестницы найдите. Разломайте крышу. Потом подцепляйте ломами доски и бревна и скидывайте их на землю. Давайте бегом.
Под командованием мичмана и при молчаливом присутствии командира курсанты поставили своеобразный рекорд училища: разбор строения за четыре часа. Ханин всерьез подозревал, что рекорд никогда побит не будет.
Разобрав домик и откатив бревна к спуску, где намечалось их превращение в плавсредство, командир разрешил обед, по времени скорее похожий на ужин, и часовой отдых.
Через полтора часа работы возобновились. Кто по пояс в воде вязал спущенные концы бревен в полотно плотов, кто на уже связанных сбивал бревна вдобавок досками и мастерил на них настил. К десяти вечера было готово уже три плота, и их опробовали курсанты, забравшись по пятнадцать-двадцать человек на каждый. Плоты проваливались по самые настилы, а при неправильном расположении пассажиров вообще грозили утопить всех. Но Серов был доволен.
– Пусть сидят, как мыши, а не то утонут, – заявил он.
Ханин, осмотрев то, что осталось от постройки, сказал менее радостно:
– А что, собственно, дальше? У тебя больше-то и строить не из чего.
Почесав за ухом, мичман заявил:
– Ну, у нас еще не один забор есть.
– Неуверенно как-то ты заговорил… Я, кстати, тоже думаю, что забор – это не выход. И что будешь делать?
– Придумаю что-нибудь.
– Давай думай. Только ночь уже на дворе… лучше, наверное, завтра продолжить. Пусть ужинают и «отбиваются».
– Хорошо. Я зайду, как все закончим.
– Да. Давай пораскинем мозгами вдвоем. Я у себя. Пойду поем. Я вспомнил, что я еще не ел, в отличие от вас всех.
Серов, усмехаясь, отошел от Ханина и обратился к курсантам с тем, чтобы они закруглялись, а бачковые – готовили пайки на ужин. Ханин развернулся и пошел к себе.
За время пребывания в домике курсантов казалось, что весь он пропитался специфическим запахом казарм. Невольно поморщившись, Ханин приказал дневальному раскрыть окна и проветрить помещение. А сам, скинув китель и оставшись только в брюках и тельняшке, завалился на койку. Закрыв глаза, он, ни о чем не думая, пролежал так почти час и был выведен из своего состояния появившимся Серовым. Они сели за стол, где Дневальный уже поставил им чай и по тарелке вареной в мундирах картошки. Наскоро перекусив, Серов предложил прогуляться к плотам. Ханин оделся и последовал за мичманом.
– Ну и?.. – спросил Ханин, который не особо желал выползать на улицу в темень и сырость.
Серов показал на склон, где возле костра грелись трое курсантов:
– Я поставил охрану на ночь. На случай повтора дезертирства.
– Ну, вполне логично. Только откуда ты знаешь, что твои охранники не сбегут первыми? – улыбался, рассматривая курсантов, Ханин.
– Там я Кира поставил в первую смену, он не даст послабления. А во второй Витька – комод первого отделения.
– Две смены?
– Да, по три человека.
– Ты за этим меня сюда вытащил?
– Нет… – Серов на мгновение замолчал, всматриваясь в чуть освещенное костром лицо командира. – У нас нет возможности соорудить еще плоты. Командир?
Ханин горько усмехнулся, но, спохватившись, сказал:
– Я уже знаю это. И… я думал над этим.
– И что?
Ханин посмотрел на небо, на котором в рваные проемы облаков проглядывали редкие звезды. Серов терпеливо ждал решения командира. А старший лейтенант все смотрел на небо и будто ждал чего-то, а может, и просто решался на что-то.
Наконец он сказал медленно и с расстановкой:
– Мы разделимся.
– Что? – изумился Серов.
Ханин посмотрел на мичмана и повторил:
– Мы разделимся. Пойдем двумя группами. Первая выйдет сегодня на рассвете. С ней пойду и я. Я возьму третий взвод. И отделение второго. Без лишнего риска мы доберемся до суши… до возвышенностей. Как только мы обнаружим поселения, я отправлю на плотах ребят из второго взвода за следующей командой. Ты посадишь здесь на плоты свой первый взвод во главе с Кириллом. А сам будешь с остатками ждать здесь, пока те не высадятся в месте нашей стоянки и не вернутся за тобой. Я же тем временем со своим взводом буду продвигаться дальше. В селении я оставлю пару ребят посмышленей, чтобы встретили вас. Киру ты дашь ружье.
- Предыдущая
- 37/129
- Следующая