Ведьма, пришедшая с холода (сборник) - Коллектив авторов - Страница 69

Гейб взглянул на циферблат. Делегаты прибудут через полтора часа. Времени полно. Тщательно проверить жучки, зайти в вестибюль, переглянуться с Джошем и дать ему понять, что все чисто. Легко.

Он прошел мимо лифтов к служебной лестнице. После зимы в ледяных кабинетах шесть пролетов пойдут ему на пользу. В Каире он обещал себе никогда не жаловаться на холод. Вот она — цена обещаний.

Дверь за ним захлопнулась так громко, что Гейбу показалось, будто в черепе что-то дернулось. Однако это ощущение не ослабло, когда звук исчез. Оно осталось, оно тянуло его в подвал, к центру земли. Это был не колокольный звон, знаменующий присутствие Носителя, но тот самый рывок, который он ощутил в заброшенной конспиративной квартире.

Голем.

Черт.

Должно быть, Гейб и привел его сюда: голем жаждал его элементаль и втягивал его в игру в ночь операции Джоша. Стоило быть осмотрительнее, остаться в стороне, попросить Дома проверить номер — но нет. Все эти «стоило» можно приберечь для отчетов.

Обдумай ситуацию.

«Ты в пражской гостинице, в которой проводится конференция. В подвале голем, который выследит тебя, куда бы ты ни шел. Никто тебя не прикроет. И выхода тоже нет».

Умный человек убежал бы или позвал на помощь. Может, Уинтропа: Гейб не хотел бы оказаться у него в долгу, но бывают ситуации и пострашнее.

Однако сейчас Гейб не чувствовал себя шибко умным.

Он спустился в недра гостиницы.

4.

Таня мрачно бродила по этажу «Интернационаля», отданному под конференцию, осматривала залы и кофейные столики, развешивала расписания какой-то ерунды, с которой хотелось спорить. Причард. Ей не нравился этот мерзавец. Она не могла простить его за то, что он тратил ее время и — как там говорят американцы? — морочил ей голову. Но ей не стоило так себя вести: просто заткнуть его и уйти. Американец был контактом, хоть и невольным, и она упустила возможность использовать его.

Почему?

Следи за причинами. Особенно в магии.

Гнев на Причарда был тем же, что она почувствовала, когда Надя пошутила (пошутила!) о комфорте шпионской работы. Таня устала, что от нее вечно что-то скрывают. Она устала от тел на баржах и от того, что другие считают необходимым держать ее в неведении.

Она устала, что ее используют.

Причард просил о помощи, но не мог сказать почему. Его идея, что голем может помешать конференции, казалась надуманной. Пока что существо держалось в тени. Но Причард может знать что-то, чего не знает она — о големе или о конференции, что не имеет значения в мире магии, насколько могла судить Таня. Вдруг он беспокоится не о магии? Вдруг его хозяева в ЦРУ имеют свои планы на следующую неделю?

Она могла бы переиграть его, выведать его секреты, но позволила своей гордости его отпугнуть.

Проклятье.

Не признать свою ошибку, как всегда говорил ее дедушка, — значит ее повторить.

Она закрыла глаза и выдохнула часть гнева. Она уже не чувствовала такое острое желание убивать. Неплохо для начала.

Сбежала с мезонина вниз в вестибюль и подошла к столу коридорного.

— Вы не видели, в какую сторону ушел американец?

— Он не уходил. — И указал на лестницу.

— Спасибо, товарищ, — бросила она, махнув ему рукой, и зашагала к лестнице так быстро, как позволяли приличия. Ступени шли вверх и вниз, никаких следов. Может, он обыскивает гостиницу? Встречается с контактом?

Она услышала сдавленный крик из подвала и побежала.

***

Гейб пришел в себя и обнаружил, что его тащат по потрескавшемуся цементному полу подвала. Для этого и требуется прикрытие, напарник: чтобы, когда идешь по плохо освещенному коридору, держа в обеих руках по бутылке воды из Влтавы, кто-нибудь предупредил, что голем не стоит перед тобой, как ты думал, а свисает с потолка.

Гейб проморгался и сосредоточился на руке, которая тащила его за ногу. Голем казался тоньше, чем он помнил, но, когда тот оглянулся через плечо, стало понятно, что существо теперь еще больше похоже на Гейба. Гейб попробовал пихаться, но глине, кажется, было плевать на оксфорды одиннадцатого размера.

Он перебрал в уме все способы защиты. Вода из Влтавы — утеряна: он взял с собой флягу и бутылку из-под вина, но бутылку уронил при нападении — скорее всего, она разбилась. Не то чтобы сейчас от нее была бы польза. Ощупал внутренний карман куртки: свиток еще при нем.

Голем завернул за угол, швырнул Гейба о стену.

От удара тот резко выдохнул. Услышал звук рвущейся ткани, понадеялся, что это пиджак. «Ладно, соберись. Встань. Найди выход».

Он лежал в закоулке котельной гостиницы. Трубы стучали, пар шипел. Над ним склонился голем. Красные отсветы играли на чертах его глиняного лица, напоминавших самого Гейба.

Гейб заставил себя встать на ноги, одной рукой отер кровь с разбитой губы. Голем раскинул руки. Гейб дважды сделал вдох, кинулся вперед и вдавил в лоб голема свиток — но свиток не впечатался в него.

У Гейба еще оставалось время, чтобы увидеть зеркально-знакомое выражение замешательства на лице существа, прежде чем голем схватил его за горло, поднял и открыл пасть.

***

Таня обнаружила бутылку в красноватых тенях гостиничного подвала и пошла по грубым глинистым следам в лабиринте труб.

Она чуть не пробежала мимо закутка, где голем стоял спиной к ней и душил Причарда. Американец вырывался из глиняной хватки, пинал несуществующие гениталии между его ног и в целом готовился к смерти. Лицо его выглядело странно, размыто, как на размазанной пленке, и было вытянуто по направлению к пасти голема.

Она бросила в голема бутылку, и стекло разбилось о его голову.

Голем повернулся.

Таня увернулась от глиняной дуги. Кулак со звоном врезал по трубе, и раскаленный пар с шипением вырвался в узкий коридор, делая поверхность голема мягче и темнее. Существо вслепую рванулось к ней, размахивая руками. В темноте его лицо казалось лицом Гейба.

Американец лежал на полу, постанывая.

— Причард, — закричала она. — Свиток!

Голем снова бросился на нее, она опять увернулась; его глиняная рука запуталась в трубах, и она ударила его в локоть — бесполезно. Голем взглянул на нее лицом Гейба, освободил руку, сломав еще пару труб. Утром кто-то останется без горячего душа. Эта мысль была абсурдной, но Таня не рассмеялась.

Она снова увернулась от голема, оскалилась. Горлышко разбитой бутылки лежало на полу, в ней еще оставалась вода. Таня схватила розочку и пригнулась. Когда голем в очередной раз ринулся на нее, она кинулась ему в объятия.

Голем прижал ее к груди. Ее ребра захрустели. Тело голема было теплым и пахло запекшейся на солнце глиной, теплыми странами.

Она вонзила осколок бутылки ему в лицо.

Стекло впилось в него. Глиняные черты исказила боль. Таня отлетела назад, на искореженный металл, упала. Голем поднял ногу, чтобы наступить ей на грудь, на череп — сквозь красноватые отсветы она увидела, как Причард запрыгнул чудовищу на спину, вонзил кулак ему в голову, а затем вытащил измазанным в глине.

Голем замер.

В котельной «Интернационаля» слышались только свист пара и скрип сломанных труб. Танино сердце почти не билось. Волны ужаса прокатывались по ней, отступали, снова наступали. Подвал пульсировал.

Гейб предложил ей руку. Она приняла ее, поднялась.

Спрятать голема оказалось легче, чем Таня думала. Конструкт весил гораздо меньше, чем можно было ожидать. Может, он был полым внутри, может, ему прибавляло веса движение. В любом случае вдвоем им удалось его поднять: Гейб взялся за ноги, Таня — за плечи. В подвале было много кладовок и камер хранения, кое-какие явно не открывались много лет, но Таню они не устраивали: его могут найти, когда персонал придет чинить сломанные трубы. В итоге шпионы оттащили голема к печи и спрятали среди груды мусора.

В красноватых отсветах они смотрели друг на друга, истрепанные и помятые. Кровь от разбитой губы размазалась по щеке Причарда. Он был похож на дикаря, которого застали за кормежкой. Таня сомневалась, что выглядит лучше. Им нужно привести себя в порядок. Нужно поговорить.