Мальчики из Фоллз - Дуглас Пенелопа - Страница 11

Мэтти. Бьянка. Они останутся совершенно беззащитными перед жестокостью окружающего мира, а меня не будет рядом.

– Проверьте все двери! – слышу приглушенный крик.

Делаю резкий вдох. Они прямо за дверью. Пошатнувшись назад, натыкаюсь на что-то. Ножки стола со скрипом проезжают по полу.

Я оборачиваюсь и вижу, что нахожусь на какой-то кухне, как раз когда полицейский выкрикивает:

– Сюда!

Нет.

Обогнув стальной стол, бегу мимо печей, расположенных вдоль стены. В воздухе витает остаточный запах вишни и сахара. Через двустороннюю дверь врываюсь в магазин с кофемашинами, витриной и прилавком, под которым сложены тарелки, чашки и другая посуда.

«Глазурь». Я замечаю название пекарни на бумажном меню, лежащем у кассы.

Остановившись перед входной дверью, дергаю ее, но она не открывается. После этого бросаюсь к окнам, лавируя между круглыми столиками. На мгновение колеблюсь, прикидывая, стоит ли разбить стулом стекло. Внезапно снаружи вспыхивают фары – по улице едет патрульная машина. Я разворачиваюсь кругом и прячусь за стеной между окнами.

– Проклятье, – цежу сквозь зубы.

Дверь черного хода захлопывается, слышится громкий окрик:

– Тебе некуда идти!

Спотыкаясь, отступаю в сторону. Мой взгляд прикован к двусторонней двери. Трясу головой, глаза щиплет.

– Мы сейчас войдем! – предупреждает мужчина. – Подними руки над головой! Скажи «хорошо», если поняла.

Я пячусь, врезаюсь в стену, однако мои ладони прижимаются к более гладкой поверхности. К чему-то холодному.

Доносится шорох шагов полицейских. Стены будто сдвигаются. Выхода нет. Опустив голову, понимаю – Хьюго оказался прав. Это был лишь вопрос времени.

Дверные петли скрипят, копы уже на подходе. Приготовившись, зажмуриваюсь.

Но потом… сердце уходит в пятки – распахнув глаза, я падаю назад.

Что?

Я всхлипываю. Чья-то ладонь закрывает мне рот, рука обвивает талию, и меня тянут назад именно в тот момент, когда дверь кухни открывается.

Какого черта?

Мы останавливаемся, наши тела соприкасаются. Проход передо мной закрывается, и я наблюдаю за вошедшими в кафе копами. Они освещают помещение фонариками.

Нет. Пытаюсь вырваться, но меня крепко держат.

– Ш-ш-ш-ш… – шипит неизвестный мне на ухо.

Офицеры подходят к внешней стороне окна. Я дергаюсь, желая убежать, потому что меня увидят. Рука на моей талии сжимается еще сильнее.

– Не двигайся, – тихо произносит мужской голос.

Лучи фонариков мечутся по магазину – вокруг, над нами. Правда, обыскивая каждый угол, полицейские все равно проходят мимо, на нас внимания не обращают.

Они не видят?

Вспоминаю, что справа висело большое зеркало в позолоченной раме, когда я вбежала сюда. На секунду перестаю дышать. Один из копов останавливается буквально в двух шагах передо мной и светит на стекло.

Он что-то видит. Я трясусь.

Затем и сама замечаю. Кровь. На зеркале осталась моя кровь. Когда я успела пораниться? Пытаюсь мысленно провести анализ своего тела, но бешеный пульс мешает сосредоточиться.

Незнакомец убирает руку от моего рта. По-прежнему ожидая, что полицейский обнаружит нас, не шевелюсь.

Его дыхание затуманивает стекло, пока он изучает пятно, подтверждающее их подозрения – я была здесь. И исчезла.

Офицер отходит, после чего вместе со своими коллегами возвращается на кухню, чтобы продолжить поиски в другом месте.

Меня отпускают окончательно. Я быстро поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с сердитым Хоукеном Трентом.

– Потрясающе, – ворчит он. – Что, черт возьми, мне теперь с тобой делать?

Можно подумать, проблема лишь во мне. Словно его действия, наряду с моими, не стали стопроцентной причиной обострения ситуации, произошедшей сегодня ночью.

Развернувшись, парень идет прочь по длинному коридору. Там слишком темно, поэтому оценить его протяженность или понять, где я нахожусь, не получается. Ориентируясь на белую футболку Хоука, следую за ним, пока он не пропал из виду.

– Что это за место? Как мне выбраться?

Трент ничего не отвечает. Я не отстаю от него, все дальше углубляясь в черную пустоту. В итоге мы добираемся до короткой лестницы, ведущей вниз, где маленькая кованая люстра хоть как-то освещает пространство.

– Как мне выбраться? – выкрикиваю, догоняя его.

Я отделалась от копов, а теперь хочу уйти.

– И куда ты пойдешь?

Мы спускаемся по лестнице. Хоук сворачивает направо, в комнату без окон, с бетонными стенами и множеством мониторов, установленных над столом. На экранах транслируются записи с камер наблюдения: перекрестки дорог, билетная касса их кинотеатра, дорожки в боулинге. «Ривертаун».

– Ты только что потеряла… сколько? – бросает он с вызовом. – Восемьдесят, может, девяносто тысяч, судя по содержимому тех сумок, не считая трех десятков пачек порошка, спрятанных под деньгами. – Хоук садится за стол, смотрит на мониторы. – Если Грин Стрит не доберутся до тебя первыми, это сделает тот коп, ведь, осмелюсь предположить, сумки принадлежали ему. За твоим домом наверняка уже организовали слежку.

– Думаешь, я буду сидеть здесь и ждать, пока ты не сдашь меня копам? Или используешь для всякой фигни, которую задумал? Pinche gringo pervertido pedazo de mierda[3]…

Глянув на меня, Хоукен печатает, вводя в программу какой-то код.

– Вверх по лестнице. На крышу. Там есть пожарная лестница. – Оттолкнув клавиатуру, он отодвигает стул на колесиках, встает, протягивает руку за жестким диском и выдергивает шнуры. – Пока.

Не ожидала, что Трент позволит мне уйти. Тогда на кой черт он вообще меня схватил? Замешкавшись всего на мгновение, разворачиваюсь, выхожу из комнаты, взбегаю обратно по лестнице, однако, вместо того, чтобы вернуться в темный коридор, поворачиваю направо. В конце тоннеля виднеется слабый свет. Я иду туда. Оказавшись в большой комнате, замираю на месте. Челюсть слегка отвисает.

Иисусе. Запрокинув голову, пялюсь на высокий потолок. Сквозь окна видно ночное небо. Вокруг расставлены диваны, телевизор, висят несколько люстр в индустриальном стиле. В задней части помещения расположена кухня. Гарнитур и техника делают ее пригодной для длительного проживания. Еще замечаю винтовую лестницу, ведущую к двери в потолке.

Я бросаюсь к ней, хватаясь за перила, поднимаюсь наверх. Из-за тесноты приходится горбиться. Навалившись всем весом на люк, приподнимаю его. Свежий вечерний ветерок ласкает мое лицо. У противоположного конца крыши вырисовываются кроны деревьев, растущих вдоль Хай-стрит.

Подталкиваю дверь, чтобы полностью ее открыть, но потом останавливаюсь.

Куда я пойду? А что, если захочу вернуться?

Открывается ли зеркало снаружи?

Снова закрыв люк, спускаюсь по лестнице.

На полпути делаю остановку, размышляя. Хоук отпустил меня. Он не представляет угрозы.

По крайней мере, пока.

Хотя он прав. За мной будет охотиться не только полиция. Если попадусь, стану бесполезной для Мэтти и Бьянки. Сейчас, возможно, у меня еще есть шанс.

Двинувшись дальше, бросаю взгляд на кирпичную стену слева, напротив диванов, и вижу слова, написанные крупными белыми буквами. Краске, похоже, лет сто. Понятия не имею, какой это язык. Мне плевать.

Я нахожу богатея в комнате наблюдения, или как там он ее называет. Не знаю, почему он помог мне, однако уверена – не только потому, что так захотел.

– На тебя выпишут ордер, – говорю, глядя ему в спину, пока Хоук работает. – Но, в отличие от меня, ты можешь просто позвонить маме с папой. Тренты владеют этим городом, не правда ли?

Имена его отца и дядюшек повсюду. На рекламных щитах, предприятиях, в газетах…

– Грин Стрит не станет тебя преследовать, – отмечаю я, – особенно, если ты сможешь опознать Ривза. То есть меня посадят, но с тобой все будет в порядке.

Хоук упорно не оборачивается. Сунув руки в карманы куртки, пристально смотрю на него.