Мальчики из Фоллз - Дуглас Пенелопа - Страница 19
- Предыдущая
- 19/85
- Следующая
Трент снимает фартук, оставшись в джинсах, кладет его на стойку. Потом берет мобильник, принимается что-то печатать, молниеносно двигая большими пальцами.
Он такой деловой, да?
– Почему ты не смотришь на меня? – Слова прозвучали тише, чем я планировала, однако Хоук все равно услышал. Он замирает; его пальцы зависают над экраном. Ему требуется минута, но, подняв свои голубые глаза, Хоук устанавливает зрительный контакт со мной.
Вообще-то они весьма поразительные. Лазурного оттенка, словно морская вода, в которой то вспыхивает, то гаснет фиолетовая подсветка. И они миндалевидной формы.
А дальше я обращаю внимание на другие черты. Длинный нос, высокие скулы, густые темные ресницы, брови…
Я не показываю удивления. Боже, Тренту, наверное, нравится быть собой. Сходит за белого, но, вероятно, имеет право поставить галочку в графе, позволяющей претендовать на стипендию, которая должна достаться другим – действительно нуждающимся – студентам из числа коренных американцев.
Прочистив горло, отвожу взгляд.
– Я не знаю, откуда берутся наркотики и как попадают к нам, однако деньги он собирает лично.
– Когда?
Не сдерживаю презрительную усмешку.
– Коп слишком умен, чтобы действовать по шаблону. Всегда по-разному. – Я снова смотрю на Трента. – Только он недавно забрал выручку, поэтому до следующего раза не меньше недели. Дай мне камеру, я ее установлю, и будем ждать.
Хоук скрещивает руки на груди.
– Ты можешь пройти в гараж незамеченной?
– Нет, но я знаю кое-кого, кто сможет.
Он смеется.
– Я не стану эксплуатировать тринадцатилетнего подростка.
С каких пор? Они однозначно используют Томми Дитрих для насмешек, когда нужно.
– Она – одинокий ребенок, и я берусь предположить, что по вине вашей семьи, – возражаю. – В этом городе мало что происходит без ведома империи Трентов-Карутерсов. С этой девочкой обращаются отвратительно. Позволь ей хоть как-то себя проявить.
Трент сверлит меня взглядом.
– Отдай мой телефон. – Протягиваю руку. – Я позвоню ей.
– Мы поедем к ней домой. Ее отец скоро уйдет на работу.
– Откуда ты знаешь?..
Он бросает на меня многозначительный взгляд, и я замолкаю.
Камеры. Точно. Ему, наверное, известно расписание каждого жителя этого города.
Для чего? Зачем Хоук наблюдает за людьми?
Хочется узнать, но разговаривать с ним, чтобы получить ответ, не горю желанием.
– Если ее поймают, нам придется войти, – говорю я. – И она вернется сюда, спрячется вместе с нами.
– Никто сюда не вернется… кроме нас.
Обогнув островок, Трент проходим мимо меня, а я по какой-то причине не сдерживаю любопытство:
– Что для тебя значит это место? Как ты его нашел?
Хоук останавливается рядом. Я смотрю на него. Правда, едва он заглядывает мне в глаза, на секунду перестаю дышать.
Моргнув, отворачиваюсь к плите.
– Почему ты отводишь взгляд, когда я смотрю на тебя? – спрашивает парень.
Глава 8
Хоук
Следовало спросить ее о руке, но уверен, она бы ударила меня. Люди вроде Аро скорее предпочтут смертную казнь, чем дадут кому-то понять, что им нужна помощь. С ней невозможно разговаривать.
Я достаю телефон, проверяю время, после чего набираю номер. Уже седьмой час.
Спустя четыре гудка слышу, как моя кузина прокашливается и говорит сонным голосом:
– Да, я здесь. Ты в порядке?
Качая головой, направляюсь в комнату наблюдения, переключаю одну из камер на нашу улицу, Фолл Эвэй Лэйн.
– Так беспокоишься о моей безопасности, что спишь?
– Помогает скоротать время, – бормочет кузина.
Я вижу ее машину, припаркованную перед домом, – значит, ее отцу нужно было выехать из гаража рано утром. Он уже встал. Переключившись на свой дом по соседству с ними, замечаю, что на крыльце до сих пор горит свет. Родители, наверное, еще не ложились, однако я надеюсь, им все-таки удалось поспать. Не хочу, чтобы они волновались.
Разумеется, волноваться они все равно будут, но это не повод постоянно бодрствовать.
– Сходи ко мне в комнату, – говорю Дилан, выводя местные новости на монитор слева, а свои социальные сети – справа. – Возьми мой ноутбук, запасной ключ из тумбочки, пригони мой мотоцикл и оставь его в старом гараже на Хай-стрит.
– Твои родители узнают, что я взяла байк, Хоук, – возражает она. – Они припрут меня к стенке, когда я вернусь.
– Не узнают, если выдвинешься сейчас. – Держа сотовый одной рукой, другой печатаю. – Откати его к концу квартала, потом заведешь.
– Но на улице дождь.
Я сдерживаю смех. Твою мать, моя жизнь в опасности, а Дилан ноет, как в детстве, когда я воровал у нее «Орео». На самом деле это успокаивает. Подкрепляет веру в то, что у меня не такие уж серьезные проблемы.
– Люблю тебя, – поддразниваю я.
– Уф… – Она кладет трубку, неудовлетворенная моим ответом.
На одной из камер появляется Аро, моет свою тарелку, выпивает полную чашку воды, затем опять ее наполняет и тоже выпивает.
Повернув голову влево, изучаю экраны и обнаруживаю упоминание в газете о том, что доступ к пруду закрыт в связи с ремонтными работами, однако нет никаких подробностей о причинах. Я пролистываю статью за статьей: о деле дяди Мэдока (он пытается помешать какому-то крупному застройщику выкупить старую больницу на шоссе 6 и превратить ее в казино), протокол заседания Организации родителей и учителей, разоблачительный материал на тему «Кооператив – это КООП? Серьезно?».
Ни слова обо мне. Или о ней.
Дрю Ривз не хочет, чтобы общественность помогла нас найти.
Отлично. Это не к добру.
Поставив клавиатуру на кронштейн, встаю перед мониторами, открываю окружную базу данных, заставляю свои пальцы двигаться, пока не передумал.
Девчонка непредсказуема. И у нее есть багаж. Тяжеленный. Если она вернется за младшими, Ривз к тому моменту уже наладит связь с ее отчимом. Едва Аро войдет в дом, он узнает.
Сомневаюсь, что ее матери можно доверять. Немногие донесут на собственного ребенка, но я все равно не могу сейчас устранить обоих родителей. Передача этих детей в приемную семью не сделает Аро Маркес более сговорчивой.
Однако ее отчим должен исчезнуть.
«240 – Нападение, – набираю текст. Потом добавляю: Бытовое насилие, вооруженный человек, жестокое обращение с детьми, стрельба в жилом доме и… – задумавшись, пожимаю плечами. – Мертвое человеческое тело».
Он проведет в тюрьме пару недель по нескольким липовым обвинениям, прежде чем они во всем разберутся. К тому же, эй, мне может повезти. Кое-что из перечисленного наверняка правда, и полиция, возможно, это докажет.
Я связываю его последнее известное местонахождение с больницей, куда он был доставлен вчера с огнестрельным ранением, и мой палец зависает над кнопкой ввода – всегда делаю паузу, когда собираюсь совершить что-то невероятно умное либо чертовски глупое. Выдохнув, нажимаю на клавишу.
– К черту.
Переключившись на соцсети, вижу прямо противоположную официальным ресурсам картину. Видеозаписи со мной и Аро распространяются с отметками наших никнеймов. Наша причастность ясна как день. Просматривая ее страницы – «Инстаграм»[6], которым она не пользовалась больше года, и пустой аккаунт в «ТикТоке» с восемью подписчиками, – сдерживаю улыбку. У меня гора с плеч от того, что Аро не трубит о своих перемещениях, как все остальные люди на планете, только она, скорее всего, не транслирует свою жизнь, потому что транслировать нечего. Ей даже шанса не выдалось побыть подростком.
Я замираю, погрузившись в размышления. Мне вспоминается пруд, ранение ее руки и все остальное, что случилось за восемь часов, прошедших с момента нашей встречи. Провожу ладонью по волосам, массируя кожу головы. Такое чувство, словно мне одновременно хочется смеяться и блевать. Это партнерство меня убьет.
- Предыдущая
- 19/85
- Следующая