Мальчики из Фоллз - Дуглас Пенелопа - Страница 80

Отстранившись от мужчины – не ее мужа, – она нерешительно смотрит на дочь.

– Со мной все будет в порядке, – говорит мне Аро, сделав шаг вперед.

Ее мама приближается, лишь урывками устанавливая зрительный контакт с ней. Я остаюсь на месте.

Кармен останавливается перед девушкой.

– Просто помолчи минутку, ладно? – просит ее Аро. – Я не хочу ругаться.

Кармен расправляет плечи, потому что привыкла к проблемам и знает, что ее дочь вряд ли пришла по хорошему поводу.

– Спасибо, что оставила Мэтти и Бьянку у мистера и миссис Трент. Пусть ты сделала это не ради них, но все же…

Вопрос до сих пор висит в воздухе, документы пока не одобрены, однако я уверен, что мои родители готовы взять детей. Мы с Аро поможем.

– А если они соскучатся по мне? – спрашивает ее мать.

– Они всегда скучали по тебе. Ничего, переживут.

Боль отражается в глазах женщины.

– Единственное, из-за чего им будет тяжело в этой ситуации, – Мэтти и Бьянка будут думать, что ты их не любишь, – продолжает Аро, – и поэтому сдалась. – Качая головой, она смягчает свой тон: – Я знаю, что ты любишь их, мам. И позабочусь о том, чтобы они тоже об этом помнили. Просто сделай мне одолжение, хорошо? Не появляйся через шесть месяцев и не пытайся вернуть их, если тебя бросит парень и ты почувствуешь себя одинокой. Позволь им начать новую жизнь. У них появились родители, которые готовят блинчики, организовывают им праздники и развлечения со сверстниками. Мэтти привязался к Джексу.

Несмотря на желание улыбнуться, я сдерживаюсь. Сегодня моему папе пришлось взять мальчика с собой на работу в «ДжейТи Рэйсинг», потому что Мэтти не хотел слезать с его спины. В буквальном смысле.

– Ты будешь с ними видеться, – уверяет Аро. – Просто позволь детям спокойно существовать. Не забирай их обратно. По крайней мере, до тех пор, пока не сможешь предложить им что-то получше. Пожалуйста.

Кармен молчит, но ее глаза говорят достаточно. Они наполняются слезами и отчаянием. Бабушка выглядела так же, когда позволила моей маме уйти? О чем думала папина мать, оставив его?

Не дождавшись ответа, Аро разворачивается. Мы направляемся к выходу, как вдруг слышим позади себя голос Кармен:

– Я никогда…

Аро останавливается, а я оглядываюсь. Ее мама снова подходит к нам.

– Я никогда не думала, что стану такой, – говорит она своей дочери.

Губы Аро дрожат. Не уверен, от печали или злости, только, что бы это ни было, она не хочет давать волю чувствам.

– Знаю, мам, – произносит девушка, не оборачиваясь. – Жизнь порой ломает людей.

Покинув бар, мы идем к парковке. Я жду, когда Аро возьмет меня за руку, прежде чем целую ее в макушку.

Частенько думая о матери моего папы, я испытывал к ней ненависть за то, что она ни разу даже не попыталась вернуть его, защитить от всех ужасов, происходивших с ним.

Правда, потом задаюсь вопросом – не было бы с ней еще хуже? Она тоже могла оказаться жестокой. Возможно, отца ранило ее отсутствие в его жизни, но есть вероятность, что он испытал бы больше боли, если бы разочаровался в своей любви к ней.

Я открываю дверь для Аро. Развернувшись, она смотрит на меня и садится в машину.

– Твои родители точно готовы принять троих бездомышей?

– Троих? – уточняю, вздернув брови.

У меня не возникало сомнений, что Аро останется, но подтверждения не было. В конце концов, ей уже восемнадцать, она не обязана где-либо находиться.

Девушка пожимает плечами.

– Пришла пора разорвать порочный круг. Тем более это ведь всего на год, верно? Один год, чтобы окончить школу.

Мою грудь переполняет приятное чувство, сам не знаю, какое именно.

– Ты уверена?

Мне хочется, чтобы у Аро было все, однако она должна сама этого захотеть. Ей лишь нужно осознать – она способна получить все, что пожелает, если будет бороться за это.

Она кивает.

Коснувшись пальцами ее лица, повторяю:

– Solo un ano.

Всего год.

Ее глаза вспыхивают.

– Ты всерьез говоришь по-испански? – кричит Аро.

Сдерживаю смех.

– Я же рассказывал, что в детстве много времени провел за пределами Америки.

Она шлепает меня по руке.

– Хоук!

Хохотнув, уклоняюсь от ее атаки.

– Что?

Аро была в курсе, что я понял ее, когда она назвала меня «сукиным сыном». Наверное, просто предположила, будто мне известны определенные ругательства и больше ничего.

– Ты должен сообщать людям, что говоришь на их языке!

– Почему? – Затолкнув ее в салон, закрываю дверцу. – Испанский ты использовала только в тех случаях, когда не хотела, чтобы я тебя понял, а это грубо, – обращаюсь к ней через окно. – Ты получила по заслугам.

Я огибаю капот и забираюсь на водительское место. Мгновение спустя Аро обхватывает мое горло руками, оседлав меня.

Она хмурится, явно наигранно.

– Прости меня, детка. – Улыбнувшись, трусь об ее нос своим. – Te amo[20].

– Что? – требовательно переспрашивает она.

– Te amo. – Прикусываю кончик ее носа, после чего опускаюсь к губам. – Te amo, Аро Маркес.

Начав тяжело дышать, она сдается и целует меня.

– Ох, это звучит сексуально. Поговори со мной по-испански, Хоук.

Я фыркаю.

– Сперва вернемся в башню. Поехали.

Аро плюхается обратно на свое кресло, и я мчусь к убежищу со скоростью, намного превышающей допустимую. Прошло всего пара дней, но я уже тоскую по времени, проведенному с Аро там. В какой-то мере даже жаль, что мы не можем затеять еще какую-нибудь эпопею, чтобы и дальше прятаться в нашем тайном укрытии.

Мы спускаемся через люк в крыше. Едва Аро достигает нижней ступеньки лестницы, я подхватываю ее на руки и притягиваю к себе.

– Нам нужно поторопиться, – с придыханием произносит она, стягивая с меня рубашку. – Мэтти будет ждать.

Рухнув вместе с ней на диван, отбрасываю в сторону джойстик от «Плейстейшен». Снимаю с Аро майку, в то время как она распускает волосы, собранные в хвост, затем принимается расстегивать мои шорты.

Однако я спрыгиваю с нее, хрипло простонав:

– Презервативы. – И спешу в комнату наблюдения, с уже затвердевшим членом из-за прилившей к паху крови. Я привез немного провизии пару дней назад, когда заглянул сюда, чтобы удалить все возможные записи с нами на мосту.

Аро выкрикивает:

– Только один!

– Может быть.

Доносится ее смех. Она думает, я шучу. Открыв пакет с продуктами, стоящий на столе, достаю коробку, вытаскиваю пару упаковок и кладу их в карман. Уже двинувшись к двери, вдруг замечаю, что один из ящиков слегка выдвинут.

Ящик с телефонами.

Я открываю его полностью, сразу же обращая внимание на пополнение – двадцатилетнюю «Нокиа», подобную большинству других. Но эта – немного обновленная версия модели 6210 черного цвета.

Взяв трубку в руки, нажимаю на кнопку питания. Экран загорается. Мой пульс учащается.

– Аро? – зову я. – Иди сюда!

Ожидая, пока телефон загрузится, несколько секунд спустя слышу, как девушка входит в комнату.

Она останавливается рядом со мной.

– В чем дело?

– Это ты сюда положила?

Я смотрю на нее сверху вниз. Аро прикрывается моей футболкой. Ее шорты по-прежнему застегнуты. Показав ей телефон, подмечаю:

– Этого мобильника раньше здесь не было.

– Никогда его не видела. – В следующее мгновение она резко вдыхает. – Хотя кто-то пробрался в башню. Совсем забыла тебе рассказать.

– Что?

– В Ночь вражды. Он схватил меня, затащил за зеркало в «Ривертауне», помешав копу, гнавшемуся за мной. Вообще-то, чувак меня спас. Мне сначала показалось, что это ты.

– И? – выпаливаю я.

– И все. – Аро качает головой. – Он ушел. Сказал лишь: «Знаешь, почему это место называют Карнавальной башней? Потому что уродцы устраивают здесь свои шоу». А потом ушел.

Какого черта?

Вновь смотрю на сотовый. Кому-то известно, что мы здесь. То есть для меня это не совсем открытие. Незнакомец периодически приходил и уходил, пока мы жили в убежище. Он оставил новый телефон.