Апрельское, или Секрет забытого письма (СИ) - Тюрина Елена Александровна - Страница 6

Действительно, мы приближались к небольшому одноэтажному зданию. Рядом с библиотекой находился местный клуб и какой-то обелиск.

— Спасибо, что подвёз. Заходи к нам почитать.

— Нет уж, благодарю. Если честно, библиотеки я ещё со школы терпеть не могу. Да и сейчас мне учёбы хватает, — отмахнулся парень.

Кстати, я только теперь заметила, что мы сразу перешли на ты. Весь день прокручивала в голове эту короткую поездку, ставшую для меня целым событием. Неужели он принёс сирень? Я ведь так и не спросила. И не поблагодарила, если всё же он. Вместо этого говорили на какие-то совсем уж не романтичные темы. Хотя, какая может быть романтика! Я одёрнула себя, посчитав, что мысли мои устремлены не в том направлении.

Как он вообще оказался в восемь утра у моего дома? Сколько ему лет? Чем занимается? В общем, ничего действительно важного я не спросила. И неизвестно, представится ли ещё возможность это выяснить.

Не могу сказать, что меня это расстраивает. Этот парень совершенно не в моём вкусе и как человек мне нисколько не интересен. Видно, что мы из разного теста. Я люблю вечерами сидеть дома с книгой, а он, наверняка, считает таких как я занудами и тихонями. Последний прочитанный роман с ним не обсудишь. А говорить о местных сплетнях или музыкальных новинках мне не интересно. Выходит, нет у нас ничего общего. Вот и не стоит себя накручивать, думать о нём.

Я всячески старалась погрузиться в работу, рисуя стенгазету ко Дню Победы и готовясь к мероприятию для школьников. Это было первым моим заданием на новом месте. Но мысли упорно возвращались к неожиданному утреннему знакомству.

Работать мне предстояло с ещё одним библиотекарем. Она являлась заведующей филиалом, отвечала за работу абонемента и комплектование библиотечного фонда. Я же должна была взять на себя читальный зал и организацию различных мероприятий и выставок. Звали мою начальницу Александрой. Это была особа лет тридцати пяти, довольно приятная в общении и симпатичная внешне. Мы как-то сразу нашли общий язык и поняли, что сработаемся.

Наш библиотечный филиал был сравнительно большим. Тут имелись отдел абонемента, читальный зал, отдел краеведения и книгохранилище. Негласно ещё и отдел детской литературы подразумевался, хотя мы являемся филиалом библиотеки для взрослых. Но надо же кому-то работать с детьми. А школьники составляли большой процент наших читателей. Для них проводились выставки, встречи со знаковыми личностями, различные образовательные и игровые мероприятия. Движение здесь, по сравнению с центральной библиотекой, где я раньше работала, оказалось совсем вялым. Большую часть дня мы занимались каждая своими делами.

После того, как Максим оказался у моего дома и предложил подвезти, я была почти уверена, что котёнок и сирень — это его рук дело. Только не понимала, зачем. Если это ухаживания, то какие-то неуклюжие. Во всяком случае, котёнок, подброшенный во двор, никак не вязался у меня с образом самоуверенного Богорада. Моё замешательство только усилилось, потому что больше он не появлялся. И в связи с этим становилось понятно — никаких ухаживаний в мою сторону нет и в помине. А соседка-активистка, которую я случайно встретила, возвращаясь с работы, призналась, что это она подбросила мне котёнка. На самом деле кто-то принёс его к ней под ворота. Но у неё уже три кошки и ещё одного она не прокормит. Вот и решила, что животному будет лучше у меня. И что если бы она его открыто принесла, я могла отказаться, а так у меня вроде как не осталось выбора. Странное пояснение, как и сам поступок. Вообще я успела заметить, что эта Нина Васильевна весьма своеобразная дама. Она, к слову, присвоила почти все, выставленные мною за ворота вещи. Таким образом, я выяснила, что котёнка точно принес не Максим. Насчёт сирени вопрос оставался открытым, но и ответ на него волновал меня куда меньше.

Кроме Богорада мои мысли стали занимать найденные на чердаке письма. Поэтому на выходных я решила навестить Леокадию Сергеевну. Интересно, как там Кактус? Освоился? Не сбежал к сородичам? Улицу и номер своего дома женщина мне говорила, а ещё приглашала на чай. Только вот номер её телефона я не знала. Придётся наведаться без предупреждения. К Леокадии Сергеевне у меня был вполне конкретный разговор. Она пока являлась здесь единственным человеком, с кем я могла побеседовать без опасений, что мои вопросы неправильно воспримут.

У ворот дачи Лёки меня встретили два кота — серый и чёрный с белыми лапками. Обоих погладила, почесала за ушами, в общем, задобрила, как могла. Поэтому шерстяная свита провожала меня к хозяйке под звуки бравого тракторного урчания, почти как под барабанную дробь.

Леокадия Сергеевна поливала цветы. Пышным дождём мелкие серебристые струйки воды накрывали клумбы тюльпанов, солнечных нарциссов, петушков и других неизвестных мне цветов. А в их каскаде играла яркая радуга. На Лёке была соломенная шляпа. При виде меня женщина искренне обрадовалась, бросила все дела и поспешила ставить чайник.

В саду стояла добротная деревянная скамья-качели. В ожидании Леокадии Сергеевны я расположилась на ней и ко мне присоединились оба кота. Серый растянулся рядом, а его чёрный коллега забрался на колени и норовил понюхать моё лицо.

На скамье лежала книга. Это была «Маленькая хозяйка большого дома» Джека Лондона. Даже дословно помню одну из моих любимых цитат оттуда: «Мужчина, способный бить любимую женщину, — это мужчина низшего типа. И женщина, любящая такого мужчину, — тоже существо низшего типа. Никогда мужчина высшего типа не будет бить женщину, которую он любит. И ни одна женщина высшего типа, — при этом глаза Лео невольно обратились в сторону Паолы, — не могла бы любить человека, который её бьёт».

В юности много раз перечитывала эту историю и очень злилась на главную героиню. Не понимала, почему Паола решила всё таким страшным способом. Не могла предать уже нелюбимого мужа и уйти к другому, поэтому убила себя. Как бы я сама поступила в такой ситуации? Кого бы выбрала? Я не могу ответить себе на этот вопрос. К счастью или сожалению, у меня нет ни мужа, ни любовника…

— Как же хорошо, что ты зашла, рыбка моя золотая, — раздался голос Леокадии Сергеевны.

Она несла на подносе чашки, печенье и конфеты.

— Давайте помогу, — я всё взяла у неё и принялась расставлять на столе.

Как выяснилось, ежа увидеть пока не представляется возможным. Днём он спал в своём лукошке. Посему компанию нам составляли только коты. Звали их Веня и Гоша.

— А давно вы живёте в Апрельском? — поинтересовалась я, когда мы наконец расположились в беседке.

— Лет двадцать, — стала охотно рассказывать Лёка. — У меня тётка отсюда. Она мне дом завещала. Мы с мужем сделали тут дачу, постоянно не жили. Теперь вот сама занимаюсь. Иногда дети с семьями приезжают. А ты почему спрашиваешь?

— Да просто хочется больше узнать о посёлке, его истории. Остались ли тут старожилы, те, кто ещё войну застал?

— Ой, милая, даже не знаю. Стариков совсем мало. Особенно таких, кто в здравом уме и способен что-нибудь вспомнить. Да ты в своей библиотеке поищи. Должна быть подшивка газетки, что одно время наш поссовет издавал. Точнее редакция при нём была, а печатали в городе, в типографии. Может там что и найдешь. А что именно тебя интересует?

— Всё, — уклончиво ответила я. — В общем, о посёлке хотелось бы почитать что-то или чьи-нибудь воспоминания послушать.

— Надо подумать, кто мог бы тебе рассказать…

— Может кто-то помнит прежних хозяев моего дома, — уточнила я. — Было бы интересно о них больше узнать.

— Ну, поищем, поищем, — заверила меня Лёка.

— А меня в понедельник Максим Богорад подвёз к работе. Он был как раз на нашей улице, когда я вышла. Вот и предложил подвезти, — не знаю зачем, похвасталась я.

— Да? — Леокадия Сергеевна поглядела недоверчиво, с сомнением. — Максим? Нарочно приехал утром, чтобы подвезти тебя на работу?

— Я не знаю, может случайно оказался поблизости, — добавила поспешно.