Ведьма и компания (СИ) - Кащеев Кирилл - Страница 25

Рядом послышалось звучное и злое фырканье. Рыцарь с трудом поднял голову – и уставился на сестру Аполлинарию, согнувшуюся под тяжестью ведра с помоями.

- Какие уж тут молитвы, если сама мать-настоятельница не является ни на утреню, ни к обедне! И нынче ее не было, и вчера. Доносили Владыке, что она и вовсе ни на одной дневной службе не бывает, да он не верил, а выходит, правда!

Рыцарь только головой покачал: вот же зловредная баба, а еще святая сестра!

- Она всю ночь проводит с больными! Грех вам не знать об этом, если уж даже я видел, как она глаз не смыкала над выловленной из воды несчастной дамой.

- Да-амой! – противно протянула сестра, перекладывая ведро из руки в руку. – А вы, монсьер, если уж такой… защитник дам, помогли бы ведро донести!

- Нельзя мне тяжести таскать, пока лечусь! Строго-настрого запрещено! – мстительно усмехаясь, развел руками рыцарь. Неужто думает, он позабыл, как она его последние деньги отобрать пыталась? – Уж простите, сестра!

- Господь простит! – хмуро буркнула сестра Аполлинария и пошла прочь, все также кренясь под тяжестью ведра. Потом вдруг обернулась и крикнула на весь двор. – Только вы ведь не лечиться сюда приехали, монсьер! Вовсе не лечиться! – и пошла дальше, не обращая внимания на устремленные на нее со всех сторон взоры.

Рыцарь вскочил… и тут же уселся обратно на скамью, принужденно улыбаясь, и всем видом давая понять, что не стоит слушать злоязычную монахиню.

«Откуда она узнала? Откуда? – мысли в голове метались точно рыбья мелюзга у берега. – И что сумела разузнать?»

***

- Я тебе мало плачу? – золотая монета скользнула по скобленом дереву и глухо стукнулась о глиняную тарелку с кашей. Рыцарь стиснул кошель в кулаке, а кулак спрятал под столешницей, чтоб хитрый плут не углядел, как мало денег там осталось.

- А что ли много, монсьер? – рыбак поглядел на тускло поблескивающий золотой, пальцы его дернулись непроизвольно… но остановились. Рука сменила направление – он выгреб из соседней миски горсть оливок и принялся закидывать их в рот одну за одной, смачно сплевывая косточки. – На всю жизнь вы меня обеспечить не обещаете, а ежели узнают, что я с вами… что я вам… Места мне в деревне не будет! Да и на всем Кава Греко!

- Ты выжига и плут, Вралис, и просто хочешь заполучить побольше денег! – рыцарь подался вперед, так что край столешницы больно врезался ему в грудь. – Местные жители счастливы будут, если мой меч избавит их от чудовища!

- Тишшше, монсьер! – Вралис воровато оглянулся, не слышат ли их. Но хорошенькая чернокосая подавальщица как раз скрылась на кухне, а из всех посетителей по раннему часу был лишь старый рыбак, уныло купающий вислые усы в кружке с молодым вином. – От нашего чудовища нам никакого вреда, одна сплошная польза! В каждой семье, почитай, есть те, кому в шторм помогли к берегу вернуться. Не самого – так деда, не деда – так прадеда. Один раз, говорят, даже целый корабль притащил – в снасть запрягся и как поволочет! Но то, может, врут. – на лице Вралиса на миг промелькнуло сомнение. – А остальное все – правда! – торжественно заверил он. – Вот и думайте теперь: что наши рыбаки сделают с тем, кто его жизни лишит?

- Да ты, никак, грозишь мне, пройдоха? – рыцарь откинулся на скамье, недобро щурясь и выразительно поглаживая рукоять кинжала у пояса.

- Ни Боже мой, монсьер рыцарь, как можно! – продолжая невозмутимо грызть оливки, пожал плечами Вралис. – Я говорю, что грозит мне! А потому… да, вы платите мало. Совсем мало. – и с видимым сожалением он подвинул монету обратно к рыцарю.

Тот коснулся кончиками пальцев золота, подумал… и тяжко вздохнул:

- Ладно… - он погладил монетку, из-под полуопущенных ресниц отслеживая жадный взгляд, которым Вралис ласкал золотой. И наконец выдавил. – Если выйдет… от сокровищ получишь часть. Небольшую часть! – тут же предостерегающе вскинул ладонь.

- Ах во-от оно что! – Вралис отстранился от стола, разглядывая рыцаря с таким видом, что тот снова схватился за кинжал. Как смеет этот простолюдин так на него смотреть? Да еще и хихикать? Потому что Вралис вдруг заквохтал, точно курица, а потом и расхохотался во все горло, так что из кухни выглянула испуганная подавальщица. – Извиняйте, монсьер… - все еще похрюкивая от смеха и вытирая навернувшиеся на глаза слезы, наконец, пробормотал он. – То вы о нас хорошо думаете… - и опасливо глянув в покрасневшее от бешенства лицо рыцаря, торопливо пояснил. – Будь тут сокровище, разве он бы уцелел? Не одни, так другие – а все добрались бы! Нет у него ничего! Уж мы бы знали. - Вралис кинул на стол медяк, а на золотой – еще один жадный взгляд, и поднялся.

- Подскажи хоть что-нибудь! – рыцарь сам чувствовал, как жалко и моляще звучит его голос.

Видно было что Вралис отчаянно колеблется, то открывая рот, то снова накрепко сжимая губы. И наконец жадность победила.

- Наши давно уж перестали ставить сети на северной оконечности Кава Греко.

- Почему? – только и успел спросить рыцарь.

- Рвут их часто. – буркнул Вралис, ловко выхватывая золотой, и бегом кинулся вон, точно боясь, что рыцарь бросится за ним вдогонку.

Но тот не пошевелился. Посидел еще, ощупывая изрядно отощавший кошель.

- Монсьеру угодно чего-нибудь? – подавальщица прошуршала мимо, покачивая пышными юбками.

- Может и угодно. - вздохнул рыцарь, торопливо пряча кошель. И тут же мотнул головой. – Но не буду. Потому что – диета! – и горделиво поглядел на девку. Дивится, небось, глупая, мудреному слову!

- Так диету и мы монсьеру рыцарю подать можем! – радостно вскричала девка. – Даром, что ли, рядом с монастырем столько лет! Какую монсьеру прописать изволили: рыбную, для разжижения телесных жидкостей, или наоборот, мясную – для загустения? Все сделаем в лучшем виде!

- Да что ты можешь понимать… в диетах! - пробормотал рыцарь и торопливо сбежал от слишком грамотной девки. В монастыре-то диета бесплатная, а здесь монеты выкладывать придется.

До чего он дошел! Любой рыбак, вроде того же Вралиса, может сесть в таверне, выпить вина… а герой битвы при Павии считает монеты и надеется на монастырский бесплатный стол! Рыцарь стиснул кулаки и… зашагал туда, где у причала стояли рыбачьи лодки. Кошель, что вернула ему мать-настоятельница, скоро и вовсе покажет дно. Ему некуда отступать.

[1] 24 февраля 1525 года — ключевое сражение в ходе Итальянских войн (1494—1559) между испанцами и французами за власть на территории Италии.

Глава 3

- Ать! Ать! – рыцарь шумно выдохнул, проворачивая тяжелые весла. Ветхий старый парус нанятой у рыбаков лодчонки болтался обвисшим мешком – ветер то налетал порывами, то стихал, заставляя все больше грести. Да и рыцарь, хоть вырос у моря, уже подзабыл науку своей юности. Натертый об скамью зад ныл, как после целого дня в седле, а руки саднило, точно тоже весь день мечом ворочал. Рыцарь сложил весла и замер, хрипло дыша и прижимая ладонь к груди. А он еще жалел о потраченном в монастыре времени! Да явись он сюда до монастырского лечения, к судорожно колотящемуся сердцу прибавились бы еще боль в груди и под ребрами.

Лодка медленно покачивалась у скалистого берега, сплошь испещренного гротами – глубокими и мелкими, похожими на гнезда ласточек дырками у верхней кромки, и громадными черными провалами, уходящими глубоко под воду. Рыцарь уставился на них безнадежным взглядом. Любая из пещер годилась на роль логова. А если Вралис неспроста сказал о рваных сетях, то проход под водой. Где-то тут… Или там… Или еще дальше вдоль всей оконечности мыса. И что же делать? Он перегнулся через борт лодки и уставился сквозь прозрачную воду на мелькающих у самого борта юрких рыбешек. Нырять, обследуя здешние пещеры одну за другой? Когда-то он недурно плавал… Когда-то. До переломанных ребер, плохо сросшейся ноги и засевшего в груди тухлого кашля. Надолго ли его хватит и в какой день он просто не сможет всплыть? Или брошенную лодку отнесет волнами, и он не сумеет до нее доплыть? Ведь если даже пройдоха-Вралис отказался помогать, то и среди остальных рыбаков ему помощника не найти.