Талисман цесаревича (СИ) - Ежов Сергей - Страница 13

Я достал из кармана крепкую бечёвку и привязал к дубинке петлёй, чтобы надеть её на руку. Такую же петлю я приготовил для Петрова. Ещё кусок верёвки пошел на приготовление гарроты, а по-нашему удавки. Простейшая вещь: верёвка и две ручки привязанные к ней. Удобнейшая вещь для снятия часовых. Теперь, когда дождёмся подмоги, во всеоружии пойдём шалить по вражеским тылам.

Примерно спустя час со стороны улицы раздался шум: то на постоялый двор прибыли наши главные силы. Ливин изображал из себя неимоверной крутизны перца, громогласно требовал для себе лучший номер и девку послаще. Унтер надрывался ещё громче — он добивался отборного овса для наших обозных кляч. Орали и солдаты: каждый требовал себе пива, и непременно в первую очередь. Молодцы! Шумовое прикрытие на очень недурном уровне.

Сзади послышался негромкий шум сминаемой травы — к нам прибыло подкрепление. Я оглянулся: прибыли мои обмундированные рекруты, все как один с дубинками. Это хорошо, сразу и начнём — а чего тянуть-то?

Мои бойцы спрятались за кустами, а рекрут Гришка по моей команде перемахнул через забор и затаился за аккуратным буртом навоза приготовленного к вывозу. Я же стукнул в калитку кулаком.

— Кого черти принесли? — раздался ворчливый голос, и от конюшни в калитке подошел крепкий мужик.

Я пригляделся: в воротах конюшни никто не торчал и за сторожем, похоже, никто не присматривал. Это неплохо.

— Ты калитку-то открой, чего нам через забор разговаривать! — предложил я.

— А мне и так неплохо. Чаво надоть?

— Я твоему хозяину ружьё на продажу принёс. — и я показал сторожу ружьё, позаимствованное у солдата.

— Ворованное небось?

— А тебе какая забота?

— И то верно. Ты один?

— Один.

— Ну, заходи, коли один.

Сторож нешироко приоткрыл калитку, чтобы я мог протиснуться боком, и когда я сунулся пройти, он вдруг сделал выпад, пытаясь пырнуть меня ножом. В самом деле: зачем платить деньги за вещь, если её можно взять бесплатно? Только сторож не знал, что именно на такой простой мысли и был построен мой план. Удар ножом я отбил, а второй удар сторож не успел нанести, потому что Гришка выскочил из-за бурта и оглушил его дубинкой. Подскочившие бойцы шустро связали сторожа, воткнули ему в рот его же портянку, кинули тело на навозную кучу и мы двинулись вперёд. Пятеро бойцов во главе с Гришкой проскользнули в конюшню, ещё двое пошли проверить амбар. Этим я дал команду проверить помещения, и если кто-то там есть — глушить, вязать и затыкать рот, чтобы не взбудоражили окружающих. Сам же с остальными короткой перебежкой оказался у задней стены постоялого двора.

— Где тут чёрный ход? — пробурчал я и вдруг увидел его сам.

Вдоль стены был сделан приямок обложенные кирпичом, куда спускалась кирпичная же лестница. Приямок был прикрыт навесом, на который был наложен штабель нерасколотых чурбаков, так что со стороны это место казалось поленницей.

— Барчук! Здеся есть ещё одна дверца.

Я оглянулся: действительно дверца. Деревянная, но покрашена красным суриком, так что сливается с кирпичной кладкой. Да, явно дверь или заброшена за ненадобностью, либо запланирована в качестве пути отхода в случае неприятностей. Это видно потому, что никаких следов к двери не ведёт.

— Глянь-ка, куда открывается дверь?

— Дак наружу.

— Вот и хорошо. Подопри-ка дверь покрепче. Вон брёвнышко лежит, воспользуйся. И ещё. Вон окно из полуподвала. Видите?

— Видим.

— Встаньте у него справа и слева, так чтобы изнутри вас было не углядеть, и ежели кто из окна полезет, лупите по башке дубинками.

— Ага, ясно.

Сам я с одним рекрутом двинулся к двери под поленницей, на ходу инструктируя его:

— Осип, ты прикрываешь мне спину, а сам вперёд ни под каким видом не суёшься. Понял?

— Понял. А что я делать-то должен?

— Смотреть, чтобы никто на меня сзади не кинулся.

— Это понятно.

— Лупи своей дубинкой супостата в лобовую кость от всей души и ничего не бойся. Понял ли, Осип?

— Пока всё понятно.

Дверь оказалась закрытой изнутри на засов, но я поддел его ножом и сдвинул. Дверь открылась. Перед нами открылся коридор, по правой стороне которого были две двери. Я подошел к одной и заглянул в щель. В довольно просторной комнате стоял стол, на столе стоял не горящий масляный светильник и деревянные пивные кружки. За столом сидело четверо мужиков, и играли в кости. Но в первую очередь меня интересуют пути отхода: входная дверь тут, а есть ли другая?

Огляделся — другой двери кажется, нет. Окна? Окно имеется, но очень маленькое и расположенное высоко под потолком.

— Осип! — шепчу напарнику — быстренько тащи что-нибудь, надо подпереть дверь.

— Дак ета… Дубинки достанет.

— Ох ты ж… И верно!

Дверь открывается вовнутрь, значит надо не подпирать, а придерживать. Ну что же. Засовываю свою дубинку в массивную деревянную дверную ручку, а чтобы не выпала, когда дверь примутся дёргать, привязал бечёвкой дубинку к ручке. Утрата дубинки меня не беспокоит, поскольку имеется нечто получше — пистолеты. Проверяю порох на полках, и вперёд. Надо посмотреть что впереди — там поворот, а что за поворотом?

За поворотом оказался ещё один разбойник. Он стоял у открытой двери лестницы ведущей наверх, и напряжённо прислушивался к происходящему. Даже со спины было видно, что что-то разбойнику сильно не нравится.

Ну что же, на сей случай у меня есть оружие. Пистолеты уходят в кобуры, из кармана извлекается гаррота. Три шага вперёд, и удавка накинута на шею разбойника. Теперь резкий рывок назад, с одновременным пинком сзади под коленку, и огромная туша рушится на меня. Чтобы не придавило, я делаю шажок в сторону и стараюсь уронить этот шкаф набок. Как ни странно, это удаётся, и тут на помощь приходит Осип. Своей дубинкой он лупит разбойника по голове — раз, два, три… Только после пятого удара бандит затихает. А ведь страшно подумать, что было бы сойдись мы в честном бою — этот мамонт растоптал бы нас с Осипом, и не заметил. На всякий случай скручиваем бандиту руки за спиной всё тою же гарротой.

Теперь вперёд, к лестнице. Наверху и правда, какая-то нездоровая суета. Слышны крики, и кажется, даже лязг оружия. Нет, не кажется. Вот раздался выстрел, затем другой, и слитный крик двух или более человек. А вот раздался топот, и вниз по лестнице застучали сапоги. Я успел увидеть трёх мужиков с короткими саблями в руках, с треском захлопнул перед ними крепкую дверь, и запер её на нехитрый запор: по сторонам двери были забиты скобы, а за дверью стоял толстенький брус. Брус только лёг в скобы, как дверь содрогнулась от мощного удара: это три мясистых тела встретились с препятствием.

— Бросай оружие! — прозвучало сверху, а снизу в ответ только бессильный мат в два голоса и тоненький скулёж самого пострадавшего.

Спустя три минуты в дверь стукнули:

— Юра, открывай!

За дверью стоял поручик, из-за его плеча выглядывали любопытные солдаты.

— Ну как тут у тебя?

— Господин поручик, четверо злодеев заперты в комнате. Ещё один валяется здесь, вот он. Строения во дворе осмотрены, по докладам, никто в них не обнаружен.

— Прекрасно! Пойдём смотреть, кого ты запер. А ну как это мирные пейзане? Ведь извиняться придётся. — пошутил поручик.

— Истинно так! Ангелы в крови по локоть. — отвечаю в том же духе, и поручик смеётся.

Разбойники в комнате уже поняли, что происходит нечто для них неприятное и сейчас активно ломали дверь.

— А ну-ка злодеи отойдите от двери не то стрелять начнём! — предупредил поручик разбойников об их нелёгкой судьбе.

За дверью затихли и зашептались, наконец, раздался голос:

— А ты хто, и чаво тебе тута надобно?

— Я поручик Ливин, со мной вооруженные солдаты. Сдаётесь, или будем стрелять?

— Сдаёмся, чего уж там. — донеслось из-за двери.

— Отошли к дальней стенке! — скомандовал поручик, а после того как разбойники отошли, разрешил Осипу — Открывай дверь!

В комнате мы застали любопытную картину: стол теперь переместился к стене, трое разбойников стояли у дальней стены комнаты, а задница и ноги четвёртого торчали из окна. Понятно: этот бросился вылезать через окно, но его приголубил дубинкой кто-то из моего засадного полка.