Дело о молочной реке (СИ) - Васильев Владимир Анатольевич - Страница 29

Я посидел минут десять и набросал мое первое в жизни поэтическое творение. Ариста как раз уходила, чтобы поговорить с Гелилой, а когда вернулась, буквально выхватили лист бумаги у меня из рук и жадно вчиталась. Раз… Другой… А затем подняла на меня изумленные глаза и прошептала:

— Но это же… Это же просто чудовищно!

— Спасибо! — усмехнулся я. — Я старался.

Дальше я достал из кармана пока еще не выброшенную в печь последнюю записку от графини и остро отточенной бритвой отрезал чистую нижнюю часть. Лист получился куцым, но главное, что бумага гербовая, причём с нужным гербом.

Далее Ариста, тщательно изменяя почерк, написала записку для художника, кстати тоже графа, как мне почему-то вспомнилось.

Затем на простой бумаге я нацарапал записку для графини с самым примитивным текстом:

«На симпозиуме завтра будет присутствовать известный вам онгри. Надеюсь, эта информация вам пригодилась, и вы передадите с этим курьером несколько монет. Жалованье в гильдии, знаете ли, выплачивают нерегулярно».

— Подумает, что это клерк из гильдии наемников решил подзаработать, — пояснил я. — И главное, чтобы курьер подержал записку полностью в руке. Мало ли. Надо чтобы слепки чужих аур полностью стерли наши.

Ариста надела плащ, сходила на улицу и передала обе записки с мальчишками из случайных лавок, как здесь часто делали.

Шабаш магов, жрецов и наемников, как и ожидалось, оказался совершенно бесполезным. Поиски проходили по сценарию — броди по лесам и горам, да высматривай огромного ежа. Что-то улучшить в этой тупости было невозможно, и из всей информации я вынес только то, что городские власти нервничали и требовали, чтобы все присутствующие утроили усилия.

А те угрюмо молчали, потому как если кому-то и платили за сам процесс поиска, то очень мало, а рассчитывать на премию тоже сильно не приходилось. Каждый видел, сколько конкурентов вокруг, и понимал, что лично его шансы весьма скромны.

Это, конечно, не касалось жрецов Бога Растений и Богини Животных. Но их и так стимулировали очень мощно, и похоже часто. Да им и без разницы, в своих храмах служить или на природе бродить — оба занятия одинаково бестолковые.

Когда официальная часть закончилась, я сразу заметил, что ко мне очень целеустремленно пробирается графиня Бианика, обходя группы других гостей и вежливо, но быстро раскланиваясь со знакомыми. Ей было куда спешить, потому что она заметила, что я сегодня без спутницы, а значит и послать ее в случае обострения будет некому. А мы с Аристой просто заняли две удобные точки, чтобы как начнется поэтический позор, не пропустить реакцию всех присутствующих.

К счастью, Бианика добраться до меня не успела. На сцену выскочил памятный мне художник и срывающимся голосом прокричал:

— Леди и лорды! Послушайте стихотворение, посвященное прекрасной и несравненной графине Бианике ду Гаргон.

Народ очень даже заинтересовался. Многие переглядывались, кто с улыбкой, кто с недоумением. Но главное, что все оставались расслабленными. А что? Официальная часть закончилась, поскандалить с соседями никто еще не успел. К ужину скоро пригласят. Идиллия!

Тем временем художник откашлялся и, слегка завывая от неопытности на публичных выступлениях, продекламировал:

Взглядом твоим я сражен беспощадно.

Хватай за рога и что хочешь твори.

Сердце мое ты найдешь на рассвете

Под угольной бочкой у храма двери.

Настала минута тишины, которая сменилась сдержанными смешками, а откуда-то из-за колонны и откровенным ржачем. Но я не смотрел на обсуждение моего творчества, а уже незаметно, насколько это может делать орк среди низкорослых демонов, пробирался к выходу, краем глаза отслеживая и мою эльфийку, которая тоже шла туда же, только время от времени останавливалась и ее как-то трясло. Я было обеспокоился, но потом просто улыбнулся. С Аристой все было хорошо. Очень хорошо. Просто ее трясло от еле сдерживаемых приступов хохота.

— Один аж прям вздрогнул на последних словах, — поделилась со мной девушка, когда мы наконец встретились. — Вон тот.

Я кивнул, потому что обратил внимание на этого же типа.

— И я уже спросила слугу, — добавила Ариста. — Это мастер Ганжанс. Причем мастер только по названию, довольно необученный маг, работает в собственной артефактной мастерской около северного базара, и даже не брезгует предсказаниями будущего.

— Ого!

— Это не «ого», а скорее «фу». Знаешь ли, предсказывать будущее ни у кого не получается.

Я с сомнением посмотрел на девушку, потому как с ее же слов, она меня в свое время нашла, заранее узнав про поджидавшую меня смерть.

— Можно посмотреть некие следы будущего в чужом мире, — поправилась демоница. — Ну ты же понимаешь, что…

— Понимаю, — перебил я. — Все верно, узнать будущее невозможно. Но чего только не может быть в вашем магическом аду!

— Уже в нашем, дорогой! В нашем с тобой аду, — ехидно подмигнула девушка.

— Пойдем к его лавке, — решительно сказал я. — Чего тянуть? Для начала посмотрим вокруг. Может где-нибудь найдем образец его почерка. Тогда точной поймем, что ту записку писал именно он. Ну и пообщаемся, когда он явится к себе домой.

— Тупость со всех сторон и во всех проявлениях, — ворчал я через час, сидя в небольшом, забитом народом трактире около северного базара. Главное преимущество нашего с Аристой столика было в том, что в окно хорошо видно вход в лавку нужного нам мага. Дверь и белый листок на ней. — Даже неинтересно! Я строил хитроумные планы, у кого можно увидеть почерк. Поискать распоряжения для водоносов, дворников, зеленщика. Или спросить ту простоватую демоницу из соседней одёжной лавки, ведь она наверняка заказывала у этого проходимца прогноз будущего. А тут все просто! Объявление на двери, что мастер сегодня работать не будет. Пусть и короткое, но его хватило, чтобы убедиться, что записку нам писал именно он.

Ариста довольно жмурилась на начинающее светлеть небо и в подробностях вспоминала какое лицо было у графини, когда она услышала посвященное ей стихотворение. Точнее фантазировала, потому что мы там работали, и нам некогда было смотреть на эту Бианику.

Через два часа явился и покачивающийся хозяин. Хорошо поужинал на халяву. Я выскочил из трактира, за мной Ариста, и мы буквально ворвались в небольшой торговый зал магической лавки на плечах неприятеля:

— Эй! Уже поздно! — возмущенно закричал тот. — Да и вообще я сегодня не рабо…

Затем он заметил меня, и ему сразу стало совсем грустно.

— Поговорить хочу, — усмехнулся я. — И по результатам может так оказаться, что твоя жизнь сильно изменится. Ты себе никакого казенного дома не предсказывал в последнее время?

— Ну зачем ты так, мой господин, — наигранно возразила мне помощница. — Может мастер Ганжанс был использован в темную, и его вины не так много. Наша же задача узнать истину, а не обвинить кого-нибудь, чья вина минимальна.

Через час мы вышли и уже под лучами вставшего Солино двинулись домой. Идти было далеко, поэтому мы прикрыли все участки кожи. Я как обычно опустил забрало шлема, а Ариста натянула маску и солнечные очки. Улицы были пустынны, но вокруг буйствовала дневная жизнь. Летали огромные насекомые, птицы, звери и ящерицы. Половина стрекотали, щебетали, щелкали и шипели. В таком шуме мы без опаски принялись обсуждать допрос.

А обсудить нам надо было немало. Мы неплохо изобразили злого и доброго полицейского, как говорят на Земле. Здесь ничего похожего не говорят, потому что и приема такого еще не изобрели.

— Несчастный придурок, разыгранный в темную, — обрисовал краткий портрет довольно молодого мага я. — Четыре месяца назад к нему явился еле знакомый колдун, о котором артефактор знал только, что тот недавно приехал в город. Визитер представился магистром Бостилем и предложил поучаствовать в верном дельце. Маленьком таком… Добыть несколько мощнейших защитных артефактов. Предложил по итогам предприятия отдать Ганжансу два, каждый стоимостью… ну предположительно в районе нескольких тысяч золотых. Наш артефактор конечно же попросил рассказать подробности, но партнер уперся и что-либо раскрывать отказался. Сказал только, что дело связано с демонологией. Портал вызова и всё такое.