Последний проблеск света (ЛП) - Кент Клэр - Страница 1

Клэр Кент

«Последний проблеск света»

Серия: вне серии

Автор: Клэр Кент

Название: Последний проблеск света

Серия: вне серии

Перевод: Rosland

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Rosland

Оформление:

Eva_Ber

Глава 1

Я мгновенно узнаю мужчину. Я не помню его имени, но он раньше ремонтировал мою машину.

Он был нашим местным механиком, и когда мне было шестнадцать, я отвезла свою машину в его мастерскую для ремонта и техобслуживания. От него всегда пахло маслом и сигаретами, и ему часто не мешало бы побриться. Он никогда не улыбался мне, но был терпелив и объяснял, какие работы надо провести, а мой дедушка говорил, что он честный и никогда нас не обманет.

Но прямо сейчас он стоит у мотоцикла, который я только что нашла — того, в котором чудом сохранился бензин. В одной руке у него дробовик, а другой он роется в моей сумке.

Час назад я наткнулась на эту заброшенную заправку. Весь бензин, еду и большую часть припасов растащили давным-давно, но во всем этом бардаке я нашла две нетронутые пачки влажных салфеток и большую бутылку воды, закатившуюся под опрокинутый стеллаж.

Сзади, за разбитыми бензоколонками и старым зданием, я наткнулась на золотую жилу. Недорогой мотоцикл прямо на краю леса за заправкой.

Я выдрала сорняки, которыми он зарос, подняла в нормальное положение и задержала дыхание, возясь с проводками. (Любой, кому удалось выжить до этого дня, знает, как завести транспортное средство без ключа, а также заряжать и стрелять из оружия). Едва не рассмеялась, когда двигатель заработал.

Прошло больше года с тех пор, как я натыкалась на работающее транспортное средство.

Я оставила сумку на сиденье и зашла на три шага в лес, чтобы пописать за деревом. Вопреки всему, иллюзия уединения в такие моменты — это иллюзия, от которой я до сих пор не могу отделаться.

Это была ошибка.

Вокруг не было никого, когда я спустила штаны и присела, но выпрямившись, подтянув джинсы и развернувшись, я была уже не одна.

Мужчина. Присваивает мои вещи себе.

Я достаю пистолет, который держу в кобуре на правом бедре, и навожу на него, выходя из-за дерева.

Я застаю его врасплох. Это уже что-то.

От моего появления он заметно дергается и начинает поднимать свой дробовик.

— Не надо, — я подошла к противоположной стороне мотоцикла от него. — Отойди.

Выражение его лица меняется, когда взгляд находит мое лицо. Он насторожен. Это ясно. Его тело напряжено, рука с готовностью лежит на оружии. Однако он его еще не поднял. В другой руке он держит книгу, которую взял из моей сумки.

— Отойди, — повторяю я, делая голос как можно более жестким.

Я далеко не такая грозная, как мне хотелось бы. Мое лицо выглядит юным, тело миниатюрное. Волосы длинные и каштановые, заплетены в косы, глаза тоже карие. У меня есть ямочка на подбородке, что является практически противоположностью грозности. Но мой пистолет заряжен, и я умею им пользоваться.

Надеюсь, он это видит.

Он делает шаг назад, и рука с книгой поднимается в жесте капитуляции.

— Не знал, что ты здесь, — говорит он. Его голос мягкий, хриплый и окрашен тем же горным акцентом, который я запомнила четыре года назад, побывав в его мастерской. — Просто увидел байк и подумал, что надо взглянуть. Я тебе не наврежу.

— Естественно, ты мне не навредишь. Отойди, бл*ть, — теперь я расположилась над мотоциклом и опираюсь свободной рукой на сиденье.

Ему должно быть за тридцать (судя по внешности и тому, что я о нем знаю), и он не особенно красивый мужчина. У него сильные и грубые черты лица, светло-каштановые волосы выглядят нечесаными. Его лицо грязное, как и его джинсы, как и его серая футболка с оторванными рукавами. Но у него подтянутое крепкое тело с широкими плечами и хорошо очерченными мышцами рук, какие бывают от труда, а не от визитов в спортзал.

Он делает еще один шаг назад и говорит так, как люди обращаются к напуганному животному.

— Ты меня знаешь. Я Трэвис Фаррелл. Я тоже из Мидоуза. Я чинил твою машину. Я не пытаюсь обворовать тебя или навредить тебе. Я проходил мимо.

Трэвис. Вот как его зовут.

Я хочу верить ему во всем остальном.

Я бы с радостью поверила ему.

Мой дедушка всегда говорил, что он честный мужчина.

Но мир, который я знала четыре года назад, разломился до основания, и даже мужчинам, которые когда-то казались приличными, больше нельзя доверять.

Я ничего не говорю и не опускаю пистолет.

— Ты же Лейн, верно? Лейн Паттерсон? — глаза Трэвиса выглядят серыми в тусклом свете солнца, с такого расстояния между нами. Они изучают мое лицо, а потом бегло пробегаются по моему телу.

Они не задерживаются на моей груди, хотя моя клетчатая рубашка распахнута, а выцветшая майка прильнула к груди от пота. И они не задерживаются на нижней части моего тела, хотя мои старые джинсы совсем износились и очень низко висят на бедрах. Его взгляд возвращается к моему лицу и остается там.

Это уже что-то, но недостаточно, чтобы я ослабила бдительность.

Я не отвечаю на вопрос, но он, должно быть, принимает мое молчание за подтверждение. Он продолжает.

— У тебя был синий Форд Фокус со своенравной коробкой передач. Я Трэвис. Ты меня помнишь?

Я слегка склоняю голову.

Его черты расслабляются еще сильнее.

— Хочешь опустить оружие?

— Нет.

— Ладно. Я свое опущу. Медленно и аккуратно, — одновременно с этими словами он наклоняется и с нарочитой осторожностью кладет дробовик на гравий.

Когда он выпрямляется, я чувствую себя лучше, но не настолько глупа, чтобы верить, что теперь этот мужчина не представляет опасности. За спиной у него висит охотничья винтовка, а к ремню пристегнуты ножны с ножом вдвое крупнее моего.

От него больше не пахнет маслом и сигаретами. От него пахнет грязью и потом.

И от меня тоже. Теперь это меня уже не беспокоит.

— Ты сама по себе?

Я не отвечаю.

— Ты направляешься в Форт-Нокс?

Не думаю, что я кивнула, но он ведет себя так, будто я это сделала.

— Я тоже, — говорит он. — Можем держаться вместе, если хочешь.

Мои плечи напрягаются.

— Я не ищу компанию.

Его глаза слегка расширяются.

— Ничего такого. Я ничего не ожидаю. Маленькая хорошенькая штучка вроде тебя… ты не в безопасности в одиночку.

Он прав. Я знаю, что он прав. Но все, кому я когда-либо доверяла, мертвы или давно пропали.

— Откуда мне знать, что я буду в безопасности с тобой?

— Я знал твоих дедушку и бабушку. Твоя бабушка преподавала мне в воскресной школе. Я оставался в городе до конца. Не был в банде. Не примкнул к стаду. Помнишь меня после того, как мы взорвали мост? Я был с охотниками.

Я правда припоминаю встречи с ним примерно год назад, когда то, что осталось от Мидоуза, затаилось за охраняемым периметром. Я помнила, как он не раз возвращался с оленем или дикой индейкой, даже когда животных в лесах стало мало. Он делился добычей со всеми, распределял пайки.

Должно быть, он видит что-то на моем лице. Его челюсти слегка разжимаются.

— Я хороший парень, Лейн. Я не наврежу тебя и не буду просить ничего, что ты не готова дать.

Я так сильно хочу доверять ему, что моя рука дрожит. Приходится приложить сознательное усилие, чтобы держать пистолет ровно.

— Почему ты не покинул город с остальными?

Его лицо искажается так мимолетно, что я едва не упускаю это.

— У меня была больная маленькая девчушка. Ей и пяти лет еще не было. Не мог ее бросить.

Я слышу в его голосе потерю — легкую, ноющую, вторящую бремени в моем голосе.