Выбери любимый жанр

Отпуск&Детектив - Баскова Ольга - Страница 3


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

3

– Но это уже восемьдесят пятый вариант! – донесся до меня звенящий негодованием голос Бакланова.

– Да хоть сто восемьдесят пятый, – невозмутимо ответил Мамаев. И добавил еще что-то, чего я не расслышала.

В отличие от фотографа босс не орал.

Зато я услышала приближающийся топот и вовремя отпрыгнула от двери.

Бакланов, размахивая папкой, выскочил в коридор и помчался, буквально сверкая пятками в звучно шлепающих резиновых тапках. Соблюдением дресс-кода художник не озаботился, явился на аудиенцию к заказчику в шортах и майке. Творческая личность, что с него возьмешь!

Хотя кое-что можно… На полу валялся белый лист, выпорхнувший из папки Бакланова.

Я подняла его, перевернула: это оказалась распечатанная на принтере фотография. Портрет эффектной дамы в летящих одеждах на фоне морского заката – Екатерины Максимовны Мамаевой.

Я пересняла его камерой мобильного, сложила лист и сунула его в сумочку, а сделанное фото переслала Зяме с вопросом: «Знаком с ней?»

Расписание Аркадия Кирилловича времяпрепровождение Екатерины Максимовны не регламентировало, и у меня сложилось впечатление, что супруги не всякий день видятся. Что до ночей, то у каждого из них была отдельная спальня в персональных апартаментах. Не знаю, как часто встречались сами «половинки», а я мадам Мамаеву видела всего раз или два.

Точно, два: перед самым отплытием и днем позже, за торжественным ужином, когда все знакомились. Помнится, Аркадий Кириллович меня Екатерине Максимовне представил, а она закатила глаза, припоминая: «Индия Кузнецова, Индия Кузнецова… где-то я слышала…» – но не справилась с ранним склерозом и потеряла ко мне интерес.

Сейчас я сопоставила это со словами горничной о том, что любительница искусства Екатерина Максимовна «такая разборчивая», и возникло у меня одно нехорошее подозрение…

Зазвонил мой смартфон. Я посмотрела, кто меня вызывает. Хм, помяни черта…

– Ну прям Ника Самофракийская! – язвительно прокомментировал полученное фото Зяма. – Это и есть хваленый шедевр Баклана?

– Восемьдесят пятая попытка создать шедевр. Заказчик не спешит принять работу.

– Ха! Так Баклану и надо! – порадовался братец. – Будет знать, как зазнаваться раньше времени!

– Родной, а у тебя только творческая ревность? – вкрадчиво спросила я. – Скажи, насколько близко ты знаком с мадам Мамаевой?

– Что за вопрос, Дюха? – Зяма занервничал. – Ты знаешь, у меня было бурное прошлое, но после свадьбы с Аллочкой я никогда…

– А до свадьбы, значит, у тебя с Мамаевой что-то было, – догадалась я.

– До свадеб! – уточнил братец. – Она тогда еще не была Мамаевой. А почему ты вообще об этом спрашиваешь?

– Она как-то странно реагировала на мое имя. «Индия Кузнецова, Индия Кузнецова… где-то я это слышала…» – передразнила я пресловутую мадам.

– А! Наверняка я рассказывал ей о нашем дружном семействе, уже не помню сейчас, давно это было. – Зяма поторопился свернуть разговор.

Я посмотрела на часы на дисплее смартфона – до начала моего рабочего дня оставалось четыре минуты. Я решила ими пренебречь. Точность – вежливость королей, а я-то девушка простая: мама – писатель, папа – полковник в запасе. Брат в прошлом ловелас, каких еще поискать…

Звякнул смартфон.

«Аллочке не говори, она про Мамаеву не знает», – написал мне Зяма.

«Не скажу», – пообещала я в ответ и толкнула дверь покоев босса-миллиардера.

Опоздала: Аркадий Кириллович как раз закрывал створки деревянного киота. Даже не дал мне подсмотреть, где та кнопочка, нажатием которой таинственный шкафчик ставится под охрану! Едва я сунулась в кабинет, сразу скомандовал:

– Индия, закройте двери на веранду!

Я молча отступила, развернулась к гостиной, и уже в спину мне прилетело:

– И шторы! Велите им не шуметь, пожалуйста!

В гостиной было светло от утреннего солнца и пляшущих на потолке бликов от воды в бассейне. За стеклянной стеной на просторной террасе разворачивалась подготовка к фотосессии. Все шезлонги, кроме одного, были сдвинуты в сторону, а перед оставшимся парнишка-помощник Бакланова создавал композицию из одного софита и двух штативов – с фотокамерой и с белым зонтом. В углу под навесом на вынесенном из гостиной полумягком кресле восседала Екатерина Максимовна в белоснежном махровом халате, перед ней высилось большое зеркало, за ее спиной стояла Клавдия – личный стилист мадам.

Быстрым шагом из покоев Мамаевой на террасу с бассейном вышел Бакланов. Он небрежно швырнул свою папку на ближайший шезлонг, взмахом руки отогнал прочь Клаву, навис над мадам и начал что-то ей выговаривать. Та, сидевшая в расслабленной позе, напряглась, вздернула подбородок и возбужденно затрясла головой, отвечая фотографу.

Я толкнула дверь, выглянула на террасу и громко сказала:

– Всем доброго утра и творческих успехов! Аркадий Кириллович просит тишины, не шумите, пожалуйста!

– Ах, тишины он просит! – с готовностью развернулся ко мне Бакланов. – Покоя жаждет!

– Антон, – недобро зыркнув на меня, позвала Мамаева.

– Что – Антон? Что – Антон?! Я виноват, что ему все не нравится?!

– Закройте дверь, Инга, мы постараемся не шуметь, – холодно сказала мне мадам.

– Индия, – напомнила я и потянула дверь на себя.

Но еще успела услышать, как фотограф заорал:

– Какая пудра с блестками, с ума сошли?! У Катьки лицо будет в пятнах, как сито дырявое!

Я прикрыла дверь и задернула плотные шторы, полностью закрыв вид на террасу. В гостиной сделалось темно и тихо.

– Индия, давайте займемся почтой! – донеслось из кабинета.

В голосе Аркадия Кирилловича угадывалось легкое недовольство. Не мной, надеюсь? Я не опоздала, даже немного раньше пришла.

Успокоив себя, что босс, наверное, на психованного фотографа злится, я проследовала в кабинет.

Эх, жизнь несправедлива: кому в бассейн погружаться, а кому в рутину трудового дня…

В 20.30 я сдала вахту ночному секретарю Василию и отправилась в бар. Хотелось тоже немного приобщиться к празднику жизни.

В баре было шумно и весело. Я с порога огляделась, пренебрегла компанией нетрезвых молодых людей, приветствовавших мое появление одобрительным свистом и призывными взмахами рук, и предпочла присоединиться к группе товарищей по несчастью. За дальним столиком чинно соображали на троих мои временные коллеги из штата сотрудников супругов Мамаевых: личный врач Аркадия Кирилловича Рубен, стилист Екатерины Максимовны Клавдия и их общая горничная Лиза.

– Не помешаю? – спросила я, подойдя.

– Как можно? Мы тут лечимся. – Рубен скользнул по кожаному диванчику, освобождая мне посадочное место. – Медициной установлено, что люди, употребляющие небольшие дозы алкоголя, меньше подвержены смерти от нарушений давления. А еще употребление спиртных напитков во многом предотвращает развитие желчнокаменной болезни! – Доктор набулькал мне в стакан граммов пятьдесят крепкой шотландской «микстуры».

– А вот от разлития желчи виски не спасает, – помотала головой Клава, уже заметно нетрезвая. – Бакланчик наш уже весь желтый от злости и горьким ядом сочится, будто дерево гончар.

– Анчар, – машинально поправила я и вопросительно посмотрела на заботливого доктора. – Рубен, а вы только за здоровье Аркадия Кирилловича отвечаете или мы все тут ваши пациенты?

– Какие пациенты, душенька, что вы? Я вижу на редкость здоровых, можно сказать, цветущих людей! – запротестовал доктор, снова хватаясь за бутылку. – Еще по пятьдесят? Исключительно в целях профилактики.

– Клавка, пошли танцевать! – Горничная, уже изрядно подлечившаяся, утащила стилистку на танцпол, и мы с Рубеном остались за столиком вдвоем.

– Индия, душенька, я вижу, нам нужно побеседовать. – Он заговорщицки склонился ко мне. – Мне кажется, вы неправильно трактуете мое присутствие на борту. Признайтесь, решили, что господин Мамаев слаб здоровьем и нуждается в постоянном врачебном присмотре?

Я немного смутилась.

3
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело