Сталин. Путь к власти - Емельянов Юрий Васильевич - Страница 127
- Предыдущая
- 127/146
- Следующая
Забросив государственные дела, вожди оппозиции готовили новое наступление. В начале июня 1926 года в подмосковном лесу состоялось тайное собрание сторонников оппозиции, организатором которого был заместитель военного наркома М.М. Лашевич. Было известно, что Зиновьев использовал коминтерновский аппарат для подготовки и распространения материалов оппозиции.
Летом 1926 года «новая оппозиция» и троцкисты объединились. Программным документом так называемой объединенной оппозиции стало «Заявление 13-ти», подписанное Троцким, Зиновьевым, Каменевым, Крупской, Пятаковым, Лашевичем, Мураловым и другими. Несмотря на целый ряд обоснованных замечаний о наличии острых проблем в стране (отставание в развитии промышленности, рост безработицы и розничных цен и т. д.), о невнимании правительства к нарастанию кризисных явлений в экономике, растущей бюрократизации в партии, «Заявление» по сути повторяло вывод «Письма 46» 1923 года о том, что решение этих сложных проблем требует прежде всего смены руководства.
Зиновьев, Каменев, Лашевич и другие, которые еще два года назад клеймили Троцкого и его сторонников за нападки на руководство и аппарат партии, теперь подписали заявление, в котором говорилось: «Сейчас уже не может быть никакого сомнения в том, что основное ядро оппозиции 1923 года, как это выявила эволюция руководящей ныне фракции, правильно предупредило об опасностях сдвига с пролетарской линии и об устрашающем росте аппаратного режима». В свою очередь Троцкий тоже выступил с заявлением: «В «Уроках Октября» я связывал оппортунистические сдвиги политики с именами Зиновьева и Каменева. Как свидетельствует опыт идейной борьбы в ЦК, это было грубой ошибкой. Объяснение этой ошибки кроется в том, что я не имел возможности следить за идейной борьбой внутри семерки и вовремя установить, что оппортунистические сдвиги вызывались группой, возглавляемой Сталиным против тт. Зиновьева и Каменева».
Бывшие противники отрекались от обвинений в адрес друг друга, объединяясь против нового общего врага – Сталина. В этих целях было вновь использовано ленинское «Письмо к съезду». Авторы «Заявления» подчеркивали: «Вместе с Лениным, который ясно и точно формулировал свою мысль в документе, известном под именем «Завещания», мы на основании опыта последних лет глубочайшим образом убеждены в том, что организационная политика Сталина и его группы грозит партии дальнейшим дроблением основных кадров, как и дальнейшими сдвигами с классовой линии».
Дискуссия на июльском пленуме 1926 года приобрела исключительно острый характер. Сталин выступал трижды. В ответ на требования оппозиции он предал огласке ленинское «Письмо к съезду» и еще три неизданных письма Ленина. В свою очередь, оппозиции было предъявлено обвинение в создании подпольных организаций в ряде городов страны. Резкой критике была подвергнута статья Я. Оссовского, опубликованная в журнале «Большевик», в которой он ставил вопрос о невозможности сохранения единства в ВКП(б). Дискуссия была настолько напряженной, что после одной из своих эмоционально насыщенных речей против оппозиции Ф.Э. Дзержинский умер от сердечного приступа.
Как ни старался Сталин и его сторонники сосредоточить внимание на актуальных проблемах развития страны, оппозиция, обвинявшая руководство партии в «национал-крестьянском» уклоне и измене делу мировой революции, навязывала дискуссии по международным вопросам, которые в значительной степени носили схоластический характер. Бурные дебаты вызвал вопрос об отношении руководства партии к так называемому Англо-русскому комитету, представлявшему собой контактную организацию между британскими профсоюзами и ВЦСПС. Оппозиция утверждала, что, поддерживая отношения с Англо-русским комитетом, руководство ВКП(б) сотрудничает с ренегатами рабочего движения и тем самым обрекает на провал классовую борьбу английского пролетариата. В ответ Сталин осуждал «теорию перепрыгивания через неизжившее себя движение» и проводил параллели между отношением оппозиции к текущим событиям в Англии и позицией Каменева в апреле 1917 года, а также с поведением Троцкого в Бресте. Правда, эти сравнения трудно назвать обоснованными. Жаркие споры разгорелись по вопросу, который был явно вне сферы влияния советских коммунистов: исход классовых баталий в Англии и поведение британских профсоюзов вряд ли зависели от позиции ВКП(б).
Пленум укрепил позиции Сталина. В состав кандидатов в члены политбюро были введены многие его сторонники: Г.К. Орджоникидзе, А.И. Микоян, С.М. Киров (каждый из них подолгу работал в Баку), ученик Сталина по работе в орготделе ЦК Л.М. Каганович, а также бывший троцкист, но затем активный борец против оппозиции А.А. Андреев. По решению пленума организатор тайного собрания в подмосковном лесу Лашевич был исключен из ЦК, а еще до этого снят с поста заместителя военного наркома. Зиновьев был выведен из политбюро и вскоре снят с поста председателя Коминтерна.
Однако «объединенная оппозиция», потерпев поражение в июле 1926 года, не сложила оружие. Уже в августе Зиновьевым и Троцким было подготовлено «Обращение в ЦК», в котором утверждалось, что «верхушка сталинской фракции» пожелала «обеспечить перевес Сталина над Томским, Рыковым, Бухариным». Очевидно, что оппозиция, которая еще в конце 1925 года пугала Сталина и его сторонников угрозой подчинения Бухарину, теперь рассчитывала добиться раскола среди победителей, запугивая Бухарина, Рыкова и Томского угрозой подчинения Сталину. Одновременно лидеры оппозиции решили обратиться к партийным массам.
На гектографах, стеклографах и пишущих машинках оппозиционеры размножали свои призывы и обращения. 1 октября 1926 года Троцкий, Зиновьев, Пятаков, Радек, Смилга, Сапронов и другие выступили с пропагандой своих взглядов на собрании партийной ячейки московского завода «Авиаприбор». Однако собрание приняло резолюцию (78 голосами за, 21 против), осуждавшую оппозицию, и потребовало от МК ВКП(б) принять решительные меры по борьбе с оппозицией, «не останавливаясь перед мерами организационного характера». Зиновьеву, который пытался выступить на ленинградском заводе «Красный путиловец», не дали завершить свою речь. С 1 по 8 октября в партийных ячейках Москвы и Ленинграда, на собраниях которых присутствовало 87 388 человек, за оппозиционеров проголосовало лишь 496.
Попытки Троцкого использовать гипнотическую силу своего красноречия провалились. Дейчер писал: «Впервые за почти тридцать лет, впервые с тех пор, как он начал свою карьеру как революционный оратор, Троцкий обнаружил, что он стоит беспомощно перед толпой. Его самые неоспоримые аргументы, его гений убеждения, его мощный, звенящий металлом голос не помогали перед лицом возмущенного рева, который его встретил. Оскорбления, которым подверглись другие ораторы, были еще более грубыми. Ясно, что первое совместное обращение оппозиции к партийному мнению кончилось провалом».
Рабочая аудитория, симпатии которой пытались завоевать лидеры оппозиции, могла откликнуться на разоблачение растущего бюрократизма и критику нэпа, который привел к возрождению социального расслоения. Однако эта аудитория не могла не видеть, что нэп вывел страну из разрухи. Заявление Сталина на XIV партсъезде о том, что сельское хозяйство страны в 1925—1926 годы достигнет 91% довоенного уровня, а промышленность – 93% довоенной нормы, оправдывалось. В то же время провозглашение Сталиным начала второго этапа нэпа – периода «прямой индустриализации» и постановка им задачи построения социализма в одной стране внушали новые надежды трудящимся на улучшение жизни и одновременно отражали стремление народов СССР к экономической и политической независимости.
«Поход в массы» оппозиции не был еще завершен, когда ее лидеры осознали провал своей очередной кампании. 4 октября 1926 года Троцкий и Зиновьев направили в политбюро письмо с предложением прекратить полемику. На заседании политбюро 11 октября Сталин констатировал: «Не подлежит сомнению, что оппозиция потерпела жестокое поражение. Ясно также, что возмущение в рядах партии против оппозиции растет». Теперь Сталин мог диктовать оппозиции свои условия, и он поставил вопрос значительно резче, чем в декабре 1925 года, когда выступал против «отсечения» лидеров оппозиции: «Можем ли мы сохранить лидеров оппозиции, как членов ЦК, или нет? В этом теперь главный вопрос». Условия, которые поставил Сталин вождям оппозиции, включали их безусловное подчинение решениям руководства, признание их действий ошибочными, разрыв со сторонниками оппозиции в Коминтерне. В качестве уступок оппозиции Сталин согласился смягчить тон критики, признать право оппозиционеров отстаивать свои взгляды в партийных ячейках и излагать свои взгляды на съезде партии в дискуссионном листке. 16 октября лидеры оппозиции в коллективном письме обязались прекратить полемику.
- Предыдущая
- 127/146
- Следующая
