Сталин. Путь к власти - Емельянов Юрий Васильевич - Страница 129
- Предыдущая
- 129/146
- Следующая
Против СССР была развернута шумная пропагандистская кампания, которую организовал хозяин «Ройял Датч Шелл» сэр Генри Детердинг, потерявший после 1920 года богатейшие нефтепромыслы в Баку, и Лесли Уркварт, владевший до революции предприятиями на Урале и в Сибири. Они финансировали заговоры против Советской страны, в которых наряду с видными деятелями Великобритании участвовали французский маршал Фердинанд Фош, глава американской миссии в Берлине Дризел (его помощником был будущий шеф ЦРУ Аллен Даллес). На конференции, организованной Детердингом в 1927 году, обсуждался «план Гофмана», предусматривавший военную интервенцию стран Западной Европы против СССР.
Эти международные события подтолкнули оппозицию к активным действиям. 9 мая 1927 года, выступая по случаю 15-летия «Правды» в Колонном зале Дома союзов (выступление транслировалось по радио), Зиновьев подверг резкой критике внешнюю политику СССР в Англии и деятельность Коминтерна в Китае. Зиновьев утверждал, что причиной возросшей враждебности Великобритании к СССР стало сотрудничество ВСЦПС с «соглашательскими» британскими профсоюзами, а руководство партии и Коминтерна виновато в перевороте Чан Кайши. 25 мая 1927 года в ЦК ВКП(б) было направлено письмо, подписанное 83 оппозиционерами во главе с Троцким и Зиновьевым. «Заявление 83» открывалось обвинением руководства партии в неверной политике в Китае и в отношении английских профсоюзов. Корень зла оппозиционеры видели в «теории социализма в одной стране», она объявлялась «неверной», «мелкобуржуазной», «не имеющей ничего общего с марксизмом». «Неправильная политика», основанная на этой теории, утверждалось в «Заявлении», «ускоряет рост враждебных пролетарской диктатуре сил: кулака, нэпмана, бюрократа». Оппозиционеры требовали созыва пленума ЦК, на котором следовало добиться «единодушных решений». В противном случае предлагалось развернуть широкую дискуссию, в ходе которой оппозиции должны были быть представлены такие же возможности, что и большинству, для изложения своих взглядов. Оппозиция организовала сбор подписей под «Заявлением 83».
Отреагировал на обострение международной обстановки и Сталин, резко изменив свое мнение о возможности войны. В «Заметках на современные темы», опубликованных в «Правде» 28 июля 1927 года, он писал: «Едва ли можно сомневаться, что основным вопросом современности является вопрос об угрозе новой империалистической войны. Речь идет не о какой-то неопределенной и бесплотной «опасности» новой войны. Речь идет о реальной и действительной угрозе новой войны вообще, войны против СССР – в особенности». Более того, в своей речи на пленуме ЦК ВКП(б) 1 августа он сурово осуждал Зиновьева за то, что в его статье «Контуры будущей войны» не нашлось «ни одного слова о том, что война стала неизбежной».
Летом 1927 года почти ни у кого в Советской стране не было сомнений в том, что война неизбежна. Именно по этой причине письмо Троцкого к Орджоникидзе от 11 июля о том, что такое «пораженчество» и что такое «оборончество», выглядело как программа действий, которые он намерен предпринять в случае войны. Отвергая обвинение в том, что борьба оппозиции против руководства равносильна пораженческой позиции, Троцкий объявлял, что пораженчеством можно называть лишь борьбу против правительства антагонистического класса, и ссылался на действия лидера французской радикальной партии Жоржа Клемансо во время Первой мировой войны. Хотя Клемансо представлял те же буржуазные классы, что и критикуемые им правительства, он требовал их отставки. Троцкий писал: «Несмотря на войну и военную цензуру, несмотря даже на то, что немцы стояли в 80 километрах от Парижа (Клемансо говорил, «именно поэтому»), он вел бешеную борьбу против мелкобуржуазной дряблости и нерешительности». Эта борьба увенчалась тем, что «группа Клемансо пришла к власти».
Троцкий явно проводил аналогию между этой ситуацией и положением в СССР. Поэтому он заявил, что «политическая линия невежественных и бессовестных шпаргальщиков должна быть выметена, как мусор, именно в интересах победы рабочего государства». Троцкий утверждал, что тот, кто выметет этот мусор, не становится пораженцем, а является подлинным выразителем революционного оборончества: «идейный мусор победы не дает!» Эти высказывания Троцкого Сталин в своей речи 1 августа истолковал так: «Что это за «мусор»? Это, оказывается, большинство партии, большинство ЦК, большинство правительства. Так вот, оказывается, что, когда враг подойдет на расстояние 80 километров к Кремлю, этот опереточный Клемансо будет заниматься не тем, чтобы оборонять СССР, а свержением нынешнего большинства партии. И это называется у него обороной!»
Высмеивая претензии Троцкого, напоминая ему, что под заявлением оппозиции подписалось не более тысячи человек, Сталин в то же время осознавал опасность, исходившую от оппозиционеров. Он заявил: «Перед нами имеются две опасности: опасность войны, которая превратилась в угрозу войны, и опасность перерождения некоторых звеньев нашей партии. Идя на подготовку обороны, мы должны создать железную дисциплину в нашей партии. Без этой дисциплины оборона невозможна». Еще раньше Сталин поставил на одну доску действия крупных капиталистических держав против СССР и выступления оппозиции. 24 мая на пленуме ИККИ Сталин заявил: «Я должен сказать, товарищи, что Троцкий выбрал для своих нападений на партию и Коминтерн слишком неподходящий момент. Я только что получил известие, что английское консервативное правительство решило порвать отношения с СССР. Нечего и доказывать, что теперь пойдет повсеместный поход против коммунистов. Этот поход уже начался. Одни угрожают ВКП(б) войной и интервенцией. Другие – расколом. Создается нечто вроде единого фронта от Чемберлена до Троцкого».
На объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б), продолжавшемся с 29 июля по 9 августа 1927 года, развернулась острая полемика между оппозицией и руководством по всему спектру международных проблем. Сталину приходилось оправдываться за события в Австрии, Польше, Англии, Китае. Эти обвинения в адрес Сталина А. Улам комментировал так: «Нам представляется, что эти обвинения были еще более нечестными, чем заявления американской оппозиции, которая винит правительство США в том, что число стран «свободного мира» сокращается. Но каким образом Советский Союз мог отвечать за то, что коммунизм не одерживал побед в 1926 году? Как Сталин мог стать причиной экономического возрождения Германии, или неудач коммунистов Франции на выборах, или провала британской всеобщей забастовки?»
Помимо международных проблем, снова поднимались вопросы теории и истории партии, снова вспоминали, кто и как себя вел с 1903 года. Пытаясь изобразить себя и своих сторонников истинными революционерами, Троцкий провел историческую аналогию между событиями в России после 1917 года и французской революцией XVIII века. Троцкий утверждал, что в стране происходит термидорианское перерождение, а Сталин и его сторонники – это «термидорианцы», уничтожающие подлинных революционеров, таких как Троцкий, Зиновьев, Каменев и другие. Дискуссия становилась все более жесткой. 5 августа Сталин предъявил оппозиции очередной ультиматум, потребовав от нее под угрозой исключения Троцкого и Зиновьева из состава ЦК «отказаться решительно и бесповоротно от «термидорианской» болтовни и несуразного лозунга насчет клемансистского эксперимента», осудить своих сторонников в партиях Коминтерна и порвать с ними, «отказаться от всякой фракционности и от всех тех путей, которые ведут к созданию новой партии в ВКП(б)».
8 августа Троцкий, Зиновьев, Каменев, Пятаков, Смилга, Раковский, Муралов и другие направили в ЦК покаянное письмо, второе после осени 1926 года. Выразив удовлетворение тем, что оппозиция «по всем… вопросам, нами поставленным, в известной мере отступила», Сталин заявил: «То, что предлагает нам оппозиция, нельзя считать миром в партии. Не надо поддаваться иллюзии… Это временное перемирие, которое может при известных условиях явиться некоторым шагом вперед, но может и не явиться». В то же время было очевидно, что Сталин не хотел идти на окончательный разрыв с оппозицией в условиях, когда над страной нависла угроза войны. Обращаясь к тем своим сторонникам, которые требовали от оппозиционеров полной и безоговорочной капитуляции, Сталин говорил: «Нет, товарищи, нам перемирие нужно, вы тут ошибаетесь. Если уж брать примеры, лучше было бы взять пример у гоголевского Осипа, который говорил: «Веревочка? – давайте сюда, и веревочка пригодится». Уж лучше поступать так, как поступал гоголевский Осип. Мы не так богаты ресурсами и не так сильны, чтобы могли пренебрегать веревочкой».
- Предыдущая
- 129/146
- Следующая
