Князь/Грязь (СИ) - "Грильяж" - Страница 76

– Аист, я могу быть психом, но я не дурак. Я работал с ТК и в курсе работы с преступниками. Да, я проиграл, как маг сейчас, но не проиграл войну, – с отвращением произнёс усатый.

А в следующий миг он отрубил себе руку, перед ним открылся круг, ведущий на какой-то пляж, где светило солнце, и исчез.

– Как? – удивился голос, похоже, принадлежащий Альмахану. – Из пространства Яйца можно вырваться? Это плохо.

Дальше мужчина в увесистой и явно неудобной короне подошёл к Анне Павловне, поднял её на руки и исчез.

Эм, а я?

Ну, понятное дело, что я в какой-то защите и невидим, поэтому меня не нашли, но после самопожертвования Била я был лишён практически всех лун, а потому логично решил уйти в медитацию.

Но в последний миг счёта ритма тень на земле озарилась лунным светом, приблизилась ко мне и мигнула, приобретя объём.

– Какой же всё-таки Альмахан дурак. Его предшественники, что создали Оберег Яйца, такими идиотами не были. Из него нельзя сбежать, пока его создатель сам не снимет барьер. А этому простофиле было достаточно показать красивый цирк, пусть и ценой руки, – усмехнулся директор, подошёл к оторванной конечности и приставил её к телу.

С обеих сторон раны потянулись блестящие красным ниточки.

Секунда, и Чёрный уже проверял, как работает его конечность.

– А теперь заберём утешительный приз, – произнёс мужчина и повернулся ко мне. – Галочка, ты сейчас умрёшь!

Э? Я не «Галочка»! Я не хочу умирать!

Не подходи ко мне! Я пожалуюсь в Спортлото!

В руке Арнольда Сильвестровича появился световой меч, напоминающий тесак, он подошёл ко мне и замахнулся.

*Крстф-хкт-раст*

А в следующую секунду раздался ужасающий хруст, а тело человека превратилось в мокрое место.

– Ну, и где его баба, что мы спасти были должны? – возмутилась Майор Ова, что своей рукой сверху вниз только что спрессовала и тем самым сломала человека.

Но моё внимание привлекала не она, не Леший и не малознакомый мне сорокалетний мужчина в перчатках по прозвищу Полковник.

Душа Чёрного оказалась вне тела и молчала в ужасе.

Под ней разверглась огненная воронка.

Секунда замешательства, а затем попытка бегства.

Но Леший, словно видя происходящее, что-то применил и бегущий силуэт оказался отброшен ровно в эпицентр пламени.

И всё стихло.

– Противника я нашла, но кого спасать-то? – продолжала задаваться вопросом девочка-нежить.

– Может, Бил даже в форме призрака остался юмористом с тупыми шутками? – произнёс малознакомый мне мужчина. – Я сидел в туалете, никого не трогал, читал газету, как этот придурок появился…

– Да слышали мы работу твоего кирпичного заводика и крик, Полковник, – рассмеялся Леший. – Но он так просил, рассказал подробности, что без сомнений был призраком нашего капитана Скоморохова, а так же сопровождал мелкого негра.

– Некроманта, – поправила Ова. – Логически, по его рассказам тут должны были оказаться огромный таракан, белобрысая красотка и наш мелкий знакомый. Ни красотки, ни Грязева я здесь не вижу. И не чувствую. Но аромат очень вкусной крови я ощущаю вон там. Пошли!

– Эй, стой! Полковник, если она говорит «вкусная», то…

– Ова, стой, сучка! Не трожь никого!

Так, от меня опасность ушла.

Но, Галочка, ты ща умрёшь!

Прости.

***

Черепашкина выжила, отделавшись небольшим количеством крови в качестве отступных.

А вот меня так и не обнаружили, пока Жарптицева сама ни пришла и не освободила меня.

А было это уже после полудня следующего дня.

– Пить… – прохрипел я. – И писать!

– Потом, у нас срочная встреча с самим Альмаханом! – заявила жестокая женщина.

– … если надо описаться перед монархом, могу. А, может, не надо?

– Хорошо. Но при одном условии.

– Что? Условии? – возмутился я, отвернулся и начал расстёгивать ширинку.

– Да. Продолжай гнуть свою линию, чтобы он тебе ни предложил.

– В смысле?

– Неважно. Сделал своё дело? Давай руки, помою.

– …

Покушать в итоге мне не пришлось.

А ел я уже давненько.

В любом случае, меня привели в административный корпус, где ранее обитал директор, но в кабинет с большим столом и кучей кресел вокруг него. Тут я не был.

Почему-то тут оказался не только Альмахан.

Нет, Ушаков мне казался гармоничным дополнением, но что тут делает угроза для младенцев по имени Людмила?

– Приветствую, Кир Кирович Грязев, я правитель этого государства и у меня есть вопросы и предложения к тебе, – заявил высокий человек, но корона ему явно была велика, постоянно сползая вниз.

Нет, только не возвращай мне родовое имя, британцы убьют!

– Вначале я хочу предложить то, ради чего моя дочь здесь, – начал монарх.

– Уж хотелось бы, да побыстрее, папа! – возмутилась светло-рыжая или даже оранжевая девочка (блин, я начал понимать оттенки рыжих). – Меня подняли ни свет, ни заря, заставили умываться и наряжаться, а потом я сидела здесь и ждала!

– Кхм, но ведь три часа дня, дочка.

– Нет, папа, сегодня выходной день, а вчера вышла новая книга Веленской! Моего любимого Баюнчика снова напрягал этот глупый Петька! Я заснула перед самой развязкой, так что быстрее!

– Хорошо, дорогая, – пробубнил глава государства альмарусского, повернулся ко мне и произнёс. – Я хочу организовать вашу тайную помолвку.

… он кукухой поехал. Сам же не хотел привлекать внимания ко мне!

Пока я охреневал, Людмила вся побелела, волосы словно снег, кожа самую малость темнее, а я ощутил ужасающий холод.

По кабинету же начали летать снежинки, а поверхности потихоньку покрывались инеем.

Ладно, рыжая так рыжая, верни тепло!

– ПАПА! Я говорила, что не хо-чу жениться! Тем более… как тебе на ум могло прийти предложить мне подобное с такой мелюзгой?! Он же первогодка! Я даже дара его не знаю, он тщедушен и незаметен! Он вообще из нашей академии?! – начала Великая Княжна, постепенно повышая громкость, но переходя на визг, но воздух у неё оказался не бесконечен.

– Простите, Ваше Альмаханское Величие… – начал я, пока девочка с причёской в виде огромной белой косы переводила дух.

– Величество, – поправил меня сам монарх.

– Простите, Ваше Альмаханское Величество, но я против помолвки с кем угодно.

– Что? Ты смеешь отказываться от меня, недомерок?! – неожиданно ко мне повернулась побелевшая девочка, встала руки в боки и насупила мордашку.

Ладно, милашка, но верни тепло. Я ж околею.

Но вслух я промолчал и повернулся к тому, кто тут всё решал.

– Мила, не оскорбляй людей, – начал Альмахан, но насупил брови, встал руки в боки, – Грязев, ты смеешь отказываться от моей дочери?

– Простите, Ваше Альмаханское Величество, но я против помолвки с кем угодно, – повторил я слово в слово.

– Тогда я прикажу тебя сосватать с кем-то из Безумновых! – начал угрожать мне мужик. Откуда он знает мои страхи?

– Простите, Ваше Альмаханское Величество, но я против помолвки с кем угодно, – произнёс я, словно мягкая игрушка с малым набором записанных фраз. Вряд ли такая пользовалась бы серьёзным спросом в магазинах.

– Хорошо, раз уж вы оба против, тогда ничего не поделать, – произнёс монарх, – Мила, ты свободна.

Однако мелкая белая ведьма не возвращала тепло и уставилась на меня.

– Папа, а по правилам же, он мне не может отказать? Он же простолюдин? – неожиданно спросила девочка.

– Мила, потом объясню, но я твоё мнение спросил. Мальчик – особый случай. Из твоей вредности нет смысла в помолвке, всё, иди, – уверенно заявил «отец года» и попробовал выпроводить дочь. Благо пол стал скользким, как бы та ни упиралась, просто прокатилась до двери.

– Нет, папа, он меня оскорбил! Я согласна! Я испорчу ему всю молодость!

– Поезд уехал, я в курсе твоих замашек, дорогая. Ты делаешь наперекор, это плохая привычка. И не надо пытаться убить родного отца своим холодом, даже абсолютный ноль не поможет против пространственной защиты.