Босиком по звёздам (СИ) - Доброхотова Мария - Страница 32

— Я отменила все встречи, начиная с 29 декабря. Денег мне хватает на то, чтобы купить кулон, поэтому можно расслабиться. Как я и думала, люди готовы платить большие деньги за гадание.

— Ты все-таки смирилась с тем, что ты гадалка? — хрипло рассмеялся Май.

— Нет. Я смирилась с тем, что люди хотят получить гадание, а это разные вещи, глупая ты птица.

— Эй, не обижай Мая! — воскликнула Кира. — Характер у него непростой, но если бы ты узнала его получше, ты бы увидела, какой он ранимый.

— Да я его сущность видела, — Рита обличительно ткнула в ворона пальцем и правда будто увидела в нем хмурого паренька с падающими на глаза волосами, что стоял в Вечных Залах почти год назад.

Кира что-то поняла по их недомолвкам и взглядам, поэтому несколькими днями позже, когда им удалось остаться на несколько минут наедине посреди праздничной суеты, она тихо спросила:

— Рит, а кто такой Май?

Рита замерла с шариком в руке перед пушистой ёлкой, которую они наряжали, а потом решительно нацепила его на колючую ветку.

— Ворон.

— Но он же непростой ворон, правда? Я хочу знать, кто он такой на самом деле.

— Поверь мне, не хочешь, — заявила Рита, глядя в глаза подруге. — Ты заявишь, что мы сумасшедшие, и убежишь в закат.

— Рит, я веду соцсети астролога и вижу, как ты выдаешь вещи, которые никто не может знать. Я общаюсь с вороном. И он мне осознанно отвечает! Если можно было сойти с ума, я это уже сделала.

— Тогда это может быть опасно. Не только для тебя, но и для него! — Рита предупреждающе подняла палец, увидев, что Кира готова спорить. — Я уже получила предупреждение за то, что пустила людей так близко к себе.

— А Алекс? Вы достаточно близки. Он знает?

Рита ничего не ответила. Она аккуратно достала из коробки шарик, на котором был нарисован зайчик, развешивающий новогодние флажки.

— Почему ты мне… Ох, чёрт! Он тоже! — Кира схватилась за голову, которая теперь была нежно-фиолетового цвета с черными корнями волос. — Один из вас, да?

— Не совсем, но как бы… Да.

— То есть я одна нормальная, да?

— Кир, судя по тому, что нас больше, — Рита похлопала подругу по руке, — ненормальная как раз ты.

Кира посмотрела на неё непонимающим взглядом, а потом с облегчением рассмеялась, обняла подругу.

— Хорошо, буду вашей ненормальной. Эта роль мне привычна. Просто, знаешь, — она вдруг стала серьёзной и зашептала Рите на ухо, — мне иногда кажется, что Май не птица. Что он как будто… настоящий. И я так надеялась, что он какой-нибудь заколдованный принц. Потому что мне очень, очень-очень нравится тот, кто сидит в его шкуре. И мне немного странно.

Рита слушала эту быструю, сбивчивую исповедь, прикрыв глаза. Ей стало горько от того, что она ничего не может сделать. И она очень ярко, до самого нутра прочувствовала, как могут разрушать жизни людей игры в Залах Вечности. Будто Михаила Андреевича ей было мало.

— Кир, я…

Договорить ей не дали. В комнате появился Алекс. Его стильное бежевое пальто и шапку припорошило снегом, в руках он держал пакеты с продуктами. В стекло постучался Май, и Кира бросилась открывать.

— Вот, точно по списку, — сказал Алекс, и Рита прижалась к нему, не обращая внимания на то, что пальто было холодным, словно сердце Равновесия, и снег тут же начал таять, оставляя мокрые следы на её платьице. — Я же холодный весь, — сказал он и тут же, вопреки своим словам, привлёк Риту к себе и поцеловал.

— Я предлагаю всё приготовить заранее, — сказала Кира, рассматривая банку с горошком. — А тридцать первого хорошо выспаться, погулять, зайти в гости и подарить подарки. А вечером радостно усесться отмечать.

— И кому ты собралась дарить подарки, если в этой комнате все, с кем ты общаешься в последний год? — поинтересовался Май.

— И ничего не все, — несколько обиженно заявила Кира. — У меня остались подруги из института, хоть я туда и не хожу. К Михаилу Андреевичу надо сходить и принести какую-нибудь вкусняшку Джеку. И возможно… — она смутилась, отвела взгляд, — к папе.

Май разинул было клюв, чтобы выдать что-то едкое, но только сдавленно каркнул, когда его толкнула Рита.

— Обязательно нужно сходить! — с улыбкой сказал Алекс, мягко, как он это умел, и приобнял её за плечи. — Если что-то пойдёт не так, мы будем рядом.

— Послушай, а я ведь совсем не знаю, что тебе подарить, — сказала Рита, когда Май и Кира увлеклись составлением меню. Рита наматывала мишуру на ёлку, Алекс пытался сделать так, чтобы звезда не падала с её макушки. Из колонок доносилась застрявшая у всех на зубах песенка про последнее Рождество.

— Мне? Мне ничего не нужно, — ответил Алекс.

— Нет, так нельзя. Это Новый год, а в Новый год принято дарить подарки. Так Кира сказала.

— Знаешь, — Алекс повернулся к ней и заключил в объятия, — год назад я сомневался в смысле своего существования. Иногда я забирался на крыши и думал, что если бы не потерял крылья, то мог бы летать. Я стал забывать, зачем это всё. А сейчас вспомнил. Попробуй придумай подарок лучше, чем смысл жизни.

— Нет, и все таки я должна что-то подарить, — повторила Рита, когда наконец смогла оторваться от его губ. — Мне это нужно. Совсем скоро моё пребывание на Земле закончится, и мне бы хотелось испытать, каково это — радовать любимых людей.

Алекс помрачнел, тень скользнула в его глазах. Он как будто сразу вспомнил о шариках, что все еще лежали в коробке,и о звезде, которая опасно накренилась вбок.

— Мне ничего не надо, — сухо ответил он. — Хочешь, покупай, что понравится.

Не один Алекс остался недоволен. Май ворчал все оставшиеся дни, буквально выедая плешь у Риты. Он молчал только тогда, когда приходили клиенты, надувал грудь или мрачно каркал, когда подходил случай, но стоило клиенту уйти, как он открывал клюв и не закрывал его.

— Миетель, в последний раз тебе говорю! — даже в Новый год, когда они собирались навестить друзей, Май завёл старую пластинку.

— Тише ты! Меня Рита зовут.

— Паразита! Я говорю тебе, нельзя к этому отцу идти. Кира все равно расстроится.

— А ты так мило о ней заботишься, — расплылась в улыбке Рита, и ворон нахохлился.

— Ничего я не забочусь! Она же потом мне в перья рыдать будет, весь мокрый буду.

— Видишь, она даже готова терпеть вонь твоих мокрых перьев. Ах, — вздохнула Рита, осматривая комнату. — В этом празднике что-то есть, как думаешь?

— Ага, вкус самообмана и разочарования, — буркнул Май.

Под потолком висели разноцветные флажки, они же украшали окно, и буквы складывались в незатейливое “С Новым годом!” По середине стояла ёлка, такая огромная и пышная, что всю мебель пришлось раздвинуть по углам. Стол покрыт красной скатертью, на нем банки с соком, тарелки, ваза с апельсинами и яблоками. Всё остальное, самое вкусное, самое сочное, Кира припрятала в холодильник. И при одной мысли о сокровищах, которые скрывались в его холодном нутре, у Риты рот наполнялся слюной.

Мигала гирлянда. Пахло цитрусами, а ещё свежестью и дымом петард из открытой форточки. Эта комната в старой сталинке стала самим воплощением Нового года, первого и последнего для Риты.

— Ну что, ты идешь? Давай покончим с этим побыстрей.

И первая их цель находилась далеко, так что пришлось загрузиться в машину Алекса и немного потолкаться по московским пробкам. Жертва Ритиной новогодней щедрости жила в новом районе далеко от центра, зато в красивом доме с разноцветным фасадом.

— Вот, она выложила сторис, что возвращается домой, — Кира показала всем телефон, на экране которого высокая блондинка и правда куда-то спешила с продуктами.

— Меня не предупреждали, что придется еще и ждать в металлической коробке! — разворчался ворон.

— Май, миленький, потерпи, — Кира почесала его под клювом. — Вот она!

Рита выскочила из машины, как по сигналу, с подарочным свертком наперевес. Она так резко бросилась к блондинке, что та испугалась и отпрыгнула.

— Зачем ты тут?

Блондинкой оказалась Елена Желанная, необыкновенно красивая в белой шубке и с волосами, уложенными крупными волнами.