Студёная любовь (СИ) - Билык Диана - Страница 11

Прищурившись, выискал в толпе фигуристую студентку в алом платье, специально выбирал не попаданку, и подхватил ее в танец.

— Как тебя зовут?

— Майла, — хихикнула она, хлопнув густыми ресницами. На щечке родинка, полумесяцем бровь. Ну красотка! Можно брать. И бедра крупные, наследников мне нарожает крепких.

Несколько кругов под музыку пытался рассмотреть ее получше, принюхаться, попробовать кожу рук на ощупь, вызвать в себе ощущения симпатии или шевеления осколка, но он пульсировал под ребрами и рассекал холл двухцветной нитью, показывая упорно на балкон.

Пока я оглядывался и терзался сомнениями, мы с девушкой на полном ходу влетели в мужчину в черном фраке. Он ростом был пониже меня, но взгляд наполнился яростной мглой, оттого стало не по себе. Высший, скорее всего, следователь, судя по белым звездам, вышитым в ряды на груди. Кулаки мага захрустели, глаза налились кровью.

— Это моя пара, — глухо сказал агрессивный.

Майла сдавленно засмеялась.

— Я ее первым заметил, — косо улыбнувшись, завел девушку за спину. Может, маг разглядит во мне королевскую персону и отступит? Хотя вряд ли.

Эти, из отдела по особо важным преступлениям, как голодные собаки, вгрызаются в свое намертво.

Персонаж, что заявил на выпускницу права, расправил плечи и размял шею с мерзким хрустом.

— Соли отложились, стоит к лекарю обратиться, — с улыбкой протянул я и оглянулся в поисках пути отступления. Тьма с ними, пойду дальше искать.

— Что? — пробасил маг и, показалось, стал внезапно выше.

— Разве девушек мало? Вон столько свободных! Выбирай любую.

— Что?!

О, заладил. Тупой или немного недоразвитый? Как он сложные дела ведет и преступников ловит, если элементарных намеков не понимает? Детина вымахал, а мозгов, как у курицы.

— Майла пойдет со мной, — я разрезал воздух словами, зло взяло, что мой статус остался незамеченным, и выставил грудь вперед, чтобы этот агрессивный посмотрел на королевские погоны, а самому вдруг тошно стало. Будто оброненная фраза встала поперек горла.

Маг-то заметил. Только толку? Он еще подступил, а я оглянулся, словно почувствовал что-то неладное. Холодную змейку, что проползла между лопатками.

Взгляд полетел через толпу зевак, разноцветных платьев и танцующих пар и скрестился с бесцветными радужками Белянки. Та, увидев меня, сорвалась с места и шустро выскользнула на улицу.

Да она и сама не хочет быть моей суженой! Вон как спешила прочь — только пятки сверкали!

— Она с тобой не пойдет, — голос недовольного мага угрожающе приблизился, а я не успел сказать, что не претендую на его пару.

Майла с визгом отскочила, а мне в нос прилетел хороший такой, меткий хук. Я от неожиданности откинулся назад и пропахал спиной холодный узорчатый пол центрального холла под смех расступающихся зрителей.

— Она моя, я сказал! — навис надо мной псих. И знал же, что ему ничего не будет за нападение. На балу все заказчики равны, только студентам запрещено противиться и магию использовать. Не всем хозяева попадались по душе.

Стража не посмела вмешаться, ведь мне ничего не угрожало, разбитый нос — это чепуха, королевские лекари исправят за минуту. Да и я был неправ. Следователь ее первым выбрал, судя по красным щекам и ласковому взгляду девушки, что она бросала на мужчину. Видимо, студентка не смогла отказать королевской персоне в танце, пока чудак отходил за напитками. Я влез, он приструнил меня, все честно. Правила всех касаются.

Я отполз, приподняв ладони. Этот боров мне нос разбил, бешеный идиот, можно же было просто сказать, что выбрал ее… Было бы из-за кого драться! У нее щеки в веснушках, как в ржавчине, и ноги, как спички. Под платьем, конечно, оно не видно, но я уверен, что тощая. Вытерев платочком кровь над губой, со смехом бросил:

— Да понял! Забирай. Уже и пошутить нельзя, — мельком оглянулся на выход — Белянки и след простыл.

«Не упусти невесту!» — взорвалась память голосом брата.

Ла-а-адно!

— Да что ж такое?! Удружил король, — я нехотя встал, выпрямил спину и махнул рукой стражам, словно мошкару отгоняя. — Так и быть, ее возьму. Вот жилось тебе скучно без невестки, папуля! Теперь держись, привезу кусок льда, будешь сам отогревать.

Я уверено пошел через толпу, уворачиваясь от наглых девиц — их здесь было предостаточно, не всех выберут, оставшихся распределят в более глухие города и поселки слугами и учителями. Если места будут. Наших магов, энтарцев, желающих работать, тоже хватает, а тут чужаков приходится пристраивать, но решение короля — закон.

Другое дело, что большинство этих странных путешественников по мирам не удержатся на предложенных государством местах, пойдут по рукам, в дома терпимости, на улицу попрошайничать, работать на рынках, в архивах, прислугами у жестоких хозяев. Что стало с первым выпуском? Знаю я, изучал как-то. Их половины уже и живых нет.

Участь не завидная — быть чужим всегда и везде, потому что попаданец. По сути, эти потеряшки — никто. Они никому не нужны. Нужна только их магия. И изредка тело для пользования.

Гордо вытянув шею, я вылетел на улицу. После нокдауна особо уже и искать никого не хотелось. Да и вдруг Эв был прав? Вдруг нельзя другую брать? А я тут носом ворочу. Хотя скорее хлюпаю. Папа и так меня на коротком поводке держит, стоит промахнуться — выбросит из замка, закроет мой завод и лишит трона. Потом только слугой и работать, конюшни чистить да на рынке мешки таскать. После царских палат? Ну уж нет!

Невеста не стена — подвинется, переживу и мерзлячку, заведу себе жаркую любовницу, делов-то.

Куда моя блеклая избранница делась?

Около портала толпились пары, бал в самом разгаре. Музыка звенела, огни на площади приглушились, голоса стали тише, а танцы откровенней. Новогодье в академии давно стало чем-то вроде ритуала единства, здесь создавалось много сильнейших союзов. Не только в плане замужества, но и в плане сотрудничества. Хотя второе встречалось реже.

Большинство гостей прилетали сюда именно за невестами, наложницами и прислугами, потому что здесь всегда богатый выбор. Многих не останавливало даже то, что все эти попаданцы и маги — безродные и неизвестные, зато они сильные, другие здесь, в элитной академии, не учатся. Их можно использовать в своих целях, а они будут безропотно подчиняться.

За мерцающим порталом расстилалось белое поле, а на горизонте лиловое пламя ночного неба растянулось в широкую полоску. Завтра быть ветру, подумалось вдруг.

Куда Белянка могла деться?

— Любава! — кто-то закричал в стороне, совсем рядом с моей колесницей, и я присмотрелся. Ага, вот и пропажа нашлась. Имя какое у нее… необычное. Звучит как любовь…

Сапоги из дорогой кожи были устойчивы, поскрипывали по скользкому льду, но кровь, что лилась из носа, мешала. Прижав руку к лицу, я помчал к невесте. Ты смотри, забралась на мою колесницу!

Вокруг искрила сильная магия, студенты и гости испуганно бежали прочь, я же ринулся вперед.

Характер магии не понял, не кританская, но девушка явно не слабая. Ее кожа засияла серебром, разделилась на полукруглые сегменты, точно у ящерки, а глаза загорелись ярким белым светом, будто луч дневного светила. Любава расставила руки, как крылья, растопырила пальцы что-то шепча.

— Подружка, прекрати! Нельзя, — под колесницей бегала маленькая рыженькая пышечка со стрижкой до плеч. Она махала руками моей непослушной невесте. — Хватит! Слезай! Тебя накажут за применение магии на празднике!

Я заметил Орина в стороне, сломанного, будто тросточка. Ого. Во дает девка! Убила возницу? Серьезно?

Кони били копытами, высекая искры из снега, машина качалась и терла белую землю лыжами.

— Эй! Ты что решила угнать мою колесницу?! — перекрикивая треск и гул магии, я обратился к невестушке.

Она врезалась в меня яростным сверкающим, будто лед, взглядом, повернула немного ладони, пальцы едва шевелились, но невидимая сила за миг подняла меня высоко в воздух.

— Любава, ты с ума сошла?! — закричала рыжая. — Оставь! Это же принц! Тебя казнят!