Саван алой розы (СИ) - Логинова Анастасия - Страница 17

– Не называй его так… – голос Саши все же дрогнул. – И нет, ничего такого я не говорила, Денис ведь запретил…

– Врешь! – перебила Юлия, и лицо ее начало покрываться красными пятнами. – Ух, как же ты мне надоела! Что ты, что матушка твоя. Нахлебницы! Привыкли за чужой счет жить!

Юлия кричала, а ее лицо было теперь красным настолько, что в какой-то момент Саша испугалась, будто ту хватит удар. И вдруг она будто увидела все со стороны – и себя, и невестку, и всю эту отвратительную сцену. И с удивлением обнаружила, что держится куда лучше Юлии – что невестка вот-вот свалится с приступом, а Саша… Саша даже чуть улыбнулась. Потому что нынче, в этом разговоре, услышала самое страшное, что думала когда-нибудь услышать, что вообще могла себе вообразить и – ничего не произошло. Небеса не разверзлись, а она сама не провалилась в геенну огненную. Ведь слова это только слова.

«Слова – ветер», – что-то такое говорила баббе-Бейла.

А Юлия, то ли прокричавши, то ли сама устыдившись того, что произнесла вслух, вдруг замолчала. Все еще тяжело дыша, ступая тяжело и грузно, подошла к столу, налила себе из графина. Выпила воду жадно и залпом. Пока она пила, Саша, чувствуя себя почему-то на удивление спокойной, запросто произнесла:

– Я родилась и выросла в этом доме, Юлия. Но ты права, нынче ты здесь хозяйка. А я могу собраться и уйти сию же секунду – если Денис этого захочет. А он едва ли захочет, уж поверь.

– Да, радуйся, Денис тебя любит, – зло выплюнула невестка. – Не то б давно уже работать пошла, бездельница неблагодарная. Брат любит тебя, а ты ни его не ценишь, ни покойную мать не чтишь! Подумать только, этот выродок, замучил, убил твою собственную мать, а ты хлопочешь за него! Надеешься, что он в благодарность опосля тебя порадует?! Наивная старая дура!

– Может быть и старая, но ты, дорогая сестра, на десять лет меня старше.

И снова лицо Юлии пошло красными пятнами: такого ей слышать еще не приходилось. Ни от кого! Не то что, что от кроткой золовки.

Юлия уж было открыла рот, чтобы выплюнуть что-то еще более мерзкое – но за окном послышался отчетливый скрежет ворот. Снова кто-то приехал. Обе они ринулись к окну – это оказался Денис. Получается, они совсем немного со Степаном Егоровичем разминулись, а ведь тот приезжал, несомненно, чтобы с хозяином дома увидеться. Досадно…

Невестка резко замолчала. Бросила на Сашу лишь один испепеляющий взгляд и поторопилась вниз, нацепив на лицо приветственную маску.

А Саша осталась, где стояла. Она только сейчас почувствовала невероятную тяжесть во всем теле. Ноги – будто свинцом налиты, а руки и все тело ее не просто дрожали. Сашу трясло, будто она мячик, который малые дети кидают друг дружке. Словно изнутри что-то рвется. Словно все, что скопилось в ней за годы страха и унижений хочет разодрать кожу да выбраться наружу. А что будет, когда вырвется… Саша даже представить себе не могла. Но неожиданно поймала себя на мысли, что дрожь эта ей приятна.

Час спустя Саша даже переоделась в нарядное и вышла к ужину, хотя прежде делать этого не планировала – аппетита не было совсем. Да и невестка уж точно ее не ждала после давешней ссоры.

За столом сидели только они трое: дети с Леночкой всегда ужинали на детской половине, а появление за трапезой брата Николаши было, скорее, исключением, чем правилом. В редких случаях он присылал записку, по какой причине отсутствует, но чаще обходился без нее, все уж привыкли.

Денис же ужинал только дома. Клубов и компаний он не любил, а жили Соболевы настолько тихо и уединенно, что особенно и некому было звать их в гости. Были, разумеется, многочисленные подруги и родственницы Юлии, однако, по негласному правилу, все они должны были убраться из дома к приходу главы семейства.

Сашу, впрочем, это вполне устраивало. Подруг Юлии она тоже не любила, как и шумных сборищ. Да, приемы будоражили, волновали, вносили некоторое развлечение и разнообразие в серые будни – но всего на один вечер. А все остальное время до них и после Саша пребывала в бесконечном страхе и беспокойстве – не слишком ли вульгарно она одета на празднике, не слишком ли скромна; как примут ее и примут ли вообще; а вдруг она скажет или сделает что-то не то?! Саша плохо была обучена вести себя в обществе, а потому промахов допускала множество – это только те, которые она замечала. Нет уж, не настолько приятны те крохи веселья, что испытывает она на вечерах, чтобы, ради них, столько мучиться.

Лучше провести дело с пользой, почитав детям или занявшись шитьем. Николаша так не думает, конечно, но славно, что она и Денис в этом вопросе схожи.

Войдя в столовую в голубом расшитом стеклярусом платье с огромными рукавами-буфами, Саша сходу, не глядя на невестку, обняла за шею брата. Привычно поцеловала в щеку:

– Что в банке, Деня? Устал? Я будто сто лет тебя не видела, ужасно соскучилась.

– Очень устал, Сашенька. – Денис, привстав, в ответ поцеловал ее руку и помог устроиться подле себя. – И проголодался. Ты уж прости, мы начали без тебя: Юлия сказала, тебе нездоровится.

– Юлии показалось, – улыбнулась ему Саша.

Невестка, сверля ее взглядом, сидела напротив и комкала в руках салфетку.

– Должно быть, и правда показалось, – громко ответила она. – Но это и немудрено: я сама едва сохраняю рассудок. Сашенька не сказала тебе, Денис, но нынче к нам приезжала полиция. В твой дом, представь себе. И стараниями Саши – уж не знаю, что она им наговорила – полиция собирается выпустить на свободу этого… выродка, который убил твою мать!

Денис, изменившись в лице, тотчас вскинул глаза на Сашу:

– Это правда?

Саша почувствовала, что бледнеет. Напрасно все же она вышла к ужину – доказывать что-то сейчас и брату у нее просто не осталось сил.

– Я… я ни о чем таком не знаю. Полиция ведет следствие, вот и все. Разумеется, они говорили со мной, но я не сказала ничего, что могло бы навредить нашей семье…

Саша сбилась и отвела глаза, как часто с ней бывало под прямым строгим взглядом старшего брата. Сейчас она в самом деле сомневалась, что сделала все правильно. Неужто она и правда подвела семью?

Взяв себя в руки, Саша заставила себя вновь посмотреть на Дениса. Слава богу, он не сердился. Напротив, видя состояние сестры, ласково погладил ее руку:

– Ну-ну, милая. Все хорошо. Отчего ты не ешь? Курица прекрасно приготовлена.

– Я не голодна, Деня… Может быть, мне и впрямь нездоровится.

Юлия громко и совершенно неприлично фыркнула:

– Немощность далеко не всем к лицу. Нездоровится – так сидела б в комнате!..

– Прекрати, – не повышая голоса, но так, что даже у Саши леденело все внутри, оборвал Денис жену. – Будь добра, прибереги свой скандальный тон для подобающей компании. Уже не раз просил тебя, Юлия, не говори так с Александрой.

– Изволь, Денис, но другого тона у меня для твоей сестры нет! Слышал бы ты…

– Юлия! – Денис все-таки повысил голос, и Саша даже зажмурилась от ужаса.

– Что ж… курица и правда прекрасно приготовлена, – слащаво отозвалась невестка. – Не буду мешать вам с Александрой ею наслаждаться!

Саша услышала, как невестка щелкнула пальцами, подзывая лакея, тот помог ей отодвинуть стул и подняться. Напоследок Юлия швырнула что-то на стол, видимо салфетку – зазвенела посуда, и ее цокот ее каблуков стих у двери.

Саша открыла глаза и со страхом посмотрела на брата. Тот устало качал головой.

– Как перед слугами стыдно… – чуть слышно прошептала Саша.

Порой Юлия вела себя настолько безобразно, что это в голове не укладывалось. Как только угораздило Дениса на ней жениться? А впрочем, их сговорили давным-давно, еще по воле батюшки, и едва ли кто-то спрашивал мнения самого Дениса. Юлия была дочерью купца третьей гильдии, за ней давали недурное приданое и, кажется, ее отец имел некоторые связи. Ни умом, ни внешностью, ни, тем более, воспитанием, невестка не блистала.

Слава богу, Люся с Петей совсем на нее не похожи – они славные крошки.