Камиль. Залог (СИ) - Аверина Екатерина "Кара" - Страница 12

После его слов не сложно догадаться, что, а точнее кого сейчас будут продавать. Снова чувствую на себе взгляд хозяина. Ему интересна моя реакция на происходящее. Скрыть ее не получается и в голове возникает всего один вопрос: зачем здесь я?

— Иди ко мне, — Камиль хлопает ладонью по свободному месту рядом с собой.

Не подчиниться нельзя, хотя очень хочется встать и уйти. Я даже представила себе этот момент.

Вот я встаю и иду к выходу, прямо в ночь, подальше от творящегося здесь беспредела. А там меня ждет пустота, пугающая неизвестность и… свобода.

В реальности же я сажусь рядом с владельцем своего тела. Он совершенно по-хозяйски это тело обнимает своей огромной рукой и подтягивает так близко к себе, что я через одежду чувствую его жар.

На сцену уже вывели первую девушку. Очень красивую даже по моим меркам. В тонком полупрозрачном длинном платье, под которым видно и ее нижнее белье, и фигурку. Она испуганно смотрит на толпу, откровенно облизывающую ее взглядами. В глазах стоят слезы.

Боже, как мне знакомо это чувство…

Снова хочется сделать безрассудный поступок. Сорваться к ней, просто обнять и пожелать терпения. Это билет в один конец. Тот случай, когда нет возможности сопротивляться, потому что давит слишком много обстоятельств, которые не по силам изменить таким, как мы.

Для меня просмотр с одним мужчиной стал нервным стрессом, а здесь их несколько десятков. Заинтересованных в приобретение меньше, но смотрят то все.

Ее расхваливают, крутят как кусок мяса на рынке, демонстрируя покупателям все прелести данного лота и все время напоминают про девственность, как едва ли не единственное достоинство этой девушки.

Рука Камиля на моей талии начинает казаться свинцовой. Я медленно поворачиваю к нему голову, а он не смотрит на сцену. Он смотрит на меня. Я даже не заметила, погрузившись в весь ужас происходящего.

Его лицо вдруг становится слишком близко. Вокруг люди, но его это не волнует. Он заводит ладонь мне на затылок, давит и быстро преодолевая сжавшиеся губы, таранит языком рот, довольно урча. А торги идут… Я слышу просто баснословные для себя суммы.

Как только поцелуй прекращается, из моего рта вырывается недопустимый вопрос:

— Я тоже так дорого обошлась?

Его глаза сужаются, но в них нет злости, скорее довольная усмешка.

— Ты… — хмыкает он. — Ты у меня гораздо дороже. Золотая кукла, — целует меня в лоб, щекотно касаясь лица бородой и снова обнимает. — Ад, а ты был прав, — поворачивает голову к брату, — мы сегодня и правда отлично заработаем. Первый лот, а уже такие бабки. Говорил же, это твое. Я больше вообще лезть не стану, если сам не попросишь.

— А я? — подает голос Аяз. Его появление за происходящим я тоже не заметила.

— И ты отлично сработал. Вместе мы сильнее. Перед вами наглядный результат отлично проделанной работы от и до. Со временем и для тебя найдется своя ниша в нашем многогранном бизнесе. Пока учись у старших и набирайся опыта.

— Но я сейчас хочу, понимаешь?! — заводится Аяз.

— Понимаю. А еще понимаю, почему вам с Расом деньгами распоряжаться запретили. Взрослейте, потом будем обсуждать эту тему. Сейчас она для вас закрыта. Где, Расул, кстати? Уже шпилит какую-нибудь телку в туалете?

— А я откуда знаю? Я ему нянька? — злится Аяз.

— Так пошел и нашел младшего брата. Сейчас! Жопой чую, творит дичь, засранец. С ним сходи, — отпускает одного из моих охранников. — Ни при каком раскладе не трогать. Найти мальчишку и позвать меня.

— Понял. Сделаем.

Перепалка между братьями отвлекает. Мы возвращаем свое внимание сцене в тот момент, когда выводят следующую девушку и весь ужас повторяется заново.

После аукциона, Камиль оставляет меня с охраной и уходит общаться с покупателями. Они громко смеются, обмениваются рукопожатиями. Все довольны кроме меня и еще трех девочек, которых сегодня продали.

Праздник им портит охранник Камиля. Мужчины тихо переговариваются в стороне от толпы. Хозяин бросает на меня взгляд, полный сожаления, злости и разочарования. Кивает охраннику и уходит, оставляя меня в пустеющем зале в компании второго телохранителя.

Но заскучать мне не дают. Камиль возвращается обратно, держа за шкирку Расула, у которого из носа по губам и подбородку течет кровь.

Камиль

— Да у вас прямо талант обламывать мне вечера!

Вызверившись на малых, швыряю обдолбанного Раса на заднее сиденье тачки среднего брата. Аязу оказывается достаточно одного взгляда, чтобы пацан молча забрался к Расулу и даже сам закрыл за собой дверь. Морду недовольную сделал, конечно. Зубами скрипит. Тоже мне, защитник!

— В бараки их отвези. Без меня из машины не выпускать, — отдаю распоряжение водителю.

— Воспитывать будешь? — хмыкает подошедший Адиль.

— Ну блядь, если словами не понимает! Как с ним еще? Ты видел, что он в клуб притащил?

— Когда бы я видел? — Ад закуривает и с таким кайфом затягивается, что мне тоже захотелось.

— Куда это? — к нам выходит один из моих людей как раз с тем, что хер знает откуда взялось у Расула.

Адиль закрывает глаза, делает глубокий вдох и выдает одно единственное слово:

— Блядь!

А тут больше ничего и не скажешь.

— В салон кинь. Сейчас в бараки поедем. Надо только решить, как Ясну домой отправить. Там девочке точно не место.

Дергаю еще одну тачку из своих. Курим с братом на улице в ожидании, когда доедет. Кукла моя зевает все время и все-все вокруг себя старается схватить сонным взглядом. Любопытная даже сквозь страх и смущение.

Делаю к ней пару шагов. Охрана отходит в сторону.

— Ты была умницей сегодня. Завтра поедем покупать тебе подарок. А сейчас тебя отвезут домой. Постарайся выспаться, пока меня не будет, — обняв ладонями ее лицо, притягиваю к себе, целую в лоб и помогаю сесть в машину. Охрана садится с двух сторон ровно так, чтобы не соприкасаться с моим подарком.

Мы с Адилем тоже не задерживаемся возле клуба. Быстро прощаемся с владельцем, прыгаем в тачку и едем разбираться с младшими. Это уже ни хрена не шутки. Рас просто не догоняет, куда лезет. Ему хочется легких денег, независимости. Только у всего есть своя цена и платить ее придется всей семье.

До бараков долетаем быстро. Машина с малыми уже стоит у ворот. Охрана дымит на улице. Рас и Аяз уныло смотрят в окна. Увидев меня, адекватный Аяз подбирается, расправляет плечи.

Разблокирую дверь с брелка, открываю и вытаскиваю Раса за шкибот. Он у меня сегодня вместо щенка, сучонок. Другого обращения не заслуживает!

Тащу его к баракам. Туда, где у нас что-то вроде административной зоны. Адиль тихо переговаривается с Аязом у меня за спиной. Последний ему что-то недовольно шипит. Я даже не слушаю. Сейчас вообще похрен. Руку жжет пакет с наркотой и как только мы заходим в помещение, брата швыряю на кожаный диван, а пакет с порошком грохаю перед ним на низкий кофейный столик. Тугая упаковка лопается, и белая дрянь высыпается на деревянную столешницу. У Раса аж глаз задергался от того, сколько бабок улетит в воздух, стоит открыть окно.

Адиль с Аязом заходят к нам, прикрывают за собой дверь. И меня бесит, что Аяз не удивляется увиденному. То есть он в курсе.

— Что это?! — зло рявкаю в лицо младшего из братьев. — Что за дерьмо ты сюда приволок, я тебя спрашиваю?!

— Это бабки, — Расул с вызовом смотрит на меня. — Чистые, идеального качества бабки, которые осталось расфасовать и продать. Знаешь сколько стоит грамм в местных клубах?

— Мне гораздо интереснее, откуда и давно ли это знаешь ты. Сколько он уже сидит на этой дряни? — обращаюсь к Аязу. — Только попробуй сейчас сказать, что ты не знаешь! Сколько?!

— Да недавно. Пару месяцев. Может чуть больше. Че ты орешь на нас опять, как на детей?!

— Уведи его, — прошу Адиля, — пока я его не прибил. А ты, — сжав зубы, смотрю на Расула, — слушай и запоминай! Я не буду связываться с этим дерьмом. И ты не будешь! Это мое последнее слово, брат! Это не бабки, это смерть в пакетах. Сделаешь неверный шаг, и она станет твоей!