Наизнанку (СИ) - Юнина Наталья - Страница 16

К часам десяти девчонка легла в гостиной, а Саша в гостевой, я же как на казнь пошла в хозяйскую спальню. Видимо кое-кому стало лучше, он даже не пытается это скрыть, волосы чуть влажные после душа, когда только успел помыться.

— Наработалась?

— Вполне. Это был мой выходной, и я профукала его из-за собственной глупости, вы это хотели услышать? Да, мой поступок был детским и глупым, я совершенно не задумывалась о последствиях. Вместо того, чтобы подсыпать вам слабительное, я просто могла сказать нет, и в ответ вы бы не стали мне мстить или строить козни, но я пошла по дурацкому пути, за что прошу прощения. Если хотите, я при вас выпью тоже самое и не слезу с унитаза.

— Что ты за человек такой, я даже не успел толком над тобой поиздеваться, а ты уже признаешь ошибки. Ну гадина же какая, лишаешь меня удовольствия.

— Вот опять. Зачем вы это делаете? Ведь просто можете дать мне пузырек и я опозорюсь прямо тут и при вас.

— Еще чего, это было бы слишком просто, а так ты у меня в рабстве на два дня, — встает с кровати и закрывает дверь на ключ. — Ты будешь спать здесь на кровати рядом со мной. Но до сна еще нужно дожить, для начала ты мне сделаешь приятное, — снимает с себя футболку, спортивные штаны и садится на кровать. — На колени.

— Что?

— Подошла ко мне и встала на колени. У меня прекрасная шумоизоляция, пока ты не выполнишь то, что я сказал, ты из этой комнаты не выйдешь. Не сделаешь то, что я сказал-вылетишь из ординатуры. Без шуток, это я тебе обещаю. Заметь, я не прошу тебя раздеваться, просто подойди ко мне и сделай мне приятное, — кого я больше сейчас ненавижу, его или себя?! Понимаю, что виновата сама, но черт, я не смогу это сделать, как бы ни хотела вылететь из ординатуры. По глазам его вижу-не шутит, он вполне серьезен. Только не лить слезы. Не лить слезы. — Повторяю последний раз, Марина, на колени.

У меня начинается настоящая паника. Ощущение, что сердце сейчас выпрыгнет из груди на радость этому козлу. И пошевелиться не могу, и слова вымолвить тоже не получается. Точно, это ступор. А как из него выйти?

— Когда мне было двадцать шесть, и я только начинал официально работать в больнице, на одном из праздников, посвященных очередному юбилею больницы, я познакомился со стремной женщиной лет тридцати пяти. Но тогда я был подшофе и каюсь, захотелось осчастливить бабу, к тому же она была не так уж и плоха. Убого одета, но тетка неплохая, по общению было видно сразу. В общем осчастливил и себя заодно, после этого Алена Михайловна, так ее звали и зовут, порхала аки бабочка. Я бы и дальше продолжал, но как узнал, что она декан нашей кафедры, понял, что не стоит. Понимаешь к чему я веду?

— К тому, что она принимает экзамены. Зимой я попаду к ней, а к этому времени вы ее настолько обработаете, что ее самой главной целью в жизни будет-завалить меня на экзамене. Сначала один раз, потом второй. А при желании, даже самого умного и прилежного человека можно завалить. И с вашими внешними данными и харизмой не составит труда завязать с ней какие-либо отношения заново.

— Слушай, не могу не признать, ты чертовски умная девчонка, вот правда, без шуток. Ну раз ты такая умная, может уже подойдешь? Ладно, так уж и быть, я упрощу тебе задачу за твой ум, — приподнимается с кровати и тянется за подушкой. Берет обе и кладет около своих ног. Нет, не смогу. Господи, почему же я такая дура? — Марин, я закипаю, дуй сюда делать мне приятное или потом будет неприятно тебе, — закрываю глаза и пытаюсь собраться. Нет, кого я обманываю, я не смогу.

— Я не умею, — Боже, как же жалобно это звучит. — Не хочу и не смогу, — мотаю головой из стороны в сторону и мысленно прошу себя не разреветься, сжимая крепко веки. Так и стою с закрытыми глазами, сильно закусив нижнюю губу.

— Ну вот как тебе это удается?! Я должен наслаждаться своим триумфом, видя твое лицо, а вместо этого сам к тебе и подхожу. Да открой ты уже глаза! — очухиваюсь только когда он хватает меня за руку и ведет к кровати. Подталкивает к краю, и я плюхаюсь на пятую точку. Этот гад поднимает подушки, кидает их обратно на кровать и садится рядом, чуть касаясь меня своими голыми ногами. — Вот скажи мне, что в этом сложного?

— Это унизительно, еще и на коленях. И даже если бы умела это делать, я бы вам его откусила. Оно вам надо?

— Неужели ты реально думала, что я заставлю тебя делать мне минет?

— А что вы тогда просите меня сделать?! Встать на колени и помолиться?

— Все-таки стоило обосраться, чтобы увидеть на твоем лице такую растерянность. С ума сойти, я бы и доверил тебе свой член? Ну ты дура что ли, ей Богу? Бывает конечно такая категория баб-умные дуры, ты видать из них. А теперь ответь мне на вопрос, быстро и четко. Какое самое главное последствие диареи?

— Обезвоживание, — не задумываясь отвечаю я.

— Точно. Так вот, Марина-адреналина, я прям чувствую, как после обезвоживания мои мышцы голени сводят судороги. Так что дуй их разминать. Начинаешь с голени, потом идешь выше и заканчиваешь мышцами шеи, поняла, лапа моя? — шепчет мне на ухо. — Так уж и быть я лягу на живот и не буду смущать твое и без того перепуганное лицо, — встает с кровати, открывает полку и достает оттуда какой-то флакон. — Массажное масло. Кстати, так или иначе, но ты же понимаешь, что тебе придется встать на колени. Можешь конечно сесть на меня сверху, я не против, но боюсь, ты обделаешься от страха прямо мне на кровать, то есть на меня. А на сегодня хватит одного Маркуши-дристуши, — ложится на кровать, плюхаясь на живот. — Начинай.

— Вообще вы меня не смущаете, ложитесь на спину, я сделаю вам китайский точечный массаж. Не бойтесь, я заканчивала специальные курсы, могу показать сертификат.

— Где подвох? — переворачивается на спину, подкладывая руки под голову.

— Какой подвох?

— Обыкновенный. Ты пришла ко мне домой, согласившись на секс и подсыпаешь мне слабительное. А сейчас спрашиваешь про подвох? Ты давай дубину-то из себя не строй.

— Да ничего я не строю, у вас нет судорог и мять вам мышцы я не хочу, тем более не умею. Потом перейду от ног на спину и от вас будет исходить обязательно что-нибудь пошлое. А так сделаю вам полезную вещь, в которой я хорошо разбираюсь. Или вы профессионал в китайском массаже и будете меня критиковать?

— Нет, знать не знаю, что там и как. Ну попробуй начать, Марина-китайская дивчина, — ну какой же урод. Получишь ты сейчас массаж.

— Расслабьтесь и закройте глаза.

— Может сразу показать где лежат деньги и ключи?

— Хорошо не закрывайте.

Подползаю к нему и так или иначе все равно приходится быть на коленях, ну ладно, здесь другой подтекст. Так, с чего бы начать, мозг, включайся, миленький.

— Что ты там рассматриваешь? Так долго ищешь точки?

— Нет, я знаю где они находятся, просто заметила, что у вас очень жесткий волос на передней поверхности голени, — Боже, мозг! Я сказала включиться, а не отключиться.

— Я могу показать в каком месте они еще жестче, но боюсь, если я это сделаю без подготовки, у меня в доме будет труп. Конечно ты маленького размера и при желании тебя можно запихнуть в мою спортивную сумку, но труп-то надо куда-то потом вывозить. Так что не буду тебя шокировать, либо ты начинаешь делать массаж, либо я подумаю, что ты ни хрена не профи, — уже серьезно заканчивает фразу. Так ладно, соберись, Марина.

Чуть приподнимаю его ногу и выбираю хрен знает какую точку на задней поверхности голени. Сначала нажимаю легко, а потом понимаю, что вот он шанс, понаделаю ему синяков точечных и скажу, что так и надо! Главное при этом иметь очень сосредоточенное и серьезное лицо. Нажимаю так сильно, как только могу.

— Если больно, терпите, так надо. Это очень важная точка.

— Терпимо, — ну, скотина, будет тебе терпимо, — как она называется?

— Сунь-шань.

— И для чего же эта точка, лапа моя?

— Это общеукрепляющая точка, она отвечает за красоту, молодость и здоровье сосудов, — ну спасибо, дорогой мозг, что включился.